Ловец бабочек. Мотыльки - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 123

Он притворил дверь кабинета.

И подумавши, запер на ключ. Часа два Лев Севастьяныч проспит, конечно, но другое дело, хватит ли Себастьяну этих двух часов.

Должно бы.

Он спустился по лестнице к темное каморке, где хранились вещи самые разные, от половых тряпок до жалкого вида куртейки. Она пришлась Себастьяну в пору, как и мешковатые штаны на широких лямках. Он сыпанул пылью на ботинки и, оглядевши себя в треснутом зеркале, поморщился. Лицо поплыло, нос сделался больше, хрящеватей. Верхняя губа обвисла и вид сделался преобиженным. Оттопырились уши, на которых повисла шерстяная клетчатая шапка. Она была явно велика человеку, что выбрался из каморки и, оглядевшись, поспешно убрался прочь. Он шел, странно сгорбившись, сунувши руки в карманы, и штаны оттопыривались, задрались самым бесстыдным образом, обнаживши тонкие волосатые ляжки. Ботинки, одетые на босу ногу, были хороши, хотя сию хорошесть было сложновато разглядеть под толстым слоем грязи. К нижней губе человека приклеилась мятая сигаретка, окончательно завершивши образ личности пресомнительного плана. И городовой, мимо которого личность сия соизволила прошествовать, нахмурился, проводил оную взглядом суровым, предупреждающим: не стоит и думать о всяких шалостях.

Впрочем, шалить человек и не собирался.

Цыкнул.

Сплюнул под ноги премилой дамочке, которая взвизгула, шарахнулась, подхвативши левретку. Он же свистнул… и шмыгнул в подворотню раньше, чем на помощь дамочке явился городовой.

Улочка.

И переулочек.

И забор, в который Себастьян постучал особым образом, и на стук этот отозвались не сразу. Скрипнула калиточка, приотворившись, и выглянула хмурая битая рожа.

— Чего надо?

— Уговор исполнить, — с широкою улыбочкой ответствовал Себастьян. — Должок за тобой числится, мил человек…

…пан Штефан второй день кряду пребывал в настроении приподнятом. И виной тому было отнюдь не переменившаяся его жизнь, в коей возникли перины, пуховые одеяла с накрахмаленными простынями, обеды домашние и прочие презамечательные вещи. Нет, его исследования… его дело близилось к завершению.

И предчувствие грядущей победы будоражило.

Скоро… очень скоро узнают все…

Об этом он думал, поглощая кружевные блинчики. Каждый он щедро смазывал желтоватым сливочным маслом. Капал сверху вишневое варенье и, сложивши треугольничком, отправлял в рот. Панна Цецилия, глядя на этакий аппетит, лишь умилялась.

Ишь, изголодался, сердечный…

А ведь мужчинка видный, даром что тощ и лядащ. Его подкормить.

Приодеть.

И выйти в люди да под ручку, чтоб подруженьки злоязыкие, коим и этакого, заморенного, семейного счастия не досталось, поглядели да позавидовали. Она уж и платие изготовила для променаду, из зеленой шерсти да с маками печатанными, и в шубейке новой при том…

панна Цецилия пекла блины на чугунной сковородке и тоже предавалась мечтаниям. Впрочем, сие никоим образом не сказывалось на ее умениях — блины выходили просто загляденье, кружевны и тонки.

Масло было свежо…

Костюмчик пану Штефану она почистила.

Рубашечки накрахмалила до хрусткой жесткости. Ботинки салом свиным натерла. И стало быть, соберется друг ее сердешный ко службе в полное красе. А панна Цецилия проводит.

В платье зеленом.

— Может, я сам? — попробовал было возразить супруг. Но был остановлен хмурым взглядом, в коем привиделось некоторое неодобрение. Руки же панны Цецилии прошлись по плечам, смахивая пылинки, а после крепко, надежно, чтоб не развязался, затянули узел шейного платка.

— Мне все одно до рынку надобно. От и прогуляемся, — ответствовала она.

И корзину взяла.

На рынок без корзины не ходят. Так они и покинули дом, каждый в своих мечтах, а потому вполне себе счастливые. Панна Цецилия препроводила дорогого супруга до самое больнички, подумала, что и дальше можно бы… взглянуть заодно свежим женским взглядом и на больничку, и на тех, кто в больничке трудится. Интересовали ее, впрочем, не столько доктора, но скорее медсестры в силу принадлежности своей к женскому полу и личной неустроенности.

Почему?

А разве устроенная женщина пойдет работать? Ей некогда, ей о семье заботиться надо… и панна Цецилия всенепременно явится с ревизиею, пройдется по этажам, заглянет в палаты, выискивая тех, кто, взглянувши на преображение пана Штефана, захочет вдруг чужое семейное счастье порушить. С ними у панны Цецилии разговор будет короткий…

И первые опасения оправдались.

Из госпиталя навстречу пану Штефану выбежала женщина в сером бумазейном платье.

— Он пропал! — воскликнула женщина, заламывая худые руки. — Он пропал!

— Кто? — строгим голосом поинтересовалась панна Цецилия. Не то, чтобы ее вовсе пропавшие интересовали, однако не сразу же волосы драть.

Сразу — это невежливо.

— Мой сын…

Панна Цецилия нахмурилась.

Нет, дитё пропало — это, конечно, плохо, но… вот отчего она с этим пропавшим дитём не в полицию пошла, а к пану Штефану? Неужто…

— Успокойтесь, — велел тот строго и на супругу покосился. — Он уже взрослый и вполне…

— На квартире его нет… и в госпитале не появлялся… его полиция спрашивала… они готовы обвинить моего мальчика во всех…

— Пойдемте, — пан Штефан подхватил женщину под руку. А панна Цецилия отметила, что та немолода и на удивление нехороша собой. Лобаста, брыласта и серокожа. Глаза ее глубоко запали, а у рта образовались скорбные морщины.

Нет, пожалуй, этой особы опасаться не стоит.

Хотя… панна Цецилия перекинула корзину на другую руку и двинулась следом. Не то, чтобы ее приглашали, более того, панна Цецилия подозревала, что присутствие ее сочтут излишним, однако ей необходимо было понять, что происходит здесь.

И вообще происходит.

Пан Штефан, уверившись, что на рынок супруга не спешит, вздохнул. Все ж таки порой эта женщина проявляла просто-таки отвратительную настойчивость. И знала она, пожалуй, больше чем должна бы… и знание ее в некотором роде представляло опасность для пана Штефана…

Пускай.

Ее судьба предрешена.

Пан Штефан усадил другую женщину, которая не плакала, но лишь тихонько поскуливала, на серый табурет. Он подал ей носовой платок и заговорил мягко, успокаивая