Всё лучшее в жизни либо незаконно, либо аморально, либо ведёт к ожирению (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Финкель cтр.№ 13

Неужто свершилось? Или еврейские языки завязались? А может, наоборот, только развязались…

– И почему это, родной, получаешь гонорар меньший, чем я предполагал?! Я себе этого не позволял и прожил ярко и интересно. Что? Совсем не получаешь?! Бери мой! Говорю – бери! Вместе с новой книгой: «Самому любимому другу, самую любимую книгу от самого любимого автора».

Вот вам и царство небесное! Живу как в раю.

Не живу – блаженствую…

Крупные и горячие слезы падают на мою руку. Счастье, что ветер, остужает их, иначе прожгли бы ладонь.

– Значит, это возможно – жить в любви и согласии. Сейчас крикну: «Шма, Исраэль! – Слушай, Израиль! Ашкеназы и сефарды, религиозные и светские, левые и правые…»

И все тут же грохнутся без чувств.

Я раскидываю руки и пытаюсь взлететь. И остаюсь на месте. А что, если в раю крылья обрезают? Чтобы не соблазниться земной твердью…

Оглядываюсь. И снова вижу какой-то странный белокаменный город, купающийся в лучах закатного солнца, быть может, небесный Иерусалим…

– Все мы – сестры печали, – говорит друг, пытаясь надеть на меня женскую шляпку с вуалью.

И глаз его как-то нервно подергивается. И я про себя отмечаю: нервный народ!

Как говаривал известный парикмахер Моргулис в Центральном доме литераторов в Москве: «В войне главное не пушки и не самолеты, и даже не слова – то есть не идеология, не агитация и не пропаганда. Главное – выжить…»

…Почти каждый год я прихожу с друзьями в монастырь молчальников. Молчать с людьми можно на любом языке. Можно молчать по вертикали, как гора с горой, молчать по горизонтали вместе с камнями.

Может быть, стоит помолчать?

И не жестикулировать? И оставить в покое пуговицу на пиджаке друга?..

Что я, псих, которого занесло сюда?

Проходящий молодой человек с гитарой изливает душу друзьям:

Что ты будешь делать, когда высохнет нефть?

Арабы будут дохнуть, я – сидеть и смотреть…

Каждое из заинтересованных лиц имеет на это свою точку зрения.

Идут, бредут еврейские ноги без голов. С ними не соскучишься… Однажды Зеева Жаботинского спросили: «Почему вы так стремитесь создать еврейское государство? Что, оно будет лучше других?»

«Оно будет, вероятно, хуже, – ответил Жаботинский, – но я хочу, чтобы меня бил в морду собственный полицейский, а не чужой…»

В отличие от нас Жаботинский не жил иллюзиями. Он знал, что мир несовершенен, что любое государство мира находится еще на таком уровне, когда должен существовать полицейский и этот полицейский может больно ударить.

Все мы только вчера вернулись из изгнания – из галута. И самое драматическое заключается в том, что, выйдя из галута, мы вовсе не стремимся к тому, чтоб галут вышел из нас.

Мы все еще живем иллюзиями, пусть печальными, но сказками, надеясь, что закончится эта сказка непременно в Израиле. Мы все еще живем скверными и многочисленными лозунгами. Один из них был слеплен не очень умными людьми: «Все евреи – братья!» Подобный лозунг не осуществим не только у арабов, французов или украинцев (могу перечислять бесконечно), но и в первую очередь у евреев. И когда этот лозунг не осуществляется, и когда полицейский размахивает дубинкой – у нас только одна, чисто советская реакция: тут же ехать в Минск, созвать съезд РСДРП, разделиться на большевиков и меньшевиков, а дальше захватить почту, телеграф, мосты – в общем, дела известные.

Жизнь наша действительно непроста. И перелом, который мы совершили в своей жизни – перелёт в Страну обетованную, не из легких.

Две навязчивые вечные идеи сопровождают человечество на всем его долгом пути: ожидание конца света и наступления золотого века.

Пустой страх и пустая надежда. А между ними – будничные заботы и радости. Между ними тайна, которую и не надо разгадывать, потому что только тайна и дает нам жизнь.

Доверимся жизни. А наша задача скромная и… не очень трудная. Сделать жизнь такой, чтоб не было в ней ничего лишнего. Только то, что нужно для счастья.

7

Известно, что есть начало. И нет конца…

«Познай самого себя!» – говорит древняя сократовская заповедь. И разве не с вопроса: «Кто же я такой?» – начинается пробуждение нашего ума?

Разве каждому из нас не хочется узнать: «Откуда я родом?»

Что значит приветствие: «Здравствуй»?

Что – «Хау ду ю ду»?

А что – «Шалом»?

И не здесь ли, не в ответе ли на простой вопрос истоки нашей ментальности? Нашего самосознания? Ибо: «Здравствуй» – говорят в России, русскому человеку важно быть здоровым и цельным, американца более всего заботит состояние его дел, а для еврея самое главное «шалом» – мир. Потому что только при наличии мира можно сохранить главную еврейскую сверхидею: Жизнь.

Нет ничего важнее жизни человека…

Нынче модно утверждать, будто бы Художник, дабы состояться, должен освободиться от всего: от Времени, от Пространства, от печально памятной пятой графы паспорта, даже от пола и одежды.

И от национальности или отечества, между прочим, прежде всего…

– Да? – недоумеваю, чувствуя в себе шевеление чего-то идиотского. – А что, можно представить Фредерика Шопена без Польши? Или Модеста Мусорского без России? Или Габриэля Гарсиа Маркеса без Южной Америки?

И Экклезиаста без еврейского скептицизма?

Тут недавно заезжие писатели из разных очень передовых и очень демократических столиц утверждали, что вот, дескать, у них – полная свобода, необходимая, чтобы творить, чтобы найти новые коллизии, новые повороты, новые сюжеты…

Полноте, господа! Уже в Торе есть все сюжеты. Все коллизии. Все повороты. Полная сага о жизни и существовании прошлых и нынешних двоюродных братьев и братьев вообще…

Адам, Ева и Змий – какие еще сюжеты?

Евреи не признают прогресса.

Бог за неделю (вот и все время!) создал мир. И сказал: «Мир – хорош!»

Какого еще рожна надо?

И «то, что было, то и будет, и то, что происходило, то и произойдет, и нет ничего нового под солнцем».

А еще все «суета сует, и всяческая суета»…

Евреи сродни тому капитану корабля, который выиграл главный приз в телевизионной передаче. Второй и третий приз – деньги, а первый – туристическая поездка на теплоходе…

Конечно, странный народец.

Французская киноактриса Симона Синьоре однажды рассказывала о своей встрече с женой Бен-Гуриона Полиной. Дело было в Тель-Авиве в 1959 году, где выступал муж Синьоре Ив Монтан. После концерта супругов пригласили познакомиться с Бен-Гурионом и Полей. Вначале Поля приникла к Ив Монтану, щупала его мускулы («Ах, эта хазарская порода!» – как сказал бы знаменитый писатель Быков) и приговаривала: «Какой вы красивый, какой массивный».

Потом обратилась к Симоне Синьоре по-английски, с резким бруклинским акцентом: