Миллион мелких осколков - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Фрей cтр.№ 21

Подхожу к двери и останавливаюсь. Справа зеркало. Бросаю взгляд в него, вижу свое отражение. Белое, как мел, лицо. Распухшее до безобразия. Вокруг рта кляксы запекшейся крови. Черный шов у нижней губы, черные круги под глазами. На носу повязка. Вместо тела кости да кожа, и та болтается на костях. Белая футболка в красно-бурых разводах рвоты. Коричневые штаны в красно-бурых разводах рвоты. Видок как у пещерного монстра.

Поворачиваюсь к доктору Стивенсу и медсестрам.

Медсестры отворачиваются. Доктор Стивенс нет. Я медленно говорю.

Спасибо за лечение.

Не за что. Моя обычная работа.

Сегодня не обычная работа. Со мной вы превзошли себя. Спасибо.

Доктор Стивенс улыбается.

Нет проблем.

Я тоже улыбаюсь ему. В первый раз новыми зубами. Мне становится весело, я улыбаюсь еще шире и указываю на свой рот. Доктор Стивенс смеется, подходит ко мне, протягивает руки и обнимает меня. Мы с ним сегодня выдержали нешуточное испытание. Хоть мне, конечно, досталось больше, но ему, я знаю, тоже пришлось нелегко. Наше объятие – как клятва, мы клянемся извлечь урок из пережитого, стать лучше и сильнее. Я уверен, он сдержит клятву, а вот сдержу ли я – не знаю. Я отстраняюсь.

Еще раз спасибо.

Береги себя, Джеймс.

Постараюсь.

Я поворачиваюсь, медленно иду прочь, не оглядываясь. Это моя всегдашняя ошибка, но таков уж я. Никогда не оглядываюсь. Никогда.

Ковыляю по коридору, хватаясь за стенку, чтобы не упасть. Каждый следующий шаг дается труднее, чем предыдущий, причиняет больше боли. Лицо мое кривится в такт шагам, сердце стучит уже не так ровно и мерно. Бьется то быстрей, то медленней, то громче, то тише, посылает колючие сигналы в левую руку и левую челюсть. Оно держалось, пока требовалось, а теперь недолго еще продержится. Я недолго еще продержусь.

Доползаю до двери, толкаю ее, переваливаюсь через порог в приемную. Хэнк сидит на кушетке, болтает с пожилой дамой, которая вскрикивает, увидев меня. Хэнк вскакивает, подбегает ко мне, я кладу руку ему на плечо. Не будь его плеча, я бы упал.

Господи Иисусе.

Выведи меня отсюда.

Ты в порядке?

Не совсем.

Чем помочь?

Да выведи же меня отсюда, черт подери.

Хэнк надевает на меня куртку, кладет мою руку себе на плечи, а свою – мне на плечи, и мы выходим из приемной, спускаемся по лестнице. На нижней ступеньке ноги отказывают мне, и Хэнк тащит меня к выходу, приваливает к стенке, распахивает дверь и вытаскивает меня на улицу.

Снежная буря, которая собиралась с силами, когда мы ехали сюда, сейчас свирепствует в полную силу. Ветер подхватывает льдины, которыми покрылись лужи, и носит их по воздуху. Небо черное. Слышатся раскаты грома, сверкают молнии. Хэнк тащит меня к фургону, мои ноги волокутся по застывшей и сырой земле, ботинки промокают. Добравшись до фургона, Хэнк приваливает меня к дверце.

Постоишь немного?

Он лезет в карман за ключами.

Да, только скорей давай.

Он вытаскивает ключи из кармана, отпирает фургон, отодвигает дверь-купе, помогает мне залезть, укладывает на трех сиденьях, закрывает дверь, обегает кругом, открывает свою дверь и залезает в фургон. Садится за руль, вставляет ключ зажигания, заводит двигатель и трогает с места.

