Зеркальный гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Провоторов, Лариса Бортникова cтр.№ 50

Проще всего было настроиться на метеорит или ядерку, или моментально поднять температуру градусов на триста, чтобы запечь местную реальность в шарлотку. Они действительно ничего не поняли бы. Мир – есть, мир – исчез. Но я рассматривал болтающих у гастронома напротив женщин, принюхивался к ароматам чужой жизни, и знакомый кураж начал подступать к самому горлу. Пальцы затрепетали в предвкушении игры, замельтешило в глазах, застучало в ушах неуёмной дробью. Бессмертие и безнаказанность, вот что затягивает и не отпускает. Игра.

«Ладно, – успокаивал я себя. – Сейчас скоренько разберусь с основной частью, а там, так и быть, оставлю на закуску с десяточек сапиенсов и пройдусь по ним лично. Всё равно Ленка не узнает. Главное – выполнить обещание». Я успокаивал себя, но кровь бежала всё быстрее, и сердце колотилось всё чаще. И где-то по периметру чуть больше Подмосковья ходил мой двойник, а в песочнице сидел малыш, который мог бы быть моим сыном.

* * *

Чуть больше Московской области… Я стоял на пригорке, кое-где ещё покрытом горелой травой и жадно вдыхал в себя дым. Немного поодаль толпились выполненные в виде людей сути. Испуганно рыдали сути-женщины; обнимая их за плечи, молчали сути-мужчины, цеплялись за взрослых сути-дети. Садовники создали для Ленки замечательный мир. Я повернулся к существам, считающим эту реальность настоящей. Суть – моё зеркальное отражение – с нескрываемым ужасом смотрела в мою сторону, прижимая к груди ещё одну блестяще сделанную суть.

– Аккуратист!

Я вздрогнул от неожиданности. Ленка поднималась по тропе, держа в руках ружьё – она любила глупые трюки.

– Что ты здесь делаешь, Пса? – спросил я, уже догадываясь, как прозвучит ответ.

– Да вот, вернулась…

Ленка зло щурилась. Мальчишка, извернувшись, выскочил из объятий сути-мужчины и кинулся к ней. Она отшвырнула его в сторону. Я вздыбил землю под ногами у визжащей от ужаса толпы, и наступила тишина. Почти тишина, если не считать слабого детского хныканья.

– Ленка. Не дури. Мы же люди, в конце концов, – я попробовал ещё один – последний раз. – Пойдём домой, собаку заведём. Не дури, Ленка. Игра остаётся игрой, ты понимаешь это не хуже, чем я. Хочешь, стреляй, только смысл? Я же неуязвим здесь, в отличие от тебя. Ленкааа!

Мальчишка взъерошенной болонкой подкатился под Ленкины ноги, вцепился в них намертво. Она нагнулась, провела ладонью по чёрным волосам, снова выпрямилась. Мы стояли напротив друг друга. Я знал абсолютно точно, что никуда она не уйдёт и что нужно просто решить, кто из них будет последним: Пса или её детёныш.

Весэль, как обычно, безбожно фальшивил. Пьяненький мужичонка осоловевшим взглядом следил за пальцами, скользящими по струнам. Потом вдруг подпрыгнул, закружился весело и бестолково. Торговка бубликами хихикнула, толкнула локтем товарку, и та, покопошившись в фартуке, швырнула Весэлю грошик. Монетка глухо ударилась о пыльный тротуар. Метнулся было за ней уличный певец, да не успел. Босоногий сорванец промелькнул общипанным воробьём, и денежки как не бывало. Весэль пожал плечами.

– Плохи дела?

– Куда уж хуже, – музыкант поднял глаза от мандолины. Прямо перед ним, переминаясь с ноги на ногу, лопалась от стыда баба.

– А хочешь, спою тебе, красавица? – Весэль маленько воспрянул духом в надежде подзаработать и посему беззастенчиво кривил душой. Красавицей его собеседницу называли, видать, не часто. Бабу словно из бревна топором вытесали – ни ямочки где положено, ни холмика. Праздничный сарафан чуть не трескался на по-мужски крепкой, но плоской груди. Рябоватое лицо украшала здоровущая картофелина носа, а под белесыми бровями, будто в насмешку, зыркали глазищи размером с блюдце.

– У меня это… Дело есть, певун… – баба нагнулась к Весэлю, и в нос ему ударил крепкий запах чеснока и кровяной колбасы. У Весэля аж голова закружилась от голода…

– Только не здесь, не на людях, а…

– А чё, красавица, – подмигнул хитро музыкант, – может, угостишь молодца рюмочкой сливовой?

Баба вспыхнула, отчего её лицо стало просто пунцовым, и кивнула. Весэль вскочил, нахлобучил на седеющую голову феску и, зацепив одеревеневшую тётку под ручку, направился в известное всем ярмарочным гулякам местечко под вывеской «Хромой барсук».

* * *

Хохотушка Марго старательно закатывала белки к небу. При этом она норовила ещё и рассмотреть получше своих соседок. Нет, не получалось. Тогда Марго плюнула на это дело и нагло уставилась прямо на жреца, так, что тот даже нахмурился и укоризненно покачал бритой головой. Изумрудный полумесяц в святейшем ухе покачнулся в такт, и Марго тут же принялась подсчитывать, сколько клиентов надо обслужить, чтобы заработать на такой вот камушек. По всему выходило, что заведению пришлось бы аж лет пятнадцать вкалывать без перерыва и ежемесячных капризов. Марго огорчилась ненадолго, но тут же нашла себе другое занятие. Узрев в толпе, в первых её рядах, с десяток-другой знакомых купцов, Марго начала строить многозначительные рожи, доводя почтенных жителей чуть не до лихорадки – жены-то рядышком. Прикинув, какой скандал может из всего этого получиться, Марго аж присвистнула. Приосанилась, выпятила грудь в низком корсете и только приготовилась было осуществить задуманное, как получила сильный тычок в бедро и услыхала шипение.

– Не кривляйся, погань. Не скверни ступени трона, – тощая инокиня сверлила Марго насквозь сумасшедшим взглядом.

– От ты, дрянь! – Марго взвилась было, но заткнулась. Права была монашка, ох права… И дело-то тут не в «сквернить – не сквернить». Имелись у Хохотушки причины стоять сегодня здесь, на высоком помосте посреди храмовой площади. Не просто так собралась старушка Марго стать одной из пятнадцати «пороком не тронутых, духом святых, на великое избранных». Не со скуки одна из самых разбитных продажных девок столицы собрала пожитки и смылась, не попрощавшись с подружками. Не со скуки и не по глупости… И уж коли решилась она на этот нелегкий шаг, то и вести себя надо так, как следует… Как следует «чреву богоизбранному, несущему мессию и сына божьего во спасенье мира грешного…»

– …Избранницы… пройдут через земные и небесные испытания… вести их рука Единственного… святость и невинность лишь одной… лживые и порочные наказаны будут… знамение Великого Старца… воцарится благодать, и сядет Сын на троне, почитаемый всеми тварями земными, а в мир его принесшая станет великой Валиде, чтобы вершить справедливость наравне с ним…

Жрец убрал свиток в рукав балахона и строго оглядел притихших горожан. Толпа молчала. Прятали глаза жёны, покашливали толстобрюхие богачи, испуганно моргали ресницами девки. Дело-то нешуточное. Храмовники объявили приход Спасителя. Первый раз за сорок лет. Значит, являлось Главному Смотрителю видение, значит, снова пробил час, и если будет на то воля Великого Старца, придёт на эту землю Сын Божий в человеческом обличье и станет править. И наступит, наконец, благоденствие.