Зеркальный гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Провоторов, Лариса Бортникова cтр.№ 48

– Маааать твою!!! С возвращением, Пса! – Сопелька громко выдохнула. – Не обманули садовники.

– Пива будешь? Журавель, притащи пару кружек, – окликнул я маячившего неподалёку очкарика. Журавель нехотя направился к стойке.

Сопелька нервно закурила, сделала две глубокие затяжки, откашлялась.

– Пойдёшь? – бычок зашипел в тарелке с остатками харчо. – Решайся. Кроме тебя всё равно отдать некому. Не Журавлику же. Садовники, кстати, денег прилично просят, у тебя как?

– Нормально. Сколько?

Сопелька кивнула, облизнула губы тонким языком с блестящей горошиной пирсинга на кончике и назвала сумму. Через секунду, устало прикрыв глаза, она наблюдала, как я набиваю цифры в окошке банковского браузера, как жму на ячейку «перевести», и как бегущая строка уверенно опустошает и так не слишком солидный счёт.

– Аккуратней там. Ну, сам знаешь, – голос её звучал непривычно серьёзно. – Рада, что именно ты, а не кто-то другой. Ленке привет передавай.

Журавель поставил передо мной ребристую кружку. Я взялся за стеклянные холодные бока обеими руками, коснулся губами пены и не отрываясь выпил содержимое до дна.

* * *

Мы с Ленкой попали в клуб одновременно. Она, может быть, на месяц раньше, но, так или иначе, статус новичков сделал нас почти друзьями. Там, в другой жизни, светящейся неоном за стеклянными дверьми клуба, я никогда не обратил бы внимания на некрасивую сорокалетнюю тётку с тяжёлой задницей, по-мужски густыми бровями и злым, каким-то волчьим лицом. Но тогда, выбираясь на первые пробные игры, проходящие под неприятным, но обязательным надзором координатора, я восхищался Ленкой. Она была безудержна, она была изобретательна и непредсказуема. Сопелька пожимала плечами, глядя, как Ленка бесшабашно и жестоко крушит несложные мирки, сляпанные на скорую руку специально для обучения неофитов.

У меня не получалось так лихо, как у Ленки. Она влетала в реалку без подготовки, не ведая, что её там ждёт, и с ходу приступала к резне. Я же, наоборот, прежде чем уйти в параллель, тщательно изучал инфу, анализировал вводные, приглядывался к сутям.

– Аккуратист, – смеялась Ленка, обнажая розовую полоску над неровными зубами. – Аккуратист и зануда. Ты же всё удовольствие себе портишь.

– Напротив, – пытался спорить я. – Это ты ведёшь себя, как маньячка.

– Сам дурак, – Ленка хохотала. Её горло дрожало разбухшей щитовидкой. – Мы тут все маньяки, правда ведь, Сопелька?

– Угу, – Сопелька сонно щурилась, наблюдая, как мы, будто одуревшие лангольеры, ломаем реальность, уничтожая всё тщательно созданное чужим сознанием. Абсолютно всё.

– Ленка, ты психованная! – выдыхал я изумлённо, рассматривая то, что осталось от трепещущего ещё недавно мира.

Ленка получила свой позывной одновременно с любительским статусом на год раньше меня. Я всё ещё бродил за Сопелькой по крошечным, плохо продуманным мирам, а Ленка, вернее, Пса, уже выбиралась на игру самостоятельно.

– Представляешь, недавно попался «детский», – сокрушалась она, сидя на высоком табурете у бара. Её жирные ягодицы свешивались с деревянного квадрата сиденья. – Я тебе скажу, это дерьмо! Гигантские лысые коты с красными глазами плюс табуны двухголовых тянитолкаев на васильковых лугах. И, что поганей всего, никакой крови. Рубишь тварь пополам, а внутри блестящий ровный гель, даже не брызжет.

