— А вы, мисс Норт, как себя чувствуете?
— Благородство благородством, но женское сердце затаило обиду, — вместо Ханны ответил Гриндл. — Она считает, что я женился на ней только из-за угрозы.
— А разве не так?
— Нет.
Ханна разрыдалась.
— Не верит, глупая, — вздохнул Айзек. — Но это мы решим потом, по дороге. Идемте, надо бы к утру приготовиться. А то не хватало еще приключений! И знаете, Байборо мне тоже не нравится.
— Я тоже подумываю сменить место жительства, — заверила вдова.
— К нам поближе? Чтобы я не обижал Ханну?
— Именно!
Из-за нервного перенапряжения и радости, что все счастливо завершилось, хозяйка и гости заснули лишь под утро. Однако в самый крепкий сон раздался стук. Требовательный, нетерпеливый, и игнорировать его не получалось.
«Что за люди?! Поспать не дают старой, немощной женщине!» — брюзжала миссис Грапл, накидывая халат и спускаясь по лестнице. Прежде чем распахнуть дверь, выглянула в окно и удивилась:
— Тильда в такую рань?! Занять? Не дам!
Однако первые слова соседки были о другом.
— Утро доброе, — пробормотала миссис Вудсток и растянула тонкие губы. Глазами же хлопала так, что у вдовы не осталось сомнений: она мнется, чтобы задать бестактный вопрос. За семнадцать лет соседства миссис Грапл научилась понимать Тильду с полуслова.
Набравшись смелости, женщина выпалила:
— А мисс Норт действительно вышла замуж? — и замерла в ожидании.
— Действительно. Моррис подтвердит, — вздохнула вдова, подмечая, как вытянулось лицо Тильды.
— Когда?!
— Не твое дело! — пришлось грубо захлопнуть дверь, иначе Вудсток стала бы нахально напрашиваться в дом.
Решив, что, возможно, гости еще спят, вдова направилась на кухню. Заварила кофе, съела печенье и собралась уже вернуться в спальню, как снова постучали.
— Ну, Тильда! — возмутилась хозяйка и распахнула дверь.
Запыхавшаяся Элейн Брилл стояла перед ней и пыталась отдышаться.
— Простите, миссис Грапл, — начала девушка, — но знаете… Тут такие слухи…
— Не слухи! — пробурчала женщина и снова захлопнула дверь, оставив сплетницу за порогом. Вдова боялась произнести лишнее слово. Не знала, стоит ли Бернса называть Гриндлом? И вообще, возможно, следует хранить тайну из-за Уилсонов.
— С Таггертом заварили кашу — пусть сами и объясняются! — пробурчала и поднялась наверх, решив делать вид, что крепко спит. Но как ни вертелась — снова заснуть не удалось. Любопытные соседки решили взять ее дом штурмом, а некоторые особо нахальные даже заглядывали в окна…
— Не расстраивайтесь, — утешал Лиам, обедая в привычной компании вдовы и молодоженов. — Это даже к лучшему. Как говорится в индейской пословице…
— Переходите сразу к хорошему, — перебил его Айзек.
— Ладно. Я подумал, что город бурлит слухами. А это значит, что…
— Что скоро дойдут и до убийцы, — догадалась миссис Грапл.
— Именно! — кивнул Таггерт.
— Надо скорее уезжать. Не хочу рисковать! — встревожился Айзек и отбросил салфетку. — Я сейчас же найму дилижанс.
— Подумайте сами: лучше поволноваться пару дней, чем потом долгие годы жить в страхе.
— Правда в ваших словах, Лиам, есть, — согласилась хозяйка дома, — но это так рискованно. Ведь следует опасаться не только мужчин, но и женщин.
— Обещаю, я буду рядом и не подпущу даже ребенка. Но пока не переговорю с Холлом, сидите дома…
* * *
Четвертый день Ханна гуляла по городу по одному и тому же маршруту, заранее обозначенному детективом. Путь лежал лишь до кондитерской, но каждый раз, выходя из дома, от страха колотилось сердце, пробирал озноб, и хотя она знала, что за ней следуют люди шерифа, все равно было страшно. Как назло в такие моменты в голове возникали глупости.
«Убьют меня, и Айзек будет свободен… — губы предательски изогнулись, навернулись слезы. Подозрения, что он женился ради сохранения своей жизни — отравляли всю радость. И пусть знала, что он мог уехать без нее, но… но женская подозрительность изводила и подсовывала все новые аргументы. Айзек был нежен, заботлив, улыбался, а Ханна смотрела на него и от обиды хотела убежать снова. Сбылась ее мечта, но не так, как думала.
В первый день, перед ее выходом из дома, он поругаться с Таггертом, шерифом, порываясь пойти с ней. Они считали, что Бернс своим приметным видом только все испортит. Дело дошло до драки, но Айзек добился разрешения и теперь шел за ней в парике, что дала миссис Грапл, и лохмотьях оборванца.
«Романтично… — грустно улыбнулась Ханна. — Но, вдруг, он это делает только из-за угроз Хоута?»
Радость сменилась тоской.
«Да, возможно, любит меня, но не настолько сильно, чтобы жениться по доброй воле».
Задумавшись, не сразу заметила, что подошла к узкому, безлюдному переулку, поросшему высокими кустарниками. Ханна замедлила шаг. Захотелось обернуться, убедиться, что люди Холла рядом, но удержалась. Глубоко вздохнув, пошла вперед.
Уже почти дошла до перекрестка, когда рядом зашелестел куст, и показалась светловолосая мужская фигура…
«Эд?» — обрадовала она. Однако неприятный взгляд заставил ее остановиться и замереть.
— Что вам надо? — от волнения задрожали ноги. — Кто вы?
Мужчина шагнул навстречу, а потом внезапно бросился бежать.
Ханна не сразу поняла, в чем дело, и только когда сзади послышались топот и мужские крики: «Не дайте уйти!» — почувствовала облегчение. Развернулась и побрела обратно.
— Не бойтесь, миссис Бернс, — произнес один из помощников шерифа, оставшийся с нею. — Мы обязательно поймаем его. Пойдемте, мы проводим вас до дома…
Убегавшего поймали. Им оказался какой-то деревенщина, с красным лицом и шеей. Он клятвенно отпирался и заверял, что приехал в Байборо ранним утром, что просто увидел хорошенькую женщину и захотел лучше рассмотреть, но не более того. Однако найденный у него большой нож, заставлял сомневаться в искренности рассказчика.
Подозреваемого допрашивали до измора, но даже тяжелая рука шерифа не помогла разговорить молчуна.
Таггерт и Холл нутром чувствовали, что поймали именно того, но если бы получили признание, то это была бы полная победа, которую шериф мог бы предъявить избирателям. Мужчины нервничали, а горожане яростно требовали линчевать мерзавца, покушавшегося на женщин.
Холл, склонялся уже дать согласие, однако неожиданно к нему в офис пожаловала миссис Грапл. Схватила его за руку и со слезами на глазах начала молить:
— Я прошу вас, мистер Холл, обождите день-два, чтобы я смогла разговорить его! Вы же ничего не теряете!