— Это ни разу не подозрительно, — Сарыч помотал головой. — Вот ты бы попёрся в чужую землю с кучей груза без пушки и припасов? На хорошей машинке?
— Кстати, о хорошей машинке. Откуда она у тебя? — снова обратился ко мне первый из заговоривших. — Боевая. Республиканцы не продают новые боевые машины торгашам, насколько я знаю.
— Я купил её не в Республике, а в секторе К-6. Она трофейная.
— Да ладно? Чтобы ребятки из Речных продали боевого муравья?
— Они не могли его починить. Он достался им раскорёженным. Кроме того, они бы не нашли топливо. Он на водородном…
Расспрашивали долго и подробно. Вызнавали всё — где родился, чем занимался, где купил муравья, почему не поддерживал брата в раздаче листовок. До событий прошлых дней дошли уже, наверно, через час. Спросили, признаю ли, что стрелял в Змееяда и похитил Койю. Я помедлил с ответом. Признаюсь — и я труп. Правда, взгляд Сарыча явно обещал такой же и исход и в случае отказа.
— Да, — кратко ответил я.
— Почему? Ты же уверяешь, что ни в чём перед Птицами не провинился.
— Я не хотел никому вреда. Я защищался.
Все как-то разом шумно заговорили. Я ждал, не пытаясь вслушаться в отдельные реплики. Пока одна не прозвучала громче других. И совсем неутешительно.
— Тут без вариантов, — сказал кто-то.
Я понял, о каких вариантах идёт речь и почему их нет. Но всё-таки доходило с трудом. Неужели вот так всё и кончится? Странно. Страшно не было — но только потому, что я по-прежнему надеялся на что-то. Я обвёл взглядом всех собравшихся. Похоже, им всем просто скучно. Моя судьба тут не особо кого-то волнует.
— Вариант есть, — вмешался Сарыч. Остальные затихли.
Я посмотрел на него. Брат Койи как-то насмешливо улыбнулся мне и продолжил, обращаясь к товарищам:
— Братцы, я хочу его оставить. Кажется, имею право присвоить часть добычи, раз уж она захвачена моими стараниями?..
* * *
Мия
Проснулась я почему-то уже в кровати, под толстым одеялом, да ещё и колючим шерстяным пледом, накинутым поверх. Вставать совсем не хотелось. Двойной слой тепла придавил меня к постели, и я только едва шевельнулась, переворачиваясь на бок.
Та же комната, что и вчера. Никого; тряпичные тапочки валяются возле кровати, на столике у стены — кувшин и чашка. То ли я перегрелась, то ли всё-таки простудилась. Эта вероятность меня ничуть не огорчала, даже напротив. Я болела всего пару-тройку раз за то время, что помню, и это было вполне приятное время. То есть в с насморке, кашле и головной боли, конечно, приятного мало, но вот в целом дне валяния в кровати что-то есть. Особенно если учесть, что все боятся заразиться и наконец-то оставляют тебя в покое! Да ещё и дают такие смешные сладкие яркие таблетки-шарики.
Надежды не оправдывались — несмотря на то, что вчера замёрзла, промокла и немного почихала, сегодня ничего не болело, насморка не объявилось, не знобило… и так далее. Я откинула одеяло, с трудом справившись с его тяжестью, и села. Интересно, где все и что происходит? Через окно в комнату проходил яркий дневной свет — день в разгаре. И почему никак не вспоминается, как я перебралась с пола на кровать? Разве мог кто-то перетащить так, чтобы не разбудить?
Попытки что-нибудь припомнить успехом не увенчались. Все мысли, с чего бы не начиналась, плавно уезжали к Нэйвину. Становилось жутко стыдно, и я решила не вспоминать вообще ничего.
Я зевнула, потянулась, натянула тапочки и встала, собираясь выйти в коридор. На улицу в такой обуви не выйдешь, но должны ведь у дома быть хозяева, с которыми можно переговорить.
Внутри дома я застала троих его обитателей — пожилую женщину и двух детей. Женщина оказалась довольно строгой и неприветливой, так что только сухо ответила на приветствие и тут же вернулась к своему занятию — она что-то шила. Я предложила помощь, но она помотала головой. Дети были гораздо общительнее и попытались втянуть меня в свои игры; однако я не успела понять правила, потому что почти сразу кто-то постучал в окно.
Я подняла глаза и увидела за стеклом Варху. Он жестом поманил к себе, и я, извинившись перед разочарованными детьми, отправилась к выходу.
Варха сегодня выглядел ещё хуже. Ссадины немного подзатянулись, но вот синяки пожелтели, став ещё менее симпатичными, к тому же Варха явно не выспался. И вид у него был невесёлый. Я бы даже сказала — обиженный.
— Привет. Как дела? — спросила я.
Варха не стал отвечать на вопрос, а только сказал, избегая моего взгляда:
— Тебя Сова ищет.
— Куда идти?
Варха махнул на по-прежнему стоящего посреди двора муравья. Я думала, что Варха меня проводит, но подросток направился в другую сторону.
— Варха! А ты куда?
— Я занят, — непривычным тоном, холодным и сердитым, ответил он.
Наверно опять повздорил с кем-то. Ладно, потом разберёмся. Заставлять Койю ждать лучше не стоит.
Охранника возле муравья уже не стояло. Вообще двор стал казаться пустынным — жители, похоже, ушли трудиться, а Птицы тоже куда-то «улетели» — здесь остались только два паука, один из которых — Сарыча.
В муравье играла музыка. Незнакомая мне песня, грустная и красивая. Подойдя ближе, я уже чётче расслышала тихие гитарные переборы. но всё же только наверху, поднявшись по лестнице и отодвинув завесившее вход полотно, поняла, что это вовсе не запись в проигрывателе. Музыка звучала здесь и сейчас, живая, настоящая.
Я огляделась, привыкая к полумраку после солнечного утра на улице. Мелодия смолкла, когда я, чихнув, привлекла к себе внимание.
Они все были тут: Койя, Нэйвин и Тэр-гао. Койя — в кресле у пульта управления, спиной к остальным; Нэйвин устроился на полу у стены, запрокинув голову назад и прикрыв глаза; Тэр-гао сидел на своеобразной пирамиде из небольших деревянных ящиков, держа в руках гитару и как-то удивлённо глядя на меня.
— Здравствуй, — растерянно поздоровался Тэр.
Я не ответила, поймав взгляд поднявшего голову Нэйвина. Лицо тут же залила краска стыда. И зачем он так издевательски широко улыбается?! Нет, точно не забыл ничего из вчерашних событий…
— Ты звала меня, Койя? — торопливо отвернувшись от Нэйвина, спросила я.
— Звала, звала, — ответил вместо неё Нэйв.
Он собирался сказать и ещё что-то, но Койя перебила, не оборачиваясь:
— Иди собери вещи с сушилки и переоденься, пора домой. Поторопись.
— Сестрёнка!.. — перебил Нэйвин. — По-моему…
— Заткнись, — наконец обернувшись, рявкнула на него Койя. Посмотрев на меня, гаркнула: — Что стоишь? Бегом!
Я торопливо кивнула, вынырнула за занавеску и спустилась на землю. Наверху Койя и Нэйвин негромко, но явно препирались, перекидываясь краткими бранными фразами. Я ненадолго задержалась, пытаясь услышать, о чём они спорят; ветер мешал. Решив, что всё равно ничего толкового не узнаю, я зашагала к растянутым у стены дома верёвкам, где вчера после стирки развесила свои вещи.