Змея - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 26

Леварт догадывался. Но в этом не признался.

* * *

Майор ничем не выделялся среди спецназовцев. Как все остальные, он был одет в маскировочный комбинезон, который все называли комбезом, и берет, который называли «балахоном». Как обычно, в поле он носил свой «стечкин», который по-ковбойски болтался на ремне, и ночной бинокль БН-2.

— Я приехал к тебе специально, — начал он безо всяких вступлений, как только Леварт предстал перед его глазами. — У меня для тебя две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

Леварт легко пожал плечами. Он слишком хорошо знал кагэбистов и их шутки, чтобы спешить с ответом. Савельев внимательно присматривался к нему.

— Не можешь решиться, — с пониманием сказал он. — Боишься плохой. Или ты вообще не интересуешься новостями. Предпочитаешь удобства и комфорт невежества. Этому последнему мне будет трудно поверить.

— Почему? — снова пожал плечами Леварт. — Невежество — это сила.

— Свобода — это рабство, а война — это мир, — закончил после недолгого молчания майор. — Любишь цитаты? Уважаю. Выбор источников, однако, не одобряю. Чтение Джорджа Оруэлла в нашей стране не поощряется, хотя в настоящее время мыслепреступлением не считается. Но хватит об этом, у меня нет времени на литературные диспуты. Раз уж ты отнекиваешься, я сам выберу очередность новостей. Начну с плохой. Твой друг, тот сержант, Харитонов, Валентин, дай бог памяти, Трофимович, погиб в бою. Под Мохаммад Агой. Почти две недели тому.

— Как? — спросил после недолгого молчания Леварт.

— А я откуда знаю? Погиб и все. Смертью храбрых, разумеется. Ну а сейчас хорошая новость. Относительно дела об убийстве старлея Кириленко. Ты сух и чист. Следствие выявило, что стрелял рядовой Иван Милюкин. Дело закрыто. Ты за проявленное на заставе «Нева» мужество во время боя награжден медалью «За боевые заслуги». Пришпилят ее тебе, как только канцелярия управится с бумажной работой. А выпить с товарищами можешь уже сегодня.

— На заставе «Нева», — Леварт прочистил горло, — ничего я не проявил. Мужества в особенности. И ничего не заслужил.

— Какая скромность! К счастью, не ты решаешь. Награды присуждает командование, а командование не ошибается. За мужество награждает мужественных, за заслуги — заслуженных. И наоборот. Бывай, мужественный и заслуженный поляк. Я спешу, вместе с бронегруппой летим на задание. Вот только еще…

Хотя это казалось совершенно неправдоподобным, ба, просто граничащим с чудом, Игорь Константинович Савельев, Хромой Майор, явно колебался. Не зная, как начать.

— Донесли мне… — сказал он наконец, поднимая на Леварта глаза цвета увядших васильков, — донесли мне, что ты тут со змеями развлекаешься. Правда это?

Леварт не ответил.

— Что ж, — майор по-прежнему выглядел нерешительно, — устав не запрещает, партия не осуждает… А эта змея… Она случайно не золотистого оттенка? У нее золотые глаза? Можешь не отвечать. Если не хочешь.

Леварт не ответил. Не хотел.

Майор повернулся на пятке. А Леварт все-таки решился.

— Неужели, — тихо спросил он, — вы когда-то видели такую змею?

Майор остановился.

— Нет, — ответил он через плечо. — Не видел. Не мог. Потому что таких змей нет. Не существуют. И не могут существовать. В самом деле, не могут. Но здесь Афганистан, — добавил он через минуту. — Здесь все возможно.

* * *

— Ух ты! Ну и элегантные у тебя очки, Картер! Пиздец! Просто Париж! Водку привез? Давай. Как раз есть повод. Прапорщика Леварта наградили «За бэ-зэ», надо обмыть медаль. Захарыч, организуй какую-нибудь закуску. И пошли кого-нибудь на «Горыныча» за Левартом и Ломоносовым, за обоими.

— Прапорщика Леварта нет на блокпосте. Как раз подался к той своей змее.

* * *

Четырьмя днями позже, утром, когда Леварт собирался в свой очередной поход в ущелье, прибежал запыхавшийся гонец. «Старший прапорщик Самойлов, — просопел он, — срочно вызывает к себе прапорщика Леварта и командование блокпоста „Горыныч“». Срочно так срочно, Леварт, Жигунов и Ломоносов за десять минут явились на «Муромец». Там уже ожидали Якорь и Гущин с «Руслана». Равно как и Захарыч, сержант Леонид Захарович Свергун, не слишком рослый, но красивый, можно сказать, как Вячеслав Тихонов.

— У нас будет встреча, — начал без вступлений Бармалей. — Военная дипломатия. На переговоры приглашает Салман Амир Юсуфзай, главный местный дух и наш самый близкий противник, объявляя на время переговоров перемирие. Надо идти, отказ означал бы оскорбление и потерю лица. Иду я, идет Захарыч, идешь и ты, прапорщик Паша. Ты тут командир новый, удобный случай тебя представить. Пойдет также Станиславский, так как он человек образованный и имеет глуповатую интеллигентскую физиономию. То есть я хотел сказать, что у него взгляд честный. На «Горыныче» на боевое дежурство заступает сержант Жигунов, на «Руслане» — Гущин. На время моего отсутствия старший старшина Авербах. Вопросы есть? Нет. Очень хорошо. Отправляемся немедля. Что, Ломоносов?

— Идем с оружием, как я понимаю?

— В этой стране, уважаемый профессор, — холодно посмотрел на него Бармалей, — мужчина без оружия все равно, что мужчина без яиц. Он мужчина только номинально. Такой, я бы сказал, член-корреспондент. Сам о себе может мнить, что он мужчина, но для других мужчин партнером по переговорам не является. Несмотря на обещанное перемирие и данное слово, Салман Амир будет обвешан железом до самых зубов. Пусть знает, что и мы не лыком шиты.

Иллюстрируя сказанное, Бармалей перезарядил свой Макаров, поставил его на предохранитель и засунул его сзади за брючный ремень, после чего повесил на плечо АКС-74. Красивый, как Штирлиц, Захарыч вооружился похожим образом, дополнительно еще бросил в карман Ф-1.

— Случись что, — пояснил он, видя взгляд Леварта, — выдерну кольцо. Предпочитаю собственную эфку, чем их кинжалы и щипцы. Лагерь для военнопленных в Пакистане мне тоже вовсе не улыбается.

Захарыч не мог знать, что плен ему уже не грозит. Бадаберский лагерь под Пешаваром был переполнен, над военнопленными жестоко издевались, и в нем постоянно вспыхивали бунты. Поэтому на основании приказа Гульбеддина Хекматияра моджахеды пленных брать перестали. Пойманных убивали на месте. Или немножко позже.

— Так, из любопытства, — спросил Леварт, проверяя свой АКС. — Вы доверяете этому вашему Салману Амиру? И его слову? Потому что в отличие от Ломоносова у меня в этом отношении некоторый опыт есть. Я знаю, что духи держат слово и клятву Аллаху. Но только тогда, когда им выгодно. Аллах, видимо, им это прощает. Джихад есть джихад.

— Да бог с этим Аллахом, — перебил его Бармалей, надевая панаму. — И с джихадом. Я уже встречался с Салманом. Захарыч тоже. И живы, как видишь. Но осторожность никогда не мешает, и готовым стоит быть ко всему. Если дрейфишь, можешь остаться на хозяйстве, с нами пойдет Якорь.

— Я иду с вами.