Екатерина. Цена слова - читать онлайн книгу. Автор: Александра Гром cтр.№ 45

— Ты чего? — он недоуменно на меня.

Я мельком гляжу на знакомого незнакомца, тот проявляет полнейшее безразличие и к моей персоне и к Лису. Видимо, способность игнорировать внешние раздражители, если те не представляют интереса, — фамильная черта.

— Ничего. Пойдем отсюда! — Я подаю пример своему принцу.

— Подожди! — летит мне вслед.

Угу, сейчас! Вон он, Баисар, как только до него доберусь, так и подожду!

В каких-то пяти шагах от цели меня перехватывают и поднимают в воздух.

— Ну и как вас охранять, если вы такие фокусы выкидываете! — возмущается возле моего уха Джари.

— Пусти! — недовольно соплю в ответ.

— Да что случилось-то?! — восклицает телохранитель и ему вторит Лис.

— Ты его видел? — накидываюсь на Баисара, игнорируя двух других спутников.

Демон спокойно смотрит на меня, он ни капельки не удивлен вопросом, и, похоже, понимает, о чем я спрашиваю.

— Нет, не видел.

Эм… ну, и что тут скажешь?

— А предупредить не мог?

— Зачем? — удивляется он. — Это не проблема.

— Еще какая проблема! — возражаю я. — У меня чуть сердце не остановилось!

— Приношу вам свои глубочайшие извинения, — кланяется Баисар.

— Так, — вмешивается в наш сумасшедший диалог Лис. — Объясните, кто тут кого видел!

Я молчу, потому что без понятия, кем мог приходиться Баисару незнакомец.

— Могу предположить, что Екатерина повстречалась либо с моим братом, либо с отцом.

— У него глаза были, как у тебя… ну, совсем, как у тебя.

— Значит, с моим братом Джалином, — кивает демон.

— А почему ты испугалась? — Лис живое воплощение шока, недоумения, удивления и еще много-много чего из этой же эмоциональной оперы.

Баисар окидывает взглядом всю мою фигуру, и его взор останавливается на новеньком мешочке у пояса. Демон криво улыбается.

— Мой принц, я объясню вам это, как только мы вернемся в гостиницу.

— Отлично! А еще ты объяснишь мне выверты удивительной логики своего отца, согласно которой тебя из семьи выгнали, а твоего брата — нет.

Если реку Иджаль назвали в честь какой-то реальной женщины, то, думается мне, она была особой не очень приятной. Находиться возле нее темно, холодно, сыро и шумно… очень шумно. Ледяная вода, мчащаяся на огромной скорости, разбивается и о щедро рассыпанные по дну здоровенные каменные глыбы, чьи макушки то и дело скрываются под шапками белой пены, и о крутые скалистые берега. Мельчайшие капли воды, поднимаясь на огромную высоту, создают для путешественников чарующий вид, а тут внизу, они мгновенно оседают на одежде, пропитывая ее почти насквозь. Рокот, который оглушал, пока мы находились наверху, просто ничто по сравнению с грохотом, который производит поток здесь.

Я сижу под деревьями, закутанная в несколько покрывал, которые прекрасно защищают от влаги. К сожалению, никто не догадался выдать мне их до начала спуска. Впрочем, от ветра и холода они тоже оберегают, поэтому есть надежда на то, что как только я согреюсь, мое пребывание в этом негостеприимном месте станет чуточку приятнее.

Меня так и подмывает расспросить компаньонов о происхождении названия речки, но, обстоятельно обдумав свою просьбу, я оставляю ее невысказанной. Во-первых, мужчины до сих пор заняты разведением костра — в таких «погодных» условиях добыть огонь у них никак не выходит — во-вторых, с меня довольно и одной печальной истории в день.

