Дом, расположенный по адресу: Энсина, 13, выходил задней стеной к парку и был предпоследним в конце непроезжей улицы, перегороженной живой изгородью с разрывом посередине и упиравшейся в незастроенный участок, обозначавший границу цивилизации. Несколько миль апельсиновых плантаций и открытых полей отделяли Нортвуд от ближайших городов – Тастина и Санта-Аны. Всего за десять лет до описываемых событий апельсиновые деревья росли и на той земле, где теперь находились дом номер 13 по улице Энсина и окружающий его район. Через два десятилетия остатки плантаций полностью исчезли под натиском урбанизации, и гигантские торговые комплексы и однообразные кварталы жилой застройки заполнили все расстояние между соседними городами.
Шин прибыла на место и позвонила в дверь. У дома был припаркован бежевый «Шевроле Шеветт», однако на звонок никто не ответил, и риелтор повторила попытку. Тишина затягивалась, совсем как несколькими часами ранее, когда она безуспешно пыталась дозвониться сюда по телефону. Вынув ключ из почтового ящика, она сама отперла дверь.
Оглядевшись, Шин заметила, что в гостиной включен свет. В кухне на столике для завтрака стоял пакет молока. Газета была открыта на странице с объявлениями о вакансиях. Шин положила на обеденный стол свою визитку и направилась в гостиную, откуда через раздвижную застекленную дверь посмотрела во двор за домом и увидела несколько садовых стульев и шезлонг с расстеленным на нем полотенцем. Потом прошла к двери спальни родителей, повернула ручку, но дверь была заперта. Вторая спальня выглядела так, словно принадлежала ребенку. Войдя в последнюю спальню в конце коридора, Шин увидела на постели неподвижное тело молодой женщины с наброшенным на голову одеялом.
Ужас пронзил Линду Шин. Ей вдруг показалось, что в доме она не одна. Наверное, она оказалась не в том месте не в то время и увидела то, чего не должна была видеть. Женщина в постели выглядела не спящей, а потерявшей сознание – возможно, от передозировки наркотиков, – или мертвой. Шин молнией вылетела из дома номер 13 по улице Энсина, вернулась к себе в офис и рассказала о находке своему боссу, Норму Прато
[25]. Он велел ей снова позвонить в тот дом. Так она и сделала – два раза. К телефону никто не подошел.
Линда и Норм изложили ситуацию коллегам Артуру Хоугу
[26] и Кэрол Нослер
[27] из агентства «Сенчури 21», которые занимались продажей дома. Скептически настроенные, эти двое отправились в дом на улице Энсина, вошли и действительно обнаружили тело молодой женщины, без всякого сомнения мертвой. Хоуг позвонил в полицию и сообщил, что нашел неизвестную с проломленной головой.
Офицер департамента полиции Ирвайна Барри Анинаг первым прибыл на место происшествия. В доме его встретил Артур Хоуг, который вышел из кухни и скороговоркой произнес: «В спальне труп. В спальне труп».
Эти же слова он повторил еще несколько раз, пока Анинаг направлялся к последней спальне по коридору. На постели лежало тело обнаженной молодой женщины, в которой позднее опознали Джанелл Крус. Тело уже остыло, пульс не прощупывался. Жертва лежала на спине, ее грудь и лицо закрывало одеяло, на котором расплылось огромное темное пятно. Анинаг медленно поднял одеяло, упрямо льнущее к лицу мертвой, и увидел огромную рану на лбу, ссадины на носу и настоящую кровавую маску. Три зуба были выбиты, два из них нашли в волосах убитой.
Лабораторный анализ выявил сперму в частицах засохшей жидкости между ног убитой. На теле нашлись клочки синих волокон, по-видимому, от ткани, которую неизвестный разорвал, стоя над жертвой.
С восточной стороны дома были обнаружены следы теннисных туфель. На месте преступления не нашли ни веревок, ни оружия.
Позднее выяснилось, что пропал тяжелый красный разводной ключ, который хранился во дворе за домом.
Полиция опросила соседей, но не собрала почти никаких полезных зацепок. Вечером накануне убийства агент компании, занимающейся мытьем окон, ходил по округе, раздавая желтые листовки. Соседский мальчишка, услышав об убийстве девушки в доме номер 13 на Энсина, сообщил копам, что видел поблизости в поле сломанную бейсбольную биту. Полицейские последовали за ним к тому месту. На поверхности почти целой биты улитка оставила дорожку слизи. Вокруг росла трава. Бита явно пролежала на этом месте некоторое время.
Один из соседей слышал, как «Шеветт» Джанелл с его характерными громкими выхлопами подъехал к дому около 23.15 – примерно через час после того, как коллега Джанелл покинул ее дом. Сосед слышал, как умолк двигатель и хлопнула дверь.
Тем же утром в четыре и в половине шестого двое соседей из разных домов заметили, что дом семьи Джанелл «необычно ярко освещен».
Сестра Джанелл, Мишель, проводила отпуск в Маммоте, когда ей позвонили и сообщили: «Джанелл скончалась».
Связь оставляла желать лучшего, и Мишель недоверчиво повторила то, что, как ей показалось, она услышала: «Джанелл сочеталась браком?»
Во второй раз слышно было лучше.
Старший следователь Ларри Монтгомери и его коллеги приступили к изучению подробностей жизни Джанелл и выяснили, что незадолго до смерти в ее жизни появилась длинная вереница молодых мужчин. Среди них был Рэнди Гилл
[28] из лагеря Христианской ассоциации молодых людей, который занимался сексом с Джанелл и звонил ей в ту самую ночь, когда ее убили. Предположительно, у него имелись проблемы с алкоголем. Джанелл порвала с ним за две недели до смерти. Был еще Мартин Гомес
[29] – ранее судимый, познакомившийся с Джанелл на предыдущем месте работы: он перевел их отношения в сексуальную плоскость, а когда стал слишком навязчивым и принялся контролировать ее во всем, она с ним рассталась. Филип Майклс
[30], спасатель, с которым Джанелл только начала встречаться, провел с ней день накануне ее убийства. Он тоже спал с Джанелл, хотя поначалу отрицал это.
Были еще Дэвиды: Дэвид Деккер
[31], познакомившийся с Джанелл в лагере Христианской ассоциации молодых людей, где он работал психологом, а она отдыхала, – он виделся с ней за два дня до ее смерти; Дэвид Томпсон
[32] (не путать с Роном Томсеном – последним юношей, который видел ее живой), работавший вместе с ней в «Буллвинкле»; и Дейв Ковальски
[33], еще один бойфренд, который навещал Джанелл у нее дома в день ее смерти и признался ей в любви. В знак своих чувств он подарил ей наручные часы «Сейко». Их нашли рядом с ее телом.