Вот и еще одна наша с Ниной общая черта.
— Я думала, такое чувство возникает только после укуса, — сказал я, и Айви улыбнулась. Нина сильно отличалась от меня, но многим мы были похожи. Айви возможно еще сама не осознает, что начала влюбляться в нее.
Айви потянулась за сумкой и замерла.
— С тобой ничего не случиться за пару часов?
Живот свело, но я широко улыбнулась.
— Все будет нормально. Ник ошивается поблизости, но мне нечего бояться, особенно учитывая количество горгулий возле церкви. А Ку'Сокс не появится, потому что знает, если нарушит условия, то проклятье снова не позволит ему гулять под солнцем. Иди уже.
Выглядя не до конца уверенной, Айви все же вышла в коридор.
— До моего возращения оставайся на освещенной земле, ладно?
Она знала, что на кухне не безопасно.
— Конечно, — ответила я, и, обернувшись, посмотрела на пустой, мокрый сад. — Айви? Я много сегодня наговорила, но знай, я всегда буду рядом, если понадобится снова собирать тебя по кусочкам. Если конечно дойдет до этого.
Она вошла в кухню, слабо улыбаясь.
— Я знаю. Спасибо.
Опустив голову, Айви отвернулась, зазвенев ключами от Нининой машины. Медленно шагая по коридору, она прошла к передней части церкви. Глухой стук захлопнувшейся двери прокатился по моему телу.
Обхватив себя руками, я улыбнулась, хотя к глазам подкатили слезы. Все хорошо. Все очень хорошо. Должно быть хорошо, раз мне так больно.
Глава 19
— Мисс Морган! Почему на вашей церкви собрались все горгульи города? — спросила репортерша, стоящая на крыльце возле моей входной двери, пока я, улыбаясь и махая оператору, впускала внутрь последних пикси, прежде чем захлопнуть дверь у нее перед носом. — Вот же стерва! — добавила журналистка, пока я запирала замок. Она видимо не знала, что голоса с улицы настолько хорошо слышны сквозь стены церкви, что нам даже не нужен интерком.
«Хотя глазок нам не помешает», — подумала я, прижавшись ухом к двери, и слушая, как репортеры собирают оборудование и направляются обратно к фургону. Оператор предложил проехать вниз по улице, чтобы снять наше кладбище и рассевшихся на надгробиях горгулий, но репортерша была не в духе, и ей не было дело до эффектных кадров. Я не хотела говорить с репортерами даже не потому, что они привирали, передергивали и раздували из мухи слона касательно любого события в моей жизни, а потому что, по правде говоря, мне было наплевать, какие выводы сделают местные каналы, после того как все горгульи города обосновались на стенах моей церкви и близлежащем кладбище.
Вздохнув, я направилась обратно в кухню, чувствуя, как пикси копошатся у меня в волосах, и жалея, что не сняла фартук, прежде чем открыть дверь. Я вымоталась, готовя зелья, и вся была измазана травами и землей. Пыльца пикси покрывала всю меня, а красное пятно на рукаве от экологически чистых ягод смотрелось просто ужасающе. Ну хотя бы я не открыла дверь босиком.
Шлепая ботинками, я шла в кухню в сопровождении пикси, которые шумным и веселым ворохом летели впереди. Хотя ночь была теплой, они все были одеты в черное, чтобы избежать общения с горгульями. Я готовила чары уже несколько часов, и прежде чем приготовить что-то новое, придется основательно прибраться на кухне.
Пока я наполняла водой измазанные зельями котелки, в комнату влетел Дженкс, принеся запах сада и звуча как колокольчики на ветру. Разрушив прекрасный образ, пикси плюхнулся на центральную стойку возле высыхающих бутыльков с зельями. Вместо привычного зеленого садового костюма или обтягивающего наряда для кражи, сейчас он был одет в новые черные штаны и куртку. Дженкс прошелся по стойке, явно наслаждаясь перезвоном колокольчиком, которые Бель пришила ему на новые ботинки.
Серебристая ткань на ботинках смешивалось с черными вставками, создавая резкий узор, который нигде не повторялся, и кажется, они даже меняли цвет в зависимости от освещения. Такой узор привлечет внимание любого, даже не выгляди в них Дженкс на миллион баксов.
— Тебе точно не надо еще тиса? — спросил Дженкс, забравшись на кран. — Меня не волнует обилие горгулий возле церкви.
Улыбнувшись, я залила котелки наконец согревшийся водой.
— Нет. Лучше подождать. На рассвете пятницы наступит равноденствие.
Дженкс кивнул, звеня колокольчиками, и в комнату вошла Рекс с Бель на спине.
— Дже-е-енкс-с-с-с, — прошипела фея, и на угловатом личике отразилось раздражение. — Я же сказала тебе снять эти вещи. Они не подходят для сражения.
— Они черные, вот я их и надел, — ответил он, быстро замахав крыльями. — Мне все равно больше нечего надеть.
Дженкс слегка преувеличил, и я, скрыв улыбку, составила в раковину мерные цилиндры и ступки, опустив их в наполненные мыльной водой котелки. Отжав намоченную в соленой воде тряпку, я начала протирать стол, на котором готовила зелья, подумав, что впустую трачу время, раз весь выводок Дженкса находится в церкви и нещадно посыпает пыльцой все вокруг.
— Фалды на куртке с-с-слишком длинные. Если враг сумеет ухватить тебя за них, то он получит преимущес-с-ство, — сказала Бель. — Пуговицы слишком крупные. Они блестят на свету. И колокольчики легко выдадут твое приближ-ж-жение.
Я кивнула, соглашаясь с ее словами, и Дженкс нахмурился.
— Я могу приглушить звон колокольчиков, — ответил он, одергивая пальто. — Мне нравится эта одежда, фейри! Я ведь одел ее!
— Твое тщеславие сведет тебя в могилу, — прошипела она, и Дженкс упер руки в бока.
— Да ну?
Сердито уставившись на него, Бель направила Рекс к двери, но рыжая пушистая кошка вместо этого замурлыкав, подошла ко мне, и начал тереться об ноги, требуя внимания. Бель соскользнула с ее спины, одернула платье и поправила лук, закрепленный на спине.
Дженкс перелетел на центральную стойку, чтобы Бель, стоящая на полу, не видела его.
— Ты уверена, что все это сработает? — спросил он, глядя на выставленные в ряд бутыльки и амулеты с чарами.
— Сейчас уверена, но не знаю, что случится, если твои детки покроют их слоем пыльцы, — ответила я, и наклонилась поднять Рекс. — Привет милая, — проворковала я, стараясь отвлечь кошку от пикси, спорящих насчет найденного мармелада, которым я украшала выпечку в честь солнцестояния. — Я сейчас занята, мне надо отмыть кухню.
Дженкс взлетел в вихре золотой пыльцы.
— Все вон! — крикнул он, и кучка пикси, сидящих на подвесной полке, разочарованно заныли. — Идите играть на колокольню или куда-нибудь еще! — добавил Дженкс, и нытье сменилось радостными возгласами. — И никому не вылетать из церкви! Слышали меня? Даже не думайте вылетать наружу и приставать к горгульям! Они могут раздавить вас и не заметить. Джриксибелл! Ты слышала меня?
— Да, папа, — расстроено пробормотала девчушка, и вылетела из комнаты, сыпля расстроенной красной пыльцой.