«Ты психованная, – орал я и хлестал Ленку по оплывшим щекам. В раковине валялись крупные прозрачные осколки, на одном из которых расползалась от воды этикетка «Посольская». – Возьми лучше бритву, а ещё лучше повесься». Ленка отбивалась, лупила меня кулаками в живот и визжала.

– Кому я нужна? Я старая, я уродина, я – старая уродина. Даже ты спишь со мной, потому что так тебе удобно, и за квартиру платить не надо. Спишь со мной, а сам пялишься на эту тощую малолетку. Ненавижу! – Ленка бешено ревновала меня к Сопельке.

– Лен, ну ты с ума сошла! – бурчал я и думал, что Ленка не так уж неправа.

– Я ребёнка хочу, – она успокаивалась, прижималась ко мне дряблым животом, засыпала.

* * *

Семь лет назад Ленка пропала. Вернее, не так. Сначала она купила доступ, похвасталась, помахала перед моим носом распечаткой с яркими картинками и умчалась готовиться. Я собирал её багаж, укладывал одежду, настраивал оружие и сдыхал от зависти. Ленка ушла, устроив прощальную истерику. Неделю я наслаждался тишиной, потом начал скучать. А потом, ещё через неделю, в клуб зашли мрачные ребята с одинаковыми наколками на затылках, и мы поняли, что дело плохо.

Оказалось, что Ленка, как обычно, влетела на всех парах в чужой мир, толком не изучив задания, а там одновременно с ней находился «садовник». Так случается: садовники иногда оставляют за собой право на часть мира – это допускается правилами и прописано в инструкции. С Ленкой произошёл именно такой случай: парень зарезервировал координаты и сидел внутри, подправляя какие-то детали. А Ленка не то поленилась прочитать примечание, не то… Короче, она вошла в раж и размолотила в шматки всех и вся, а горемыка этот попался под горячую руку. Погиб, короче, пацан. И там, и здесь… Потому что если мы играем в «чужой» реалке, то для садовника-то она самая что ни на есть «настоящая». Пацан погиб, а у Ленки начались серьёзные проблемы – ребята из «дружественного» цеха подобных промахов не прощают.

Тех, кто называет себя садовниками, куда как меньше, чем нас. «Ломать – не строить», – подшучивают они на редких совместных сборищах, перемигиваясь. И ещё добавляют: «Один отряд сажает сад, другой его ломает». Садовников немного: лично я знаю человек тридцать, а ещё про десяток одиночек наслышан. Занимаются ребята построением личных параллелей, выводят от основного ствола маленькие веточки собственных реальностей, а потом продают доступы любителям поиграть в «конец света». За хорошие деньги продают, между прочим. А тех, кто готов заплатить за иллюзию бессмертия и полной безнаказанности, предостаточно. Можно считать нас сумасшедшими, но только я уверен, что садовники куда хуже. Потому что создавать мир, выдумывать ему прошлое и настоящее, трепетно творить разумных сутей, любить их, вдыхать в них жизнь, заведомо обрекая на гибель – настоящее безумие.

Ходят слухи, что некоторые садовники всё-таки не выдерживают и однажды уходят в какую-нибудь ветку насовсем, либо просто бросают это занятие и живут себе, как обычные люди. Но в это тоже не верится, потому что, единожды став богом, уже не вернуться, так же, как, единожды побыв «не богом», шагнуть обратно нельзя.

Того пацана, что сгорел вместе с собственным миром, я знал. Не лично, нет. Просто пришлось погулять по паре-тройке его реалок. Он удивительно хорошо создавал птиц. Иногда, прежде чем приступить к заранее оплаченному апокалипсису, я сидел где-нибудь на берегу и следил за невероятно красивыми крылатыми тварями с радужным оперением. Порой я оставлял одну птицу и наблюдал, как она мечется над испепелённой равниной, пахнущей почти настоящей смертью. А ещё этот пацан никогда не баловался людьми. Вообще среди садовников считается, что реалки лучше населять именно хомо сапиенсом, а прочее – слабость и моветон, и всё же некоторые так и не решаются.