Лабиринты Роуз - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Абалова cтр.№ 40

Дверь закрылась, поворота ключа не последовало. Торопливые шаги затихли, возвращая тишину, нарушаемую учащенным дыханием двоих, оставшихся в комнате.

— О чем говорил Анвер? — Роуз спустила ноги со стола и притянула к себе женские вещи, скорее всего, принадлежавшие королеве.

— Он опоил всех возбуждающим зельем. Принявший его теряет стыд, и только когда прекращается действие зелья, осознает, что допускал до своего тела всех желающих. Боюсь, Лолибон не простит злой шутки Анвера, страждущих потрогать королевское тело окажется не мало, раз и капитан попробовал вино.

Петр помогал застегивать пуговицы на спинке платья, пока Роуз расправляла большой палантин, чтобы закутаться в него.

— Я не о зелье. Я о бессильных магах.

Пальцы Петра замерли, последняя пуговица не нашла своей петли.

— Роуз, эта комната, в которой мы сейчас находимся, высасывает магию. И Фарух, и Анвер находились здесь достаточно долго, чтобы потерять большую часть своих способностей.

— А ты?

— И я. Я больше не маг. Ни порталов, ни зависимости от женщины.

— Ты больше не испытываешь ко мне тяги? — Роуз резко развернулась к нему. Она не обратила внимания на слова, что Петр не может открывать дорогу Бахриманов. Ее волновало, не исчезли ли вместе с зависимостью чувства к ней.

— Магической? Нет.

— А не магической? — Роуз старалась поймать его взгляд, который Петр упорно отводил в сторону.

Его тоже страшил начатый Роуз разговор. Он лишился магии, стал простым смертным, и в нем поселилось чувство ущербности. Бахриманы веками пестовали свою исключительность, значимость по сравнению с людьми, а теперь он, последний из Верховных жрецов, лишился магии, скатился по иерархической лестнице до презираемых.

— Малявка, перестань. Это называется выкручивать руки, — он вернулся к своей обычной манере разговаривать, чтобы избежать признания. Нет, только не сейчас, когда неизвестно, как она относится к Руффу. То, в какой позе он застал бреужца и Роуз, никак не назовешь отношениями друзей. — Я мог бы задать встречный вопрос, но у нас нет времени, выяснять, кто кого любит или не любит.

Он выбрал из множества амулетов два с синими камнями, висящими на длинной, сплетенной из трав веревке, и надел один на себя, другой на принцессу.

Амулет сразу же начал действовать, и Роуз поняла, что значит «отводить глаза». Вроде Петр стоял перед ней, но она никак не могла сосредоточиться на его лице. Какое лицо, она не могла понять, находится рядом тень или человек! Пространство вокруг плыло и искажалось. Только сильная рука, схватившая ее за запястье, подсказала, что Петр существует, и это не тень тащит ее по коридорам замка.

Сначала Роуз не узнавала, где находится. Подземелье то освещалось факелами, то погружалось в кромешную тьму, широкие проходы перетекали в узкие, повороты и лестницы сбивали с толку. Казалось, беглецы кружатся на одном месте, но последняя, мраморная лестница вывела их в широкий коридор, устланный коврами, и Роуз узнала эту часть дворца — здесь совсем недавно находились ее покои.

И опять Петр, как когда-то Салима, не свернул к центральному входу, а повел ее в противоположную сторону.

— Так мы попадем к покоям королевы, — задыхаясь от быстрого шага, зашептала Роуз. — Нас могут заметить!

— Тише, малявка, — донеслось со стороны меняющей очертания тени. — Другого короткого пути нет.

Двери в покои Лолибон оказались распахнутыми настежь, оттуда доносились голоса, стоны, крики и смех, который нельзя было назвать иначе, как смех сошедшего с ума человека.

Именно смеющийся голос заставил беглецов остановиться у двери. В комнате ярко горели лампы, несмотря на то, что за окном светало. Они освещали отвратительную картину: единственным одетым человеком из четверых, был только Анвер. Он стоял над стонущими людьми и заливисто смеялся, вытирая слезы с раскрасневшегося лица. Принцесса узнала королеву по гриве черных волос, собранных в хвост и, хотя Петр, опомнившись, дернул Роуз, чтобы бежать дальше, увиденное успело запечатлеться в ее памяти. Роуз не могла представить, что женщина способна принять сразу двух мужчин. Одного из них она узнала по лысому черепу, а вот тот, кто лежал под Лолибон, виден не был, хотя его длинные светлые локоны ей кого-то напоминали…

— Руфф?! — не удержала крика Роуз.

— Роуз, ты нас погубишь, — зашептал Петр, открывая двери в купальню.

Они побежали к бассейну, через который принцесса с Салимой выбирались в прошлый раз, но он оказался наполненным водой. Петр застонал от досады.

— Придется плыть, малявка. Приготовься!

— Я не смогу, я задохнусь, я застряну, — запричитала она, но Петр уже вошел в воду и потянул ее за собой.

— Я не дам тебе умереть. На счет три набирай воздух, — сказал он и потянул рычаг заслонки. — Раз, два, три!

Розу едва успела сделать глоток воздуха, как Петр надавил на ее плечи, заставив полностью погрузиться в воду. Небольшой толчок в спину, и мощный поток потащил Роуз в открывшийся зев водостока. Она не соображала, где верх, где низ, вода крутила ее как дохлую рыбу, забивалась в уши и нос, в груди жгло. Роуз сдерживала дыхание из последних сил, и, когда кто-то сильно дернул ее за волосы, закричала, моментально хлебнув добрую порцию воды.

— Дыши, дыши, родная. — Петр прижимал ее к себе, удерживая над поверхностью озера, куда их выбросило течение, а она кашляла и плевалась, пытаясь убрать намокшие волосы с лица.

Медленно передвигаясь по илистому дну, Петр вытащил Роуз на берег и уложил ее там, давая отдышаться, а сам нырнул в глубину и поискал палантин, сорванный с Роуз во время ее короткого водного путешествия.

Отжав ткань, Петр бросил ее сидевшей на траве Роуз, а принцесса, продолжая покашливать, пыталась расправить подол юбки, плотно облепившей ноги. Амулеты, отводящие взгляд, уже не действовали, и Петр, порывшись в мокрой сумке, вытащил из нее охранные обереги.

— Вставай, дорогая, нас ждет кукурузное поле.

Но Роуз, попытавшись подняться, опять упала на землю. Силы оставили ее.

Вздохнув, Петр присел перед ней.

— Залезай на спину. Сверху накрой нас палантином.

Поддерживая ее одной рукой, чтобы принцесса не свалилась, Петр побежал к полю. Палантин защитил ее от бьющих стеблей, но когда они выбрались, и Петр, тяжело дыша, спустил ношу на землю, сердце Роуз сжалось: руки и лицо графа были посечены острыми листьями, и раны кровоточили. Она хотела обтереть кровь, но Петр отмахнулся и потянул ее в зеленый лабиринт.

Роуз то и дело спотыкалась, виня себя за неуклюжесть, часто хваталась рукой то за стену, то за лиану, чтобы удержаться на ногах, а Петр, молча, тащил ее вперед, не давая и малейшей передышки.

— Петр! Я больше не могу! Давай посидим! — наконец, взмолилась Роуз. Если в начале пути она узнавала повороты лабиринта, то теперь совсем не понимала, где находится. По времени впереди должен находиться тупик, выводящий к участку лабиринта в виде спирали, но их дорога неумолимо стремилась вниз, а стены закрывали почти все небо.