– «Мороз по коже» в контексте нашего дела звучит довольно интересно, дружище.
Майло опустил сигару.
– Давай еще, покажи мне одно из своих чернильных пятен
[6] и спроси, что я вижу.
– Извини, тесты остались в офисе… Да нет, я серьезно. У тебя отличный инстинкт; может быть, ты, сам того не зная, что-то нащупал.
– Элиза холодна к Сэлу, а в ответ он покупает сухой лед?
– Скорее, – ответил я, – Элиза играет с ним шуточки, и он тоже сыграл одну в ответ. У него ключ от дома, и алиби ничуть не лучше, чем у этих двух.
– И вместо сюжета для детективного кино у нас – банальное убийство из ревности? Да Его Святейшество кончит от радости, причем неоднократно!.. Согласен, Сэлом придется заняться серьезней, но то же самое относится и к нашим усердным воспитателям. Оба при первой возможности подставили другого. Уинтерторн – Хауэра, а тот – Фиделлу.
– Возлюби ближнего своего, – согласился я. – Напоминает слова одного из моих профессоров в те времена, когда я сам подумывал заняться преподаванием. «Помни, сынок, – сказал он мне, – в учительской среде принято продавать друг друга ни за грош, причем, как правило, большего никто и не стоит».
– Доктор Картер, мой куратор в магистратуре, говорил мне примерно то же самое, – Майло кивнул. – Прошла буквально пара дней, и доктор Картер продал меня самого. – Он взглянул на свои дешевые часы. – Интересно, а кого сдаст нам мистер Скэггс?
Он принялся тушить сигару. Как раз в этот момент к дому подъехал, фыркая выхлопом, небольшой белый «Ниссан» – грязные стекла, многочисленные вмятины – и припарковался через дорогу. Из машины вышла молодая женщина. Высокого роста и крепко сложенная, длинные, волнистые темные волосы, круглое лицо, очки в золотой оправе. Серый брючный костюм свободного покроя, под ним – так же свободно сидящая желтая блузка. Коричневая кожаная сумочка, скорее, даже целая сумка, болталась из стороны в сторону, когда женщина, торопясь, перебегала через дорогу нам навстречу.
– Вы из полиции?
– Да. А вы…
– Мне сказали, что вы хотите побеседовать со мной об Элизе. Меня зовут Пат Скэггс.
Глава 13
Голос Патрисии Скэггс, тонкий и заискивающий, как у маленькой девочки, совсем не соответствовал ее крупной фигуре и широким плечам. Она часто моргала, как при нервном тике, так что ее прекрасные василькового цвета глаза слегка походили на две горящие конфорки, в которых вот-вот кончится газ. Стоило ей войти вместе с нами в комнату, где мы провели предыдущий час, и оставшаяся от Энрико Хауэра плотная аура вежливого безразличия рассеялась как дым.
– Итак, вам сообщили, зачем мы хотим вас видеть? – начал Майло.
– Да-да, Марлен – это секретарша доктора Хелфготта – сказала, что Элиза умерла и полиция разговаривает с другими учителями. Ее убили?
– Не исключено.
– Какой ужас!
– Вы были дружны?
– Я хорошо к ней относилась, – ответила Пат Скэггс. – Порой мы болтали о том о сем, но я мало что знаю о ее личной жизни.
Короткая пауза, во время которой Пат дважды моргнула.
– Просто товарищи по работе, – подытожил Майло.
– Когда я ее первый раз увидела, Элиза обедала в одиночку в самом углу учительской. Она только что вышла на замену и ни с кем не была знакома. Тогда я подошла и спросила, как ее зовут. Знаете, не каждому легко просто так взять и вписаться в наш круг.
– Учительский состав в Академии – что-то вроде закрытого клуба?
– Нет-нет, ничего подобного. Просто все мы уже успели привыкнуть друг к другу.
– Похоже, новички у вас появляются не часто… Потому что мало кто уходит?
– Академия – слишком хорошее место работы, чтобы бросить его за здорово живешь! – со значением в голосе заявила Пат.
– И как давно вы сами там работаете?
– Пять лет. Начала сразу после университета.
– Какого?
– Уэллсли
[7].
– Серьезное место.
Пат с хитрецой улыбнулась.
– Сейчас вы скажете, что там училась Хиллари Клинтон
[8].
– А также Мадлен Олбрайт
[9], – добавил я.
– Вот именно, – Пат рассмеялась.
– А что вы преподаете в Академии? – спросил Майло.
– Спецкурсы и факультативы по истории, факультативный семинар по мировым цивилизациям, суперфакультативный мини-семинар по правам женщин в эпоху промышленной революции.
– А Элиза репетиторствовала по истории и английскому, и у вас были точки пересечения. Вам доводилось кого-нибудь посылать к ней на дополнительные занятия?
– Пару раз. Оба ученика сказали, что она им очень помогла.
– Не было жалоб от требовательных родителей? Дескать, их чаду поставили пятерку с минусом вместо пятерки с плюсом…
Пат Скэггс откинула рукой волосы от вспотевшего лба.
– Понимаю, вы слышали всякие истории, только в Академии подобное случается крайне редко.
– Оценки никого не волнуют?
– Не в этом дело; просто чтобы попасть на факультатив, ученики проходят серьезный отбор. Способность пройти такой отбор сама по себе практически гарантирует высокие оценки.
– И все-таки, – вмешался я, – кое-кому требуются дополнительные занятия?
Пат облизнула губы.
– Некоторые ученики во всем нацелены на стопроцентный результат.
– И они вполне способны затаить обиду, если такого результата достичь не удастся?
– Постойте, вы же не хотите сказать, что Элизе отомстили за недостаточное усердие в индивидуальных занятиях?
– Пока что мы рассматриваем любые возможные варианты, Пат, – ответил Майло.
– Ого! Нет, честное слово, такого быть не могло. – Пальцы Пат задрожали. – Честное-пречестное слово, это невозможно!
– А какой университет окончила Элиза?
– Мэриленд.