Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время - читать онлайн книгу. Автор: Семен Резник cтр.№ 142

Больше о Вавилове Шиффер ничего не слышал. Через сутки умер Арцыбашев, очевидно, в те же дни не стало и Вавилова» ^[415].

В этом отрывке, как в большинстве сочинений Марка Поповского, быль перемешана с небылицами.

Так, безымянный директор Ковровского авиационного завода, с которым Шиффер оказался в одном купе, конечно, не был шушерой; он был самозванцем. В Коврове был оружейный завод, выпускавший знаменитые пулеметы Дегтярева; авиационного завода там не было.

Директор московского завода «Динамо» Ясвоин Михаил Вениаминович, был арестован в 1937 году, приговорен к высшей мере, 9 декабря того же года расстрелян на спецобъекте НКВД «Коммунарка». На заводе «Динамо» был еще технический директор, Толчинский Арон Анатольевич. Он тоже был арестован и расстрелян в 1937 году – 17 июня. Никаких данных о том, что новый директор «Динамо» был репрессирован, мне найти не удалось.

Генерал авиации Яков Владимирович Смушкевич был расстрелян 28 октября 1941 года в Барбыше Куйбышевской области, а Ю.М.Стеклов, репрессированный в 1938 году, отбывал свой срок в карагандинских лагерях, затем был переведен в Орловский политизолятор, где был расстрелян при подходе германских войск к Орлу.

Из этого можно судить, насколько надежно свидетельство Шиффера, если таковой вообще существовал, а не был выдуман Поповским.

В картотеке жертв политического террора в СССР, составляемой много лет обществом «Мемориал», я обнаружил 14 Арцыбашевых, но Дмитрия Дмитриевича Арцыбашева там нет. Проверил и АрцИбашевых – их в списке 8. Среди них Дмитрия Дмитриевича тоже нет ^[416].

1.

13 марта 1928 г., Т.А.Рунову: «Прежде всего, отчитаюсь Вам в своем житье-бытье. Сижу и пишу к приезду его величества Амануллы-хана книгу об Афганистане. Приказано издать ее к самому приезду, а так как книжища изрядная, то надо сидеть теперь день и ночь и обрабатывать Афганистан. Приказано преподнести и, более того, извлечение перевести на персидский диалект. Карахан заявил, что если через 3 недели не сдам извлечения для перевода на персидский язык, то буду арестован.

Это первое.

Два года не читал курса студентам, в хвост и гриву гоним.

Это второе.

По приезде всех подтянул: все скрипят, пишут. Скопилось пуда два рукописей, хоть караул кричи, а, помимо своих писателей, направляют еще для редакции и на отзывы работы. Народ записал, не успеваю читать!

Наконец, последнее занятие – это издание определителя селекционных сортов. Надо издать к лету. Ну а затем обработка материалов экспедиции, приготовление к посеву, отчеты, сессии, директорство двумя институтами с 700 сотрудников… Отсюда Вы поймете, что житье наше идет своим порядком» ^[417].

«Земледельческий Афганистан» написан Вавиловым совместно с Д.Д.Букиничем. Работа затянулась почти на пять лет – из-за колоссальной загруженности Николая Ивановича. Тормозила работу и медлительность Букинича.

Воспользовавшись его приездом в Ленинград, Вавилов буквально запер его в своем кабинете в Детском Селе и с улыбкой сказал, что не выпустит до тех пор, пока тот не закончит свою часть рукописи. Шутливая угроза замнаркома иностранных дел Карахана (в 1937 году он будет арестован не в шутку, 20 сентября приговорен к высшей мере, в тот же день расстрелян) почти осуществилась, только «арестован» был не Вавилов, а его соавтор Букинич. Лексикон весьма характерен для того времени.

В мае 1928 года Аманулла-хан с супругой прибыл в Советский Союз. Побывал в Москве, Севастополе, Ленинграде.

Книга готова не была, и отнюдь не по вине Букинича. Николай Иванович мог уделять ей лишь малые лоскутки своего предельно перегруженного времени. Как он писал Подъяпольскому, «ведем баталии, нести даже малую ответственность теперь нелегко. А быть директором пары институтов с 1200 сотрудников – ein bischel zuveil [многовато (нем.)]» ^[418].

Но – нет таких крепостей, которые бы не могли взять большевики!

В ударном порядке, по неоконченной рукописи, было отпечатано десять роскошных экземпляров книги; заголовок на титульном листе – на двух языках, извлечение на персидском. Высокому гостю фолиант был торжественно вручен – к большому его удовольствию. Посылая два «королевских» экземпляра Букиничу, Вавилов писал: «Книга же еще не кончена даже набором. Я сдал только недавно в набор маршруты. Глава о возделываемых растениях получается большая, написал уже полтораста страниц и еще, вероятно, будет столько же. Приходится много переделывать самому и проч.» ^[419].

В окончательном виде книга была издана в следующем, 1929 году. Вид ее не был королевским, но это один из самых значительных трудов Вавилова. Амануллы-хана к тому времени уже не было у власти.

Его реформы, направленные на то, чтобы сделать Афганистан более современным государством, вызвали бешеное сопротивление со стороны мусульманского духовенства, чью власть и влияние эти реформы ограничивали. Вскоре после возвращения хана из заграничной поездки (он тогда посетил не только СССР, но и ряд стран Европы) вспыхнуло восстание, охватившее почти весь Афганистан. 7 января 1929 года Аманулла издал указ об отмене реформ, но было поздно. Через неделю он отрекся от престола в пользу старшего брата Иноятуллы-хана, но тот продержался только три дня. Всё разыгралось по тому же сценарию, что в России 1917 года. Разница была в том, что семье шаха удалось вылететь из Кабула на британских самолетах, прихватив государственную казну.

Когда Аманулла попытался организовать сопротивление узурпаторам власти, с севера, ему на подмогу, вступил мощный отряд Красной армии, поддержанный авиацией и артиллерией. Но против иноземного вторжения поднялась столь мощная волна, что в мае отряду отдали приказ ретироваться. Участников операции наградили орденами и ценными подарками, но строго секретно. Официально никакого вторжения советских войск в Афганистан не было. Знал ли о нем Вавилов, неизвестно. Ни в его переписке, ни в воспоминаниях друзей и соратников эти события следов не оставили.

2.

6 февраля 1928 года Елена Ивановна родила сына, назвали его Юрой.