Секта с Туманного острова - читать онлайн книгу. Автор: Мариэтт Линдстин cтр.№ 95

– Вы видели, как этот мерзавец на меня смотрел? Видели его отвратительную ухмылку?

Никто не ответил, но большинство закивали.

– Видите его чертовы рыбьи глаза? Он же, черт возьми, полностью лишен энергии!

Поскольку никто еще ничего не сказал, Буссе слабо пробормотал с пола: «Я понимаю, сэр», отчего атмосфера стала еще более подавленной и неприятной.

– Так, что за предложение? – спросил Освальд, повернувшись к Софии со своей обычной надменностью.

– Ну, мы можем образовать разные команды. Одна команда возьмет пылесосы и…

– Заткнись! Даже слушать не желаю. Разбираться должны вот эти идиоты.

Он указал на стоящую перед ним маленькую группу: Анну, Корин, Кристера и Ноэля – главных ответственных за домики.

Пока София смотрела на все это, она внезапно осознала, что обязательно умрет кто-то еще, что кто-то уже занял очередь после Беньямина. Возможно, не сегодня или завтра, но это произойдет. Она подумала, что Освальду, вероятно, только того и надо. Он наслаждается стычками и кризисами и, набрасываясь на персонал, дает выход своим чувствам. Мысль была странной, но она не уходила.

Буссе медленно поднялся с пола. Попытался принять равнодушный вид, но волосы у него торчали в разные стороны, рубашка выбилась из брюк, а глаза налились кровью.

«Он – развалина, – подумала София. – Я не могу даже смотреть на него, потому что вижу саму себя через неделю, через месяц – именно так я буду выглядеть, если вскоре не сбегу».

– Дай мне диктофон! – велел ей Освальд.

Она пошарила в ящике его письменного стола и нашла диктофон. Включила и протянула Освальду. Тот принялся излагать так называемые последствия того, что произошло в домиках.

– К тебе это тоже относится, – закончив, сказал он Буссе. – Ты совершенно не умеешь следить за персоналом.

София не могла смолчать – несправедливость ситуации билась у нее в голове так, что чуть не разрывала виски.

– Сэр, я не хочу возражать, но засор обнаружила Анна. И скоро приедут гости, а Анна занимается в домиках всем: экологически чистой едой, комнатами, спортзалом… да всей программой.

Освальд громко и дико расхохотался.

– Программой? Неужели ты действительно такая тупая? Ты думаешь, это имеет какое-то отношение к программе? Еда, сон и прочее дерьмо? Народу это, конечно, нравится… Но разве ты не понимаешь, что главное здесь – тезисы? Тезисы! – Он громко хлопнул ладонью по столу. – Ладно. Анна может избежать наказания. Но убирать все это дерьмо придется ей, а ты будешь помогать – только за то, что такая дерзкая.

София заметила, что его мизинец подрагивает. Понадеялась, что он повредил его, когда набросился на Буссе.

– На что ты, черт возьми, пялишься? – возмутился Освальд, и София, вздрогнув, осознала, что смотрит он именно на нее.

* * *

Она стояла, наблюдая за новым лагерем штрафников, и смотрела на белые полуобнаженные тела, столпившиеся вокруг садового шланга; тот использовали в качестве душа. Вместе с парнями находилась Корин, в одних трусах и лифчике. Таковы были правила. Их жилище – маленькая, провисшая в центре военная палатка – слегка покачивалось на ветру. Пока они принимали душ, одежда висела на веревке между двух деревьев.

Прибежище для полных подлецов. Последний шаг перед сбрасыванием в пролив, чтобы навсегда отделаться от неугодных лиц. Но Освальд всегда мог придумать что-нибудь похуже, что-то более унизительное. Палатку поставили за рощицей, чтобы никто их не видел. Они не имели доступа к еде или воде из поместья – только к садовому шлангу. Освальд распорядился, чтобы они справляли нужду в ведра, поскольку пользоваться туалетами усадьбы им запретили. Если им хотелось есть, они должны были умолять Симона, и, если удавалось выпросить немного овощей, есть их сырыми, поскольку им было строго запрещено переступать порог кухни или разводить костры на территории поместья. А если овощей не имелось, они могли питаться объедками, оставшимися после персонала.

В эту маленькую группу входили Буссе, Корин, Йоэль и Кристер. Стороживший их Стен торчал возле дерева и пялился на них. Особенно на Корин. В качестве первого дела им предстояло до приезда гостей опять превратить цепочку домиков в дворцовый комплекс. Ущерб следовало покрывать из собственных средств. То есть тем, у кого таковые имелись; остальным записывали долг.

У Софии завибрировал пейджер.

«Немедленно в офис».

Было половина девятого, и ей совсем не хотелось опять встречаться с Освальдом этим вечером. Но о непослушании не могло быть и речи. Одно маленькое прегрешение – и она тоже окажется в трусах и лифчике под садовым шлангом вместо душа.

Когда она открыла дверь, офис был вроде бы пуст: за письменным столом никого, свет погашен. София шагнула вперед, и тут Освальд набросился на нее. Оказалось, он стоял за дверью. Навалившись на Софию всем телом, схватил ее за плечи и толкнул вперед с такой силой, что она ударилась головой о стену. Затем схватил ее за запястья и вытянул руки вверх по стене, крепко прижимаясь к ней до тех пор, пока София беспомощно не распласталась перед ним. Все его тело затвердело. Он пребывал в такой ярости, что у него срывалось дыхание. Что-то обожгло ей затылок, и она поняла, что это укусы его зубов. Его рука скользнула ей под пиджак и дернула за блузку – по мраморному полу запрыгали пуговицы; затем схватила грудь и сдавила так сильно, что София вскрикнула. Страх почти парализовал ее, веки жгли подступившие слезы; она думала лишь о том, чтобы не обмочиться. Закричала – не протяжно, зовя на помощь, а взвыла от безысходности, – и тут он отпустил ее.

Отступил на несколько шагов.

Голос у него звучал хрипло.

– Ты – наглая, бесстыжая сука, и сейчас тебе придется просить прощения за то, что ты осмелилась возражать мне перед остальными идиотами. На коленях.

В его голосе присутствовала какая-то новая агрессия.

София по-прежнему стояла, словно пригвожденная к стене, не в силах оторвать от нее тело. Воздух медленно выходил из сдавленных легких.

– Я сказал, на колени!

Она медленно развернулась. Опустилась перед ним на колени. Не будучи в силах заставить себя смотреть ему в глаза, уставилась в пол.

В этот момент ей безумно хотелось послать его к черту.

Губы формировали слова, но не вылетало ни звука. Глубоко внутри предостерегающий голос кричал, что, если она сейчас возразит ему, он забьет ее до смерти.

София проглотила слова и медленно закрыла рот, поняв, что перешла границу его терпения и должна немедленно попросить прощения.

– Простите, – прошептала она.

– Смотри мне в глаза! – крикнул Освальд.

Она подняла взгляд. Его глаза были совершенно бешеными.

– Простите, – снова прошептала она.

– Громче! Я не слышу.