Пока мы едем через этот городишко, я лежу на спине, мерзну и дрожу. Сердце бьется как попало и начинает болеть. Острые пики во рту, я измучился, совсем изнемог. Возвращаюсь в клинику, но не хочу возвращаться туда. Если сбегу из клиники, мне светит либо могила, либо тюрьма. Моя жизнь, какая она есть, мне не нравится, и сам я не нравлюсь себе, но ничего другого я не знаю. Я пробовал что-то изменить, и ни черта из этого не вышло. Пробовал еще раз, и снова ни черта. И еще раз, и снова ни черта. И так раз за разом. Если бы какой-то голос нашептал мне, что на этот раз все получится, уж я бы постарался, но нет, не шепчет. Забрезжи свет в конце тоннеля – уж я бы помчался навстречу. Но я в такой жопе, в какой еще не бывал. Забрезжи свет в коне тоннеля – и я бы помчался навстречу. Но я алкоголик, наркоман и преступник. И никакой свет в конце тоннеля мне не светит.

Через несколько минут в фургоне становится тепло, от тепла озноб и дрожь проходят, но адская усталость не проходит, и я закрываю глаза. Темнота. Я закрываю глаза. Никакой свет в конце тоннеля мне не светит. Я закрываю глаза. Темнота. Я закрываю глаза. Никакого света. Я закрываю глаза. Темнота.

Я закрываю глаза.

Я закрываю глаза.

Я закрываю глаза.

Другая белая комната, ненавижу ее. Другой белый халат, хочется порвать его в клочья. Другая кровать, другой стол, другой стул, хочется разнести их в щепки. Окно. Хочется выброситься из него.

Проделываю свой обычный утренний ритуал. Ползу в ванную. Блюю. Валяюсь на полу. Блюю. Валяюсь на полу. Блюю. Валяюсь на полу. Блевотина застревает в новых зубах, и выковыривать ее оттуда больно. После чистки зубов снова блюю, еще раз чищу зубы и ползу обратно в постель.

За окном все такая же темень, все такая же непогода. Мокрый снег валит, ветер воет и стучит в окно. Только и слышно – бум, бах, бац и вой. И так без конца, одно и то же. Терпеть не могу шума, хоть бы это уже прекратилось. Но нет – бум, бах, бац, вой, бум, бах, бац, вой. Терпеть нету мочи. Когда же это, черт, прекратится.

Вылезаю из кровати. Мою одежду выстирали и положили на стол. Беру шмотки, надеваю. Сегодня они болтаются на мне больше, чем вчера. Открываю дверь, выхожу, иду в терапевтическое отделение. Сейчас ночь, в отделении пусто. Только дежурная медсестра. Читает модный журнал и не замечает меня.

Выхожу из терапевтического отделения, иду по коридорам. За окнами черным-черно, потому что ночь и непогода, а коридоры залиты светом. Лампы над головой ярко горят, стены светлые, ковры на полу светлые, картины на стенах светлые, таблички на дверях светлые. Я неуютно себя чувствую на свету. Он слишком многое обнажает.

Вхожу в отделение «Сойер». Тихо, темно. Все лампы выключены, все двери в палаты закрыты, все люди спят. Иду в холл, сажусь на диван, включаю телевизор. Показывают шоу про похудение, потом рекламный ролик, в котором важный эксперт расхваливает товар, потом какая-то тетка несет всякую хрень про психологию, потом профессиональные борцы валтузят друг друга. По нескольким каналам идут помехи. Это самое интересное, что бывает в ящике. Смотрю, не отрываясь. Целый час. Помехи.

Выключаю телевизор, думаю, чем бы еще заняться. Усталости не чувствую, спать неохота, идти в терапевтическое отделение не хочется, бродить по коридорам тоже. В коридорах слишком светло, а на свету я неуютно себя чувствую.

Вдоль одной стены тянутся полки с книгами. Я научился читать очень рано и всегда читал запоем. Я только и делал всю жизнь, что читал, если не считать того, что торчал и впутывался в неприятности. Меня притягивают книги. Я стою возле полок, хожу вдоль полок, сижу перед полками.