Айдарский острог - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Щепетов cтр.№ 67

Пока что всё шло по плану, кроме одного — двигаться вперёд было почти невозможно. До лодки оставалось метров двадцать, вода была уже выше пояса, но слой её не превышал 20 см, а дальше — ил. Каждый следующий шаг был настоящим подвигом, но Кирилл озаботился ещё и грядущей проблемой: а как в лодку-то залезать? В пустую долблёнку и из нормальной воды не запрыгнуть, а уж из ила... Хотя если один будет держать, находясь снаружи, то другой может и влезть, не перевернувшись. В общем, Кирилл заинтересовался успехами Тылгерлана, которому уже давно перестал помогать, поскольку толку от этого никакого не было. Оказалось, что таучин отстал в общем-то не сильно, но почему-то забирает вправо — в сторону второй долблёнки.

— Ты куда?! — заорал учёный. — К ним нельзя! Вы же все умрёте! Двигай сюда — ко мне!

Крики его на Тылгерлана не произвели никакого впечатления — он продолжал месить грязь, упорно пробираясь вперёд. Зато отреагировали пассажиры в лодке: они её развернули носом к берегу и... метнули аркан своему сородичу!

Тылгерлан поймал ремённую плетёнку, завязал узел, чтобы петля перестала быть скользящей, надел её на себя, пропустив под мышками. Двое пассажиров лодки принялись отгребаться вёслами, а один стал потихоньку тянуть аркан на себя.

Учёный зашёлся в крике — по-русски и по-таучински. Однако ни доводы разума, ни мат, ни угрозы на людей не действовали — они недоумённо посматривали на Кирилла и продолжали заниматься своим делом. Оно завершилось вполне успешно: дорогого родственника, перемазанного илом, втащили в долблёнку. После этого плавсредство медленно двинулось вверх по течению. Гребцы то и дело отвлекались, чтобы творить в адрес Кирилла охранные знаки.

Учёный злобно выругался им вслед, но грозить кулаком не стал — у таучинов это считается плохим знаком. Он остался наедине с рекой, лодкой и своими проблемами: «Тупицы чёртовы... Надо было хоть спросить, где земля их кочевий, — ведь разнесут же заразу! Сволочи... В общем, господин капитан меня переиграл — 1:0 в его пользу. — В мозг учёного ввинтилась мысль о Луноликой, и он поправился: — Будем надеяться, что только 1:0».

Проблему погрузки в лодку Кирилл решал долго и мучительно. Проще всего казалось переплыть вместе с лодкой на тот берег — где дно потвёрже — и там в неё залезть. Однако вскоре выяснилось, что здесь не Сочи и вода очень холодная, а протока широкая. Дело кончилось тем, что Кирилл выбрался на свободную воду вместе с плавсредством, разделся догола, закинул мокрую одежду в долблёнку и занялся водной акробатикой. Нужно было нырнуть поглубже, а выныривая, как можно выше выскочить из воды — так, чтобы лечь грудью и животом на корму лодки. С четвёртого раза трюк получился, и Кирилл плюхнулся на дно с мыслью о том, оставили ему весло или нет. Всё остальное казалось мелочью — сушить на себе одежду ему было не привыкать.

* * *

Весло в лодке нашлось, однако стоять на месте без помощи гребца лодка не желала — норовила перевернуться. Впрочем, поддерживать равновесие веслом Кирилл умел — это даже легче, чем ездить на велосипеде. Он поупражнялся в гребле, чтобы согреться и «приручить» незнакомое судно, а потом направился вниз по течению. Осмотр российской фортификации со стороны воды принёс ему много новой интересной информации: «Забор явно подновили, а пушек тут стоит аж четыре штуки, и все выглядят боеспособными — во всяком случае, блестят снаружи. Протока, на которую они смотрят, не очень широкая — не то что возле Коймска. Наверное, ядрами можно стрелять и по противоположному берегу. В общем, штурмовать острог с воды бесполезно — если не ставить целью избавление от максимального количества своих воинов. С суши я видел, конечно, не всё, но, похоже, там тоже не подступиться.

