Биз на высоких стропилах алтаря пошевелил крыльями, наклоняясь посмотреть через цветные квадраты витражного стекла на проезжающую мимо полицейскую машину с включенными огнями и сиреной. Сажа, которую он намазал под глазами, меня беспокоила. Паренек мог стать почти невидимым благодаря своей смене цвета, но хотел соответствовать Дженксу, который сейчас щеголял с полумесяцами под глазами, рассекающими его бледное лицо. Я не хотела, чтобы он пострадал, но не могла заставить его остаться дома. Честно говоря, мне нужна была его помощь. Биз собирался не выпускать меня из виду, утверждая, что моя аура изменилась из-за количества мистиков в ней, и он больше не мог с уверенностью находить меня. Что влекло за собой вопрос: как мистики продолжали находить меня. Может, они ориентировались на душу за аурой.
Комендантский час был в самом разгаре, и поэтому полицейские ОВ из Колумбийского отделения были заперты на этой стороне реки с блокадами и вооруженными офицерами. Было такое чувство, что вот-вот начнется пожар, а на помощь никто не прибудет. И ты будешь вариться в собственной каше из огня и горевших вещей. Странное чувство, особенно с учетом того, что в церкви почти пропал напор воды.
Либо у нас был легкий шанс попасть в морг, либо шанс, полный испытаний. Я ставила на последнее.
Сирена стихла вдали, и Трент направился к окну, поставив одну ногу на низкий подоконник, чтобы выглянуть наружу и завязать шнурок. Красивая задница, не удержалась я от мысли, а потом вспыхнула при воспоминании о нашей с Трентом шальной выходке и ощущении того, как его кожа напрягается под моими пальцами. Я покраснела сильнее, когда Трент словно почувствовал мой взгляд и обернулся.
Вина протиснулась на передний план, и я отвернулась. Из-за меня его вызывали в эльфийский суд. Я знала, последствия будут, но полагала, что деньги защитят его от самого худшего, оставив мне разборки с демонами. Заметив мои муки, Трент опустил плечи.
— Ты же не передумала, да? На счет нас?
Мои губы приоткрылись от шока.
— Как ты это делаешь!
Его улыбка вернулась, и в животе запорхали бабочки.
— Я знаю твои жесты.
— Боже упаси меня от влюбленных эльфов, — простонал Дженкс, его пыльца была радостно серебряной, когда он отправился поговорить со своими детьми. Они на что-то жаловались, и Бэль отправилась в святилище, уперев кулак в одно бедро, а к другому прижимая лук. Очевидно, с правилами присмотра за детьми возникли какие-то проблемы.
Но Трент передвинулся, чтобы встать передо мной, в глубине его глаз сквозил редкий намек на уязвимость.
— Это все из-за меня, — сказала я, махая рукой в пустоту. — Я имею в виду вызов в суд. Если бы ты не велел Элласбет уехать…
Трент посмотрел на часы.
— Я полагаю, что это было моим решением, не твоим.
— Я могла отправить тебя домой, — выпалила я, и его брови вызывающе поднялись. — Я могла! — запротестовала я, и он усмехнулся, пока я не начала улыбаться.
Хорошее настроение Трента постепенно умерло.
— А сейчас?
— Ничего не меняется, — сказала я, и его движения вновь стали грациозными.
— Хорошо! — закричал Дженкс, отмахнувшись от своих детей и опускаясь к нам, — Дай знать, если это случится, и я смогу всыпать в нее некоторый здравый смысл.
Я смущенно опустила глаза, затем резко села, когда множество рассеявшихся мистиков рухнули в меня, вызывая головокружение от изображения белого фургона и Айви.
— Айви в пути, — сказала я, поднимая взгляд на взволнованного Трента. Его рука лежала на моем плече, придерживая меня, и я подумала, что могу ощутить усиливающееся покалывание дикой магии между нами. — Не знаю, насколько образы старые, но она достала фургон, — добавила я. Я не была уверена, что ценила больше: то, что он будет там, чтобы помочь мне или то, что он не относился ко мне, как к инвалиду, понимая, что мне нужно время и я буду в порядке.
— Наверное, это она, — сказал он при безошибочном звуке двигателя, и Дженкс, прилипший к цветному стеклу, поднял большие пальцы вверх.
Я встала, сердце колотилось. Мы были готовы.
— Ладно! — сказала я весело. — Дженкс, Биз, Трент. Это будет легко. Мы заходим. Берем мистиков. Отправляемся к линии. Готово.
Это будет не так легко, но надежда умирает последней. Так ведь?
Дженкс завис между нами, его дети угрюмым облаком висели позади него.
— Гм, мы идем с вами. — Сморщившись, он оглянулся через плечо. — Мы все.
— Серьезно? — я надела свою черную куртку и застегнула ее. Снаружи Айви проревела двигателем, желая, чтобы мы поторопились. — А кто присмотрит за церковью?
Дженкс издал резкий стрекот крыльями, чтобы заткнуть своих детей.
— Она никуда не убежит, — сказал он. — Я видел фундамент, и у него нет колес. Бель останется здесь. Но мы идем. Все мы.
Выражение его лица стало страдальческим.
— Я не могу заставить их остаться Рэйч. Они хотят помочь.
Я подхватила свою сумку с кофейного стола и закинула ее на плечо.
— У нас уже слишком много людей, — я зашагала в сторону двери, но у меня тоже не было возможности остановить их.
— Мы не займем много места, — сказал Дженкс, догоняя меня, его дети молчаливо следовали за ним. — И мы тебе пригодимся.
Я помедлила возле двери. От Трента не было никакой помощи, он проверял часы, оставив решение за мной.
Дженкс ехал с нами, это было и ежу понятно, но полдюжины шумных, неопытных пикси, путающихся под ногами, могли оказаться проблемой. Биз пожал плечами, свесившись с дверной рамы, и пыльца пикси завихрилась, когда он упал, чтобы обернуть свой хвост вокруг моей спины и подмышки в безопасном захвате.
— Я думаю, это хорошая идея, — сказал он. — Они могут остаться со мной.
Если бы Биз взял на себя ответственность за них, за всех них — это сняло бы камень с моей души.
— Хорошо, — сказала я неохотно, — и неожиданно нас покрыла пыльца пикси, а Биз скорчился от их ультразвуковых криков.
— Пошли! — сказала я громче, и Трент открыл дверь, давая им какое-то направление. — А то Айви взбесится!
Мои слова были уверенными, но я была какая угодно, только не уверенная; я отсалютовала Бель на прощание, и мы ушли. Медленно передвигаясь, я закрыла за собой дверь, мои пальцы прошлись по твердой древесине, и меня поразила мысль о том, что я могу больше не вернуться, чтобы открыть ее.
Биз слетел с моего плеча и пикси принялись влетать и вылетать из открытых окон фургона. Трент замешкался на верхней ступеньке фургона.
— Ты в порядке?
Мои ноги застучали вниз по ступеням, толчки эхом прокатывались вверх по моей спине.
— Нервничаю, — сказала я. У меня было плохое предчувствие. Все не пройдет хорошо. Что-то будет не так. Это было больше, чем запах дыма и скрытые приметы, путешествующие от двора ко двору. У меня всегда были демоны, на которых можно было бы опереться, и на этот раз, я попала бы в худшее положение, если бы они узнали. Их бы не волновало, что мир разваливается… в то время как я была бы занята, попыткой объяснить им, что это так.