Лабиринты Роуз - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Абалова cтр.№ 43

Петр вздохнул. Как хорошо без магии!

Да, он потерял возможность ходить дорогой Бахриманов, лечить себя и других, но ушла зависимость, тяжелым камнем висевшая на сердце. Он свободен. И он узнает эту легкую безмятежность — словно вернулся в детство, где жил без магии и был намного счастливее.

Вспомнив давнее время, он с удивлением обнаружил, что пропала жгучая ненависть к приемным родителям. С глаз упала пелена, искажающая действительность, и Петр понял, почему Эдуард и Свон не рассказали ему о бахримановском происхождении, почему тянули: ими двигала забота, желание огородить от того страшного и злобного, во что он окунулся в Тонг-Зитте. Они любили его и оберегали, как могли.

Открывшаяся ему правда заставила Петра сесть и закрыть лицо ладонями. Стон сорвался с его губ, когда он вспомнил отравляющие разум слова Фаруха и Лолибон, внушающие ему ненависть ко всему миру. Отныне магия и ненависть стали для него единым. Он не хотел магии, если в придачу к ней давалась ненависть.

— Петушок, что с тобой?

Роуз поднялась и села рядом. Ее рука легла на его предплечье, погладила, и это простое движение любящего человека вызвало отклик в душе Петра. Он порывисто обнял Роуз и произнес:

— Ты права, малявка, я дурак. Даже награжденный магией, чувствуя каждое движение твоей души, я не мог понять, испытываешь ты любовь ко мне или к кому другому. А теперь, когда магия ушла, я точно знаю, что ты любишь меня. Вот скажи, почему так происходит?

— Потому что ты, Петушок, дурачок, а я дурочка. Я тоже долго не могла разобраться в себе, никак не хотела замечать, что только любовь к тебе настоящая, остальное иллюзия, фокусы взрослеющего тела. И сейчас я хочу признаться в том, что открылось со всей очевидностью: ты не только моя детская любовь, ты еще и моя первая любовь, которую отняла магия. Она украла наш первый поцелуй, который обязательно случился бы, будь мы чуточку взрослее, отняла радость познания, муки настоящей любви, которые обрушились бы на нас, не пропади ты из моей жизни. Магия, спрятав тебя в Тонг-Зитте, толкнула меня в объятия Руффа, хотя он никогда не любил меня, а я этого не замечала. Магия, только магия виновата в том, что он появился в моей жизни! Будь ты рядом, я никогда, повторюсь еще раз, никогда не посмотрела бы на другого мужчину.

Почувствовав, что Петр при упоминании имени бывшего жениха напрягся, Роуз высвободилась из объятий, обхватила лицо Петра ладонями и, глядя в глаза, произнесла:

— Я клянусь свое жизнью, что той ночью, когда ты застал нас с Руффом, я верила, что нахожусь в постели с тобой. Это тебя, не его, я любила каждой клеточкой своего тела, это тебе, не ему дарила свою нежность. Прости, я не сразу поняла, что обманулась, а когда поняла, оправдываться стало поздно. Поэтому я решилась на страшный шаг. Я думала, ты меня никогда не простишь, а жить без твоей любви я не хотела.

— Я знаю. Я чувствовал, что ты была больна, но не понимал, что болезнь может так сильно затуманить твое сознание. Роуз, у меня есть подозрение, что все, произошедшее в «Пьяном драконе», подстроено.

— Кем? Солнцем? Поэтому она прислала Санти? Она хотела убедиться, что ты видел мой позор?

— Милая, нет никакой Санти. Рядом с тобой все время находилась Солнце. Ее нежелание быть узнанной, внезапное появление Руффа, который должен был добраться до четвертого лабиринта намного раньше, твоя странная болезнь, натолкнули меня на мысль о заговоре.

— Солнце желала, чтобы Руфф увез меня? Зачем ей это? — Роуз убрала ладони с лица Петра, но он быстро взял их в свои и крепко сжал, боясь, что принцесса встанет и убежит. Догадка наполнила глаза девушки слезами. — Она любит тебя, а я ей мешаю.

Минуту назад Роуз верила, что сама надумала любовь между Петром и Солнцем, наслушавшись Фаруха, но теперь поняла, что у них все-таки есть прошлое.

Петр опустил голову. Сердце Роуз заныло.

— Ты спал с ней?

Молчание.

— Мне вытаскивать из тебя слова, или ты наберешься смелости, и выложишь все как на духу?

Роуз сама от себя не ожидала такого напора.

— Все сложно. И запутанно. Мои слова останутся словами.

— Я смогла рассказать тебе правду о Руффе, и ты поверил. Почему же ты думаешь, что я поступлю иначе? Смотри, мы сидим совершенно обнаженные, нам нечего скрывать, мы можем потрогать друг друга, и прикосновения вызовут только желание. Мы признались в любви, и у меня нет причин сомневаться, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя. Почему же наше прошлое должно висеть над нами каменной глыбой, способной обрушиться и погрести нас под собой?

— Я боюсь, что после признаний стану ненавистен тебе.

— Ты перестал любить, когда увидел меня с Руффом?

— Боже, Роуз, нет! Но стоило мне подумать о счастливчике Руффе, как в руках появлялся зуд, мне хотелось придушить его. Признаюсь, я ревновал и ревную тебя. Ко всем. Даже к негодяю Шотсу. В подземелье я разбил лоб о стену, пытаясь выкинуть из головы сцену вашего поцелуя. Да я камень, на который ты сейчас опираешься, ревную.

Он притянул Роуз к себе, и она услышала, как часто бьется его сердце.

— Петушок! Мне приятно слышать твои откровения, но почему-то мне кажется, что ты увиливаешь от ответа.

— Что, слишком сладкие речи?

— Слишком.

— Но все, что я сказал, чистая правда. И про ревность.

— Верю. Но приставь я к твоему горлу нож, ты бы и половины не выложил. Ох, чувствую, меня ожидают страшные тайны.

— Роуз, может не надо о тайнах? Зачем разрушать то, что мы с трудом склеили.

— Я не хочу сюрпризов, которые вдруг вскроются через много лет, и нашим детям придется их расхлебывать.

— Ты говоришь о детях, значит…

— Я хочу за тебя замуж. И так быстро, как только мы найдем священника.

— Тогда пошли? Я знаю короткий выход, — Петр встал и с готовностью протянул Роуз руку. Она же спрятала свою ладонь за спиной.

— Твои тайны, Петр. Я не сдвинусь с места, пока не узнаю все твои тайны.

— Хорошо, — Петр смиренно сел рядом. — Моя первая тайна — в этом лабиринте я устроил тайник, где сделал припасы на все случаи жизни. Еда, одежда, даже одеяло. Я готовил себе логово, полагая, что рано или поздно Лолибон обнаружит, кто ее враг.

— И я сижу здесь голая на тонком палантине только потому, что тебе приятно видеть меня такой?

— Да.

— Принимается. Вторая тайна.

— Я тайно приходил в твои покои в Эрийском дворце.

— И?

— И видел тебя голую.

— И?

— И уже тогда влюбился.

— Почему не открылся?

— Проклятый Руфф.