Что-то во всех этих дремучих фортификациях есть общее — это я ещё на музейных макетах отметил. Какая-то особенность имеется или общий недостаток... Ага, пожалуй, так: данные крепостцы и остроги рассчитаны на оборону от вооружённой толпы. Именно толпы — когда противник нападает массой, когда эта масса сама себя возбуждает, заводит и на бой посылает. Сибирские народы в основном, наверное, так и воевали — собрав всех друзей и родственников, прихватив всех возможных союзников. Вместе вроде не так страшно. Ну а если отряд диверсантов? Ан нет! Не встречал я ни разу упоминаний, чтобы „иноземцы” использовали такую тактику! Нечто подобное показывают лишь в фильмах про индейцев, но им, по здравом размышлении, верится с трудом. Почему? Из-за тех же нюансов первобытного мышления: у „дикарей” мало или совсем нет личностей, способных действовать в одиночку — на свой страх и риск. Опять же, противниками их являются „сверхлюди”, которые не могут быть субъектами личной мести — они как бы выше её. С другой стороны, нанести малой силой серьёзный ущерб такой вот примитивной крепости довольно трудно, если только не поджечь её — в хорошую погоду с хорошим ветром. Это современный город можно погрузить в хаос одной тротиловой шашкой, взорванной в нужное время в нужном месте, а у казачьих острогов „живучесть” была очень высокой...»

Чуть ниже крепости располагалась приличных размеров заводь. Там Кирилл углядел не меньше десятка судов приличного водоизмещения. Для моря они были мелковаты, а для Айдара — в самый раз. Кирилл решил подплыть поближе и чуть не схлопотал пулю — в кустах на мысу, оказывается, располагался казачий пост. Тем не менее он успел увидеть, что несколько «кораблей» просто догнивают на месте — вероятно, их наспех сколотили выше по течению, чтобы провезти груз до острога. Остальные выглядели «новоделом», и к тому же на берегу белели каркасы двух недостроенных «лодий».

Разведывательная деятельность Кирилла чуть не закончилась плачевно: вероятно, за ним наблюдали со стены и доложили начальству о любопытном «иноземце». По лестнице спустились к деревянному пирсу трое служилых. Они уселись в узкую четырёхвёсельную лодку и, не говоря ни слова, направились к Кирилловой долблёнке. Тот, когда заметил интерес к своей персоне, решил держаться подальше и начал отгребаться. Последовал громогласный приказ стоять на месте, а то хуже будет. Учёный вежливо объяснил людям, что он о них думает, и приналёг на весло. Оскорблённые в лучших чувствах служилые тоже навалились, и началась гонка-преследование.

Против всех законов приключенческого жанра, гонку эту Кирилл проиграл, причём довольно быстро. Отчасти потому, что ел последний раз больше суток назад, да и то варёную рыбу, а главным образом из-за несопоставимых скоростных качеств судов. Учёный едва успел воткнуть свою лодку в заросший кустами берег и продраться вглубь зарослей. Слабая надежда на то, что служилые за ним туда не полезут, не оправдалась — ещё как полезли! И началось...

Как вскоре выяснилось, находились они на острове, который, вероятно, в большую воду заливало полностью. Всё пространство было заполнено кривыми стволами, корнями, ветвями и плавучим мусором. Передвигаться здесь надо было не касаясь земли ногами, любой промах грозил переломом голени или бедра. И в таких вот условиях трое парней принялись Кирилла ловить: когда один из них к нему приближался, учёный начинал пробираться в противоположную сторону, там натыкался на другого преследователя и менял направление. Всё это продолжалось довольно долго и сопровождалось матерной руганью и взаимными угрозами. Моральные и физические силы у всех были уже на исходе, когда Кирилл оказался в «коробочке» — его окружили с трёх сторон.