«А где это у него работы ведутся, интересно? В отеле тишина мёртвая», – отметила она.
У ресепшена послышалось постукивание каблуков.
– Эй, кто здесь сумку оставил? – раздался голос Кристины.
– Это я, привет! – крикнула Лола.
– Привет! – откликнулась Кристина. – Я её за стойку пока поставлю.
– Номер дашь мне тёплый и без головы Муссолини? – поинтересовалась Лола, забирая чашечку кофе, придвинутую Сальваторе.
– Так, значит, заночевать хочешь?
– Точно ещё не знаю…
– Ну, ну, – неопределённо протянул Сальваторе, – найду для тебя что-нибудь.
– Отель всё равно пустой, разве нет?
– В общем-то, да… Кроме меня, Кристины и горничной, никого нет. Рабочие иногда остаются на ночь.
Видимо, речь шла всё о той же горничной с жирной чёлкой – других здесь и не было. Хорошее настроение тут же сменила насторожённость. Солнце, бьющее в окна, уже не казалось таким весёлым, а запах натёртого паркета стал раздражать.
– Я в офис пойду, а ты что собираешься делать? – Сальваторе вышел из-за стойки.
– Пройдусь, подумаю, может, в церковь зайду… Открыта она?
– Открыта, да.
После рассказа Михаила ей очень хотелось посетить часовню и рассмотреть там всё получше. Лола допила кофе и рассудила, что оставаться на ночь ей здесь не стоит и нужно постараться управиться до отхода последнего рейса. Возможно, права была Дана, когда сказала: «Зачем тебе туда ехать? Пересмотри записи, и всё вспомнишь, проникнешься той атмосферой. Что ещё нужно?» Но Лола хотела взглянуть на всё по-новому, абстрагировавшись от постоянного напряжения и страха, которые они все тогда испытывали.
Несмотря на почти весеннюю погоду, весёлые зайчики на паркете и выпитый бодрящий напиток, прежние насторожённость и неприятное ожидание непредвиденного необъяснимо охватили её. Присутствие подозрительной и жуликоватой горничной, которая постоянно дежурила у двери, нервировало.
«Я могу даже в номер не заходить, если сегодня уеду, – заключила она. – Да, так и сделаю».
– Номер десять, – протянула ключ Кристина.
– Хорошо, спасибо.
«Пусть все думают, что я остаюсь…» Лола забрала ключ и направилась к выходу.
– Ты куда, Лол? – подняла девушка глаза от журнала.
– Не хочу сразу в номер идти, пойду прогуляюсь, в церковь загляну…
Она спустилась к бассейну, прошла мимо игровой комнаты, где понуро стоял одинокий Пиноккио, и вышла в подземный коридор. Сальваторе оказался прав: место, где был убит Уго, всё ещё перекрывали специальные ленты, перегораживающие проход.
– Да простит меня Капелини! – тихо пробормотала Лола, втянула живот и, чуть сдвинув ограждение, протиснулась вдоль мешков с цементом, оказавшись во второй части прохода. Дверь церкви была распахнута настежь. Войдя внутрь, она огляделась, вспоминая рассказ Михаила.
Вот приступка, на которую он влезал, заметно запачканная подошвами ботинок… Лола подняла голову. Вон часть лепнины, за которую он держался, чтоб не упасть… А вот и исповедальная кабинка… Она осторожно отодвинула закрывающую вход занавеску. На месте падре, прислонившись спиной к стене и странно откинувшись, сидела горничная. Несколько секунд понадобилось Лоле, чтобы понять, что женщина мертва. Журналистка попятилась и беззвучно вскрикнула; страх пронзил её и комом застрял в горле. Голос тут же пропал, а из самого нутра вышел утробный звук, больше похожий на гортанный крик чайки, мечущейся над морем. Тут же она услышала гулкий стук захлопнувшейся церковной двери и скрежет ключа в замке.
Глава 32
Нахохлившись, Лола сидела в дальнем углу погружавшейся во тьму церкви. От одной мысли, что рядом с ней в исповедальне находится труп, а церковная дверь заперта и она не может выбраться наружу, подступало отчаяние. Она перепробовала всё: неистово стучала, звала на помощь, пыталась добраться и разбить высокое окно, колотила дверные створки, выходящие на улицу. Ответом была только душераздирающая тишина пустого подземного прохода.
Неужели не слышат ничего на ресепшене?.. Но когда обезумевший Уго носился по коридору, шум слышался даже в баре! Правда, церковь находится намного дальше… Самое ужасное в этой ситуации было то, что мобильник ловил только в одном месте и с перерывами. Взгромоздясь на приступку и протянув руку с аппаратом к самому окну, Лола слышала длинные гудки, но, опуская трубку для ответа, теряла контакт.
Она включила громкую связь и опять набрала номер Сальваторе. На этот раз не последовало даже гудков вызова. Надпись на экране сообщала: «Нет сети».
– Должны же они понять, что со мной что-то не так! Должны понять! – повторяла Лола, набирая подряд номера Сальваторе, Даны и полиции.
Её трясло от испуга и холода. Профиль убитой женщины чёрной тенью вырисовывался на стенке исповедальни, и она старалась не смотреть в ту сторону. Хотелось задёрнуть занавеску, но приблизиться к трупу было жутко. От страха её стало подташнивать, ужас вцепился в мозг.
«Скорее всего, именно убийца захлопнул дверь! А если нет? Если он всё ещё находится здесь?! Нет-нет, это совсем нелогично… Зачем кому-то, кроме самого преступника, закрывать меня? А если он вернётся и решит расправиться?!» – лихорадочно соображала она.
Мышца болела, но, потерев локоть, Лола опять вытянула руку. Телефон задрожал и тоненько зазвенел.
– Да! Я здесь, в церкви! На Кампо Императоре! – заорала Лола, не опуская руки, даже не разобрав, кто звонит.
Её слова эхом отдались от стен, разлетелись по церкви, и она с испугом посмотрела в сторону исповедальни, как будто ожидая, что труп мог очнуться от чрезмерного шума.
– Так я и знал! – раздался мужской голос.
– Здесь труп горничной! А я не могу выйти, меня закрыли! Сообщите в полицию!
– Закройте дверь на задвижку и сидите тихо! – Звук стал прерываться и крякать, связь окончательно прервалась.
«Капелини! – догадалась Лола. – Кто же, кроме него, может дать команду, обращаясь на «вы»? Видно, плохи мои дела, раз он мне сам позвонил… А дверь зачем на задвижку, если я и так закрыта? А, чтобы никто не смог войти…» – сообразила она.
Мыслей не было никаких, всё её существо заполонил страх, живот неприятно подрагивал, воздуха не хватало – она дышала мелко и часто, как загнанная собачонка. Сделав всё, как сказал Капелини, и закрыв задвижку трясущимися руками, Лола прислушалась. Звук осторожных шагов послышался с улицы: кто-то подошёл к окну часовни и остановился. Она помертвела и бросилась на приступку, подтянулась, зацепившись за лепнину. Кто-то явно прятался под стеной! Ей не хватало роста, чтобы заглянуть как следует вниз, но, вытянув шею и встав на цыпочки, она увидела ошеломляющую картину, напоминавшую сюжет американского боевика. Группа полицейских с автоматами перебежками, как во время войны, продвигалась ко входу в отель. Четверо других заняли позицию у окон. У станции фуникулёра притаились ещё несколько человек, как по волшебству выросших прямо из сугроба. Ещё один отбежал от её окна и занял круговую оборону.