Невеста призрака - читать онлайн книгу. Автор: Янгцзе Чу cтр.№ 61

– Сюда? – спросила я.

– Видишь тот павильон вдали? – Обернувшись, я заметила лишь черепичную крышу и покрытые красным лаком колонны. – Жди там. Если по какой-либо причине я не вернусь к следующему утру, сама найди выход из поместья и свяжись со своей подругой Фэн.

– И просто бросить тебя?

– Я-то в состоянии о себе позаботиться, – промолвил он. – Это у тебя могут возникнуть проблемы во время отъезда с Равнин мертвых.

Он проскользнул сквозь ворота, как капля чернил, и исчез.

Я открыла дверь. Внутри располагался личный дворик – чистое, но безжизненное огороженное местечко, где ровными рядами стояли растения в горшках. Все они были одинаковыми, вплоть до количества цветов и рисунка листьев. В голову пришла мысль о том, что их наверняка напечатали на открытке и сожгли в честь какого-то давно почившего родича Лим. В каждой из трех оставшихся стен дворика также имелась дверь. Я вновь заколебалась, выбирая между ними. Поскольку самая простая, очевидно, являлась служебным входом, я попробовала надавить именно на нее. Она внезапно и бесшумно распахнулась, открыв взору коридор.

Вскоре стало ясно: это частное крыло, в котором я прежде никогда не бывала. Коридор сделали уже, но роскошнее, чем просторные переходы в главном здании. На стенах висели шелковые свитки ^[50], и, разглядывая их, я осознала – это часть личной коллекции живописи. С полотен на меня чернильно-темными очами взирали странные существа; по мере того как я шла дальше, картины становились все более и более причудливыми и даже смущающими, поскольку изображали пары во время совокупления, женщин-оборотней и упырей с ввалившимися глазами, грызущих кости. Я отвернулась от наиболее страшных, так как нарисованные фигуры, казалось, жили собственной жизнью.

Звук шагов человека, легко и быстро семенившего по прохладному плиточному полу, напомнил мне о порученной миссии. Я спешно кинулась искать убежище. Рядом была дверь, но такая великолепная и разукрашенная, что я бы не рискнула сунуться туда, если бы не страх разоблачения. Я толкнула створку, и, к моему удивлению, она открылась. Слава небу, там никого не было, хотя обстановка подсказывала, что в комнате кто-то живет. Я увидела письменный стол и в дальнем углу – традиционную кровать-альков ^[51]. Повсюду в беспорядке валялись книги и бумаги, но у меня не оставалось времени, чтобы изучить окружающие предметы. Единственный большой платяной шкаф, в котором я могла бы спрятаться, оказался запертым. Я безуспешно подергала дверцу, а затем проскользнула в кроватную коробку. Парчовые занавеси были наполовину спущены, и я скорчилась за одной из них с бешено бьющимся сердцем. Человек сейчас пройдет мимо, внушала я себе… но его шаги затихли как раз у двери комнаты.

– Оуян! Господин Оуян! Где вы?

Голос матери. К вящему ужасу, я поняла, что неплотно закрыла дверь, и она предательски приоткрылась. Минутное замешательство – и тонкая белая ручка, унизанная тяжелыми перстнями, открыла дверь настежь. Я мигом спряталась глубже за занавесями.

– Вы тут? – окликнула она.

Я могла слышать, как она ходит по комнате, заглядывая в раскрытые книги и сдвигая стопки бумаг. Что же она искала? И почему пришла сюда? Понимая, что малейшее движение меня выдаст, я согнулась в своем уголке и понадеялась, что ей не придет в голову обследовать кровать. Альков построили в виде коробки с занавесями и тремя стенками, причем боковые вырезали низко, чтобы можно было опереться. В традиционных сентиментальных романах часто изображали подобные кровати, а также прекрасных героинь, томно ожидавших внутри. Никогда не мечтала, что однажды смогу найти приют в одной из таких «шкатулочек» – стану прятаться в мире призраков от мертвой матери, которая начнет рыться в секретах неприятного старика. Я прикусила щеку, поскольку неуместный хохот грозил меня задушить. Что за насмешка! Я тосковала по матери, грезила о ней, предвкушала и воображала наше воссоединение, и вот каков результат.

Послышались царапающие звуки, и, сдерживая дыхание, я слегка высунулась из-за занавесей, чтобы подсмотреть. Женщина стояла спиной ко мне и писала кисточкой на листке бумаги. Царапанье раздавалось из-за предыдущей работы: она растерла брусок туши с водой на сухой тушечнице. В Малайе у меня были грифельные карандаши и даже деревянно-графитовые. По всей видимости, никто не потрудился сжечь копии таких современных инструментов, раз мать довели до использования кисточки и туши ^[52]. Она настолько углубилась в свое занятие, что не замечала приближавшиеся шаги, пока не стало слишком поздно. Дверь протестующе скрипнула, и, вздрогнув, непрошеная гостья спрятала в карман свою записку и быстро смешала бумаги в кучу.

– Ах, мадам! Что привело вас сюда? – Это говорил господин Оуян.

– Вы, конечно же. – Я была вынуждена ею восхититься. Нервы у этой женщины выковали из железа.

– Что вы делаете в моих скромных покоях?

– Но, господин Оуян, у вас же есть свой дом. Собственные особняки и виллы, по сравнению с которыми это местечко выглядит вполне провинциально. – Ее голос понизился до мурлыканья.

– Вы же знаете моих глупых потомков. Они бы никогда не позволили мне продолжать там исследования.

– Да? Видно, поэтому вы принесли сюда ваши картины.

Его смех походил на скрежет гальки.

– Нравятся? Я велел внуку сжечь всю коллекцию после моей смерти, чтобы наслаждаться ими и здесь. А они дороги! Сын был против, хотел их продать, но внук выполнил мое требование. Хм! Хорошо, что я баловал его при жизни, – стоило того. Но… зачем вы здесь? Точно не ради восхищения картинами, не так ли?

– Я изучала их в коридоре, когда заметила, что ваша дверь открыта.

– Вы слишком добры. Чем могу помочь?