Опасная кукла - читать онлайн книгу. Автор: Кристина Воронова cтр.№ 18

— Да, знаю, — прошептала женщина, нахмурившись. Затем с улыбкой начала рассказывать Лизе про еду, из чего состоят те или иные блюда, что с каким соусом лучше употреблять.

Стивен Армстронг во время их разговора равнодушно жевал, читая газету, обращая на них не больше внимания, чем на служанок или мебель.

Лиза в глубине души была даже рада, что новый братик не спустился вниз, иначе пришлось бы с ним знакомиться, делать сладкое личико, чтобы все поверили в ее искреннюю радость. А она была слишком взволнована и разбита новыми впечатлениями.

Весь обед они с Дженифер повторяли, как правильно держать ложку, вилку, ножик. Как есть то или иное блюдо. К концу трапезы она чувствовала себя выжатой, как лимон. Но приемная мама была довольна, и Лиза чувствовала, что сдала и этот экзамен на твердую пятерку.

Про себя девочка решила, что угождать Дженифер не так уж и сложно. Главное, быть покорной и послушной. И она дала себе слово, что вывернется наизнанку, но постарается ей не наскучить, чтобы не быть выброшенной, как сломанная игрушка на помойку.

"А еще мне нужно понравиться братику", — с затаенным беспокойством думала девочка, нервно комкая салфетку.

Она знала лишь один способ привлечь к себе мужчину, но не считала, что этот метод будет уместен в данной ситуации.

С этими мыслями она попросила Дженифер разрешения уйти в свои комнаты и отдохнуть. Та согласно кивнула, признавшись, что и сама чувствует себя вялой.

— Эти долгие перелеты и путешествия плохо действуют на организм, — прикрыв зевок ладошкой, лениво сообщила она. — А вот, кстати, и Роза. Роза — это твоя хозяйка, моя новая дочь, — сообщила она хорошенькой смуглолицей девушке с волосами черными, как смоль.

Лиза придирчиво оглядела ее, стараясь смотреть с тем же вежливым презрением, какое уловила во взгляде матери.

Девушка была в светлом платье и белоснежном фартучке и казалась почти красивой.

Едва поздоровавшись с Розой, Лиза, ощущая себя усталой, как никогда, отправилась в свои комнаты.

"Ах, если бы мои соседки, эти дуры и убогие уродины, смогли увидеть мои покои. Роскошные, как у королевы", — улыбнувшись, подумала она, с разбега падая на кровать и глядя в кажущиеся безразмерными окна.

Усталая, она все же не отказала себе в удовольствии поплескаться в джакузи, а затем переоделась в ночную рубашку и почти с чувством благоговения легла в роскошную кровать, мягкую, словно крылья ангелов.

Даже засыпая, она боялась, что снова проснется в огромной, продуваемой всеми ветрами комнате, где она будет лежать в продавленной, скрипучей кровати, а рядом с ней будут спать другие девочки: страшные и вонючие. Будто живые воплощения грехов своих родителей.

"Боже, пожалуйста, я сделаю все, что угодно, лишь бы снова не оказаться там" — взмолилась она, соединив ладони и глядя в окно.

Закрыв глаза, она напряглась, представляя себе, как цепляется за эту комнату, за этот обновленный старинный особняк, за всю Англию, — всеми силами своей души.

Пытается пустить корни, врасти в эту землю, в этот воздух и в эту воду. Стать неотъемлемой частичкой этой мозаики.

* * *

Сон ее был прерывистым и тревожным. Ей постоянно чудилось, что она снова в приюте — и Лиза просыпалась в холодном поту. Включала лампочку, щурилась, разглядывая красивую, как за витриной дорогого магазина, спальню и долго лежала с открытыми глазами, прежде чем сон не побеждал ее снова и снова.

И вдруг, в один прекрасный момент, она проснулась не от кошмара, а от звуков прекрасной, чудесной музыки. По крайней мере, она сразу ощутила в звуках, диковинно сплетающихся в мелодию, силу и страсть.

Эта была не современная музыка, а тоже исполняемая на пианино, а не на синтезаторе.

Лиза сразу вскочила, включив свет, накинула халат, надела тапочки и вышла в коридор, влекомая на эти чудесные звуки, как дикий зверь на манок или бабочка на яркий свет лампы.

Она оказалась в конце коридора, где обнаружилась изящная винтовая лестница, покрытая ковровой дорожкой с золотистыми ковродержателями.

Девочка начала подниматься, придерживая на груди халат.

Музыка усилилась — и довела ее до полуоткрытой двери одной из комнат. Приглушенный свет падал из-за двери, разливаясь светлой тенью.

Взволнованная, очарованная, почти не осознавая себя, девочка застыла. Полностью потерявшись в прекрасных звуках, Лиза толкнула дверь и вошла в комнату.

И застыла, околдованная еще больше.

Голубоватый свет нескольких лам, вмонтированных в стены, освещал молодого, очень красивого парня, играющего на пианино.

Прозрачный лунный свет также проникал в комнату, запутываясь в концах раздвинутых прозрачных газовых штор синего цвета. Сочетание этих полутонов придало красоте незнакомца нечто нечеловеческое, искусственное, словно он выступал на сцене.

Лиза глазела, застыв на месте, уставившись на него, как на какое-нибудь внезапно появившееся греческое божество, например, Аполлона.

Парень был высоким, с широкими плечами и тонкой талией, но слегка узковатым в кости. Впрочем, изящество ему шло. Особенно красивыми показались ей его длинные пальцы, рождающие музыку.

Она продолжала наслаждаться чудесным зрелищем: чеканный тонкий профиль, чувственные, но не полные губы, большие карие глаза — правда, в полутьме она только разглядела, что они темные. Темные волосы красиво обрамляли его лицо, словно были искусно "разбросаны" умелым стилистом, чтобы подчеркнуть все достоинства лица и шеи.

Парень был в темной шелковистой пижаме, выгодно подчеркивающей его великолепную фигуру.

Лизе больше всего понравились его точные, отточенные движения — ни одного лишнего жеста.

Только через какое-то время он ощутил ее присутствие и резко убрал руки от клавиш, развернулся на вертящемся стуле и надменно уставился на нее.

— Кто ты? — вопрос прозвучал резко и повелительно.

— Я? — на мгновенье она действительно забыла, кто она такая. — Меня зовут Лиза. Я… приемная дочь.

— Понятно, — его губы искривились в презрительной гримасе. — Та самая побирушка из бывшего Союза. Нищая, убогая дурочка из детдома.

Он уселся поудобнее, скрестив руки на груди:

— Наверное, ты хочешь узнать, кто я такой?

С видом принца какой-нибудь великой державы, парень подбоченился:

— Меня зовут Джастин. Я настоящий, родной сын моих родителей, которым, наверное, кирпич упал на головы или их чем-то заразили в вашей убогой, дикой стране, если они решили привезти тебя к нам.

— Да, но я… я тоже умею играть, — попыталась защититься от его нападок ошеломленная девочка. От этого "ангела" она уж точно не ожидала грубых слов. От кого угодно, только не от него. Он показался ей таким красивым и совершенным. — Я могу сыграть для тебя, — умоляюще глядя на него, проговорила Лиза.