Навряд ли варвар понял весь смысл метафоры, но напрягся сильнее. Над его переносицей собралась суровая складка, ладони сжались в кулаки. Общий смысл вопроса муженек явно уловил.
— Никогда. Не сомневайся. Во мне! — от злости он стал разговаривать рублеными фразами, как Ма.
— Тоже табу? — уточнила я и на всякий случай отступила на шаг.
Фил зарычал и ринулся ко мне. Прирожденный охотник, он знал, как схватить жертву. Сбежать мне не удалось.
Я вскрикнула, когда Фил перекинул меня через плечо. Грубый варвар! Нахал! Это был только вопрос.
Нисколько не заботясь о моем комфорте, муженек загнал Унитазика в будку и сунул ему еды. Я не увидела какой, но таракан так вкусно зачмокал, что мне пришлось немедленно пожалеть о своем выпаде. Теперь меня наверняка лишат ужина. Но есть хотелось до одурения, хоть бросайся к миске рядом с тараканом.
— Я пошутила, — попробовала примириться с Филом. — Шутить тоже нельзя?
— Так — нет! — отрезал Фил. — Сомневаться в муже — табу. Ты заслужила наказание.
— Какое? — обреченно спросила я, пытаясь справиться со своими волосами, так и норовившими подмести землю.
Раньше меня никто так не носил. И я наивно полагала, будто это ужасно романтично. Но висеть вниз головой, ощущая, как сильное плечо впивается в живот, не слишком приятно. Ни вздохнуть глубоко, ни шевельнуться. Чвствуешь себя беспомощной и слегка униженной.
Совсем не так представляла я первую брачную ночь. Не с наказания она должна начаться. Как и вся семейная жизнь.
— Порка, — спокойным голосом произнес Фил. — Мне придется.
Я завертелась, как дождевой червь, подвешенный над костром. Какая еще порка, мы так не договаривались! Мои «булки» судорожно сжались, предчувствуя удары. У Фила такая огромная ручища… Пожалуй, не так страшны кули, как их описывают.
Я дернулась сильнее, глянула в сторону леса.
— И не думай, все равно поймаю, — громыхнул Фил.
Сильнее ухватился за мои ноги и не спеша направился к дому. Вход закрывала занавеска из шкуры. Невзирая на свое бедственное положение, я восхитилась Филом: это сколько же тварей нужно убить, чтобы покрыть такой большой вигвам. Сотню, если не больше.
Внутри жилища было тепло и сухо, приятно пахло соломой и дымом. Фил ориентировался в темноте, как кот. Уложил меня на постель и предупредил:
— Не вздумай убегать. Сейчас разожгу огонь.
Но я расхотела в лес, к кулям. Впервые за сегодняшний день мне удалось принять горизонтальное положение. Кайф. Настоящая кровать, мягкая и удобная, застеленная шкурой. Фил отлично подготовился к брачной ночи. Еще бы передумал пороть.
Я услышала, как два камня ударились друг о друга, а следом увидела красный огонек. Костер посереди постройки вспыхнул, и мне удалось осмотреться.
Огромный вигвам был собран не из веток, как я решила вначале. Из костей, дугообразных и плоских, скрепленных между собой веревками. Между ними проглядывал мох и солома.
«Надеюсь, каркас шалаша он делал не из рогов бывших жен, — мысленно позлорадствовала я. — Интересно, а карается ли у варваров мужская неверность? Скорее всего, нет».
Задаться новым вопросом не удалось. Моим вниманием целиком и полностью завладел Фил. В домашней обстановке он выглядел еще заманчивей. Не хватало только махрового халата и тапочек. Впрочем, нет, к Калки одежду. Практически обнаженный, в одной только набедренной повязке, Фил куда как интереснее.
«Ну, нет, без боя не сдамся», — мысленно пообещала я. И отвернулась.
А Фил, кажется, вообще забыл о том, что не один в жилище. Насвистывая под нос незатейливый мотивчик, взял в руки длинный шест и приподнял им «задвижку» дымохода, расположенную в центре крыши. Едкий дым от костра возрадовался свободе и поспешил покинуть помещение. Огороженный камнями очаг запылал веселее, затрепетал, как настоящее сердце дома. Стало тепло и уютно, и вкусный аромат ольховых поленьев защекотал мои ноздри.
— Никогда не думала, что за еду буду готова убить, — пробурчала я.
Фил не услышал. Продолжая хозяйничать, проследовал к кладовке (почти такой же, как у Ма, только раза в три больше) и достал оттуда довольно объемный, наверняка тяжелый горшок. Любопытство победило обиду, и я приподнялась на локтях.
— Если ты не собираешься меня кормить, то лучше прикончи немедленно, — предупредила муженька.
— Такое наказание ты не заслужила, — смилостивился Фил. Потом глянул на меня из-под бровей и добавил: — Пока что.
«Молчание, Варвара, только молчание, — предупредила себя. — Померяться характерами можно и после. После ужина».
Горшок, к моей тараканьей радости, таил в себе неслыханное по меркам этого мира сокровище. Один за другим Фил вынимал из него куски мяса и нанизывал их на длинную тонкую ветку. Шашлык — слово из шести букв, способное усмирить врагов, помирить друзей и завоевать сердце голодной женщины. Когда к нему добавился кувшин с молоком и кукурузная лепешка, я уже не просто любила мужа — обожала, до самых глубин бурчащего желудка.
— Слушай, Фил, а ты не передумал на счет порки? — мне не терпелось перейти от кнута к прянику. — Может, на первый раз ограничимся предупреждением? Устным.
Фил раздобыл где-то прут и картинно сложил вдвое. Я выпучила глаза и сглотнула ком в горле. После такой «ласки» перехочется даже есть.
Загадочно улыбаясь, молодой муж направился ко мне. Рассек воздух импровизированной плеткой.
— И почему мужчины в вашем мире так любят пороть? — пробормотала я и зажмурилась. — Вас это возбуждает?
Наступила пауза. Превозмогая панику, я приоткрыла один глаз. Фил стоял напротив, красный, как горячий уголек, и грозный, как настоящий пожар. И все это стихийное бедствие готовилось обрушиться на хрупкую и беззащитную меня. Пришлось срочно строить баррикады.
— Теперь-то какое табу я нарушила? Нельзя разговаривать про порку? Или про возбуждение?
— Кто и когда тебя порол? — голос Фила подрагивал от плохо скрываемой ярости.
— Ну, мамка пару раз прошлась ремешком, еще в детстве… — полунамеки муженька доходили до меня, как до жирафа.
— Ты говорила про мужчин! — напомнил Фил. — На тебя напали, принудили к близости?
У меня отлегло от сердца. Оказывается, супруг-варвар крайне ревнив и готов защищать меня от любых врагов. Даже от несуществующих.
— Фух, напугал, — выдохнула я. — Нет, мужчины меня не били, не волнуйся. Однажды мы с Ка набрели на развлекающихся жрецов. Случайно. Один из них отходил наложницу ладонью, но той, вроде бы, даже понравилось.
Теперь выдохнул Фил. Лицо его приобрело естественный оттенок, а ноздри перестали раздуваться, как у огнедышащего дракона.
— Надеюсь, ты не станешь ругать меня за подсматривание? — робко уточнила я.