Я, ты и все, что между нами - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Айзек cтр.№ 55

– Я бы все отдала, чтобы снова это ощутить. Не то чтобы Себ не был хорош в постели, он молодец. Его техника не изменилась, но теперь, когда мы занимаемся оральным сексом, мне хочется, чтобы он поскорее кончил, потому что мне еще столько всего нужно перегладить… Уверена, что и он чувствует то же самое.

– Вообще-то, я в этом сомневаюсь, Бекки. Ты уверена, что между вами все хорошо?

– О да, – сказала она пренебрежительно, делая глоток кофе. Ее глаза блеснули от выступивших слез. – Вообще-то, я не знаю.

Она поставила чашку:

– Я думала, что отдых все изменит. Но все осталось прежним. Мальчишки все время ссорятся. Поппи, как бы она ни была прекрасна, никогда не затихает. Мы с Себом изнурены этим… Я думаю, что мы срываемся друг на друге… – Когда ее взгляд встретился с моим, я заметила, что глаза ее покраснели. – Иногда мне кажется, что я не особо справляюсь с ролью жены и матери троих детей. В душе я все еще ощущаю себя двадцатидвухлетней, но вокруг меня все изменилось. Будто я не знаю, как это все со мной случилось.

– Бекки, многие люди чувствуют то же самое. Мы все любим наших детей, но кто не счел бы идею быть молодым и свободным от всех обязательств привлекательной? Это были отличные времена. И у тебя была возможность поваляться в постели каждые выходные.

– Я не хочу драматизировать ситуацию, Джесс, но были моменты, когда я задумывалась, что, если… если бы мы с Себом расстались?

Признаюсь, я была шокирована:

– Это то, чего ты хочешь?

Она нахмурилась:

– Нет, конечно, я не хочу этого. Но при этом я не хочу чувствовать, будто хочу этого, понимаешь? Раньше я могла составить отличную компанию. Со мной было весело, я нравилась людям. А сейчас – посмотри на меня. Я физически разбита, всю свою жизнь я провожу, крича на детей, я даже поругалась на днях с Наташей, а ведь она этого не заслужила. Я люблю свою семью больше всего на свете. Но иногда я не… наслаждаюсь всем этим. – Она закрыла глаза и всхлипнула. – Я чувствую себя полной неудачницей и настоящей стервой из-за того, что даже говорю это. Что я за мать?

– Уставшая мать, – ответила я, протянув руку и сжав ее плечо. – Бекки. Тебе можно чувствовать себя выдохшейся и сытой по горло иногда. Это нормально – время от времени ощущать, будто все это на тебя наваливается невыносимой тяжестью. Ты ведь всего лишь человек.

Она вздохнула и кивнула.

– Но для начала тебе нужно принять хоть какую-то помощь. Позволь нам с Наташей понянчиться с детьми, – продолжила я.

Она застонала:

– Мы уже через это проходили – ты тоже на отдыхе.

– Они не доставят нам много хлопот.

Она фыркнула:

– Я обожаю этих детей, но единственная вещь, которую о них никогда нельзя будет сказать, – это что они не доставят хлопот.

– Ну все равно, – настаивала я, – позволь нам сделать это. Без всяких возражений.

Она снова колебалась и неуверенно смотрела на меня:

– Окей. Если ты серьезно. Я просто надеюсь, что после этого ты все еще будешь со мной разговаривать.

Я удовлетворенно улыбнулась и потянулась за своей чашкой кофе. Но вместо того чтобы взяться за ручку, моя ладонь соскользнула и перевернула чашку, расплескав горячую жидкость по столу. Я вскочила и принялась вытирать ее салфетками из своей сумки, а Бекки побежала в дом за кухонным полотенцем. Когда она вернулась, то положила его на стол, чтобы кофе впитался, а я откинулась в кресле и поднесла к лицу свою дрожащую руку. Я не могла отвести от нее глаз – мною овладело отчаяние.

Иногда мне казалось, что если я буду достаточно внимательно вглядываться, то смогу увидеть, что происходит под кожей костяшек моих пальцев. Собственными глазами рассмотреть, происходит ли уже что-то в моем теле, завладевает ли мною потихоньку болезнь Хантингтона.

– Ты в порядке? – прошептала Бекки.

Я кивнула:

– Да, все нормально.

Но я продолжала вертеть ладонь, изучая ее, ища ответ на знакомый вопрос: это была случайность, как у всех людей, или это нечто большее?

Я взглянула на кучку салфеток, пропитанных холодным кофе, а затем поняла, что Бекки смотрит на меня.

– Это была всего лишь случайность, Джесс. Ничего особенного.

Я скованно кивнула, сморгнув слезы, которые я не собиралась проливать, сжав зубы и проглотив эмоции, растущие во мне. Конечно, она могла быть права. Не то чтобы я никогда до этого не переворачивала вещи. Все бывают неуклюжими.

За последнюю пару лет я пережила дюжину странных ощущений: покалывание кожи лица, ватные ноги, будто не принадлежащие мне. Несколько недель назад я припарковалась возле «Теско» ⁵⁷, отправилась в магазин, а когда вышла из него с покупками, то не имела ни малейшего понятия, где оставила машину. Мне понадобилось минут пять, чтобы найти ее, в течение которых я прохаживалась по парковке, играя ключами и пытаясь делать вид, что просто прогуливаюсь под проливным дождем, черт возьми.

После этого я была убеждена: вот ОНО. Именно то, что происходило с моей мамой вначале, то, что пациенты на форумах о болезни Хантингтона называли своими первыми симптомами.

Но Бекки настояла, что за последние пять лет с ней несколько раз случалось то же самое, а однажды она даже позвонила Себу, чтобы тот приехал и спас ее, потому что была уверена, что ее машину угнали. Он проехал мимо их «Форда-Фокуса» по пути к ней. Оказалось, что Бекки оставила автомобиль у магазина секонд-хенда.

Доктор Инглис говорила, что на данный момент она считает такие инциденты не чем иным, как проявлением тревоги. Она сказала, что никаких клинических симптомов болезни у меня пока нет, что и подтвердила моя последняя МРТ, и, вне зависимости от наличия дефектного гена, я вполне здорова. Пока что.

Проблема состояла в том, что, когда твое будущее включает то, через что пришлось пройти твоей матери, не так легко выбросить это из головы. Так что я не могла не задавать один и тот же вопрос снова и снова: когда это заболевание заберется мне под кожу и отберет все то, что определяет меня? То, как я думаю. То, как двигаюсь. Как выгляжу. Все то, что делает меня мной.

Позже в тот день мне удалось поговорить по скайпу с мамой. Когда мигнуло изображение, я привычно оценила ее физическое состояние и почувствовала внезапный прилив несвоевременного оптимизма от того, какой спокойной она была. Затем я поняла, что у меня просто завис экран. Когда он ожил, ее плечо дернулось вверх – и мой желудок сжался в знакомой агонии.

Я улыбнулась:

– Привет, мам! Как дела?

Папа держал перед ней айпад. Она сделала попытку ответить, но не смогла толком сформировать слова.