Рассказ Баисара о его папеньке может служить примером того, что лучше родителей никто жизнь детям не калечит. У меня до сих пор все услышанное в голове не укладывается! Как можно так поступить со своим ребенком, прикрываясь сомнительными отговорками о чести и достоинстве семьи? То, что Баисар из благородных мне было ясно еще до того, как я разобралась в правилах имен, но предположение о том, что он является наследником высочайшего рода, мне и в голову не приходило.

Он принадлежит, вернее принадлежал, к той самой семье Исхай, на названии которой и споткнулся в день нашего знакомства. До восемнадцати лет сайри был гордостью и отрадой отца — и умный, и красивый, и разделял его взгляды на все и вся, и дар у него замечательный — всем соседям на зависть. Хотя Баисар объяснил, что маги, скромно именуемые Смертью, рождаются довольно часто, они все равно считаются самыми уважаемыми в Асисе. Ну, оно и понятно, среди сайри много воинов, да и простых умельцев махать железяками тоже хватает, но нематериальную сущность, то есть ийрис, клинком не пронзишь, поэтому, если ты способен ее уничтожить, то ты невероятно крут! В общем, до определенного момента Баисар был уверен, что его идеальный мир ничто не способно разрушить! Однако его папенька буквально за сутки справился с этой задачей. Пока Баисару делали татуировку, Хозяин Илкаса успел и отречься от сына, и лишить защиты рода, и подготовить указ об изгнании с земель своей страны сроком на пять лет. Надо полагать, «любящий» отец тогда и подумать не мог, что Баисар, привыкший к жизни во дворце, выживет за его пределами. Этот ловкий и изящный ход по избавлению от неугодного отпрыска меня несказанно поразил, как и другой момент. Когда то же «несчастье» постигло и второго сына, про крутой нрав, гордость, честь и прочее никто уже не вспоминал, потому как больше наследников у Менара Исхая не осталось, а здоровье супруги не позволяло надеяться на то, чтобы стать отцом в третий раз… Мои спутники втроем уверяли меня в том, что отец Баисара, несмотря на свои неприглядные личные качества, очень достойный правитель своей страны. Не знаю, мне как-то сложно в это поверить…

Перед моим лицом из полумрака материализуется широкая ладонь с длинными тонкими пальцами.

— Пора!

Я опираюсь на руку Баисара и поднимаюсь. Как же не хочется расставаться с теплым коконом, но надо.

Устроившись на подушечке, поглаживаю обложку. Внутри нарастает чувство тревоги. Неприятно. Вцепляюсь в книгу, чтобы никто не заметил, как дрожат пальцы. Не стоит никого пугать. Вдруг все это окажется глупыми женскими страхами, пусть раньше я не имела к ним склонности. В конце концов, предыдущие три раза были неприятными, но не смертельными же!

На плечи ложатся тяжелые, немного остывшие пледы. Заботу как всегда проявляет Лис. Пока есть время, закукливаюсь по уже обкатанной схеме так, что на улице остаются только руки. Пальчики тут же тянутся к книге. Сами. Вовремя я!

В девяносто девятый раз произношу: «Я прошу на благо народа сайри лишить плоти ийрис и отрекаюсь…»

В течение нескольких мгновений ничего не происходит, а потом на меня обрушивается такая боль, какой я не чувствовала никогда в жизни. Ее просто невозможно вынести…

16-й день в Асисе

Образы последнего сна медленно тают. Наконец, перед сомкнутыми веками не остается ничего кроме темных пятен. Я открываю глаза и сажусь на постели. В комнате никого нет. Моего пробуждения дожидается лишь еда, оставленная прислугой на столе. Свет не бьет в окна, значит, сейчас около полудня. Нужно вставать, но не хочется. На самом деле, не хочется вообще ничего. Чувствую себя разбитой. Со мной такое иногда бывает после чрезмерных нагрузок на тренажерах, но сегодня не тот случай, ведь фантомная боль, последовавшая за чтением четвертой главы, не могла так повлиять на физическое состояние. Причина кроется в чем-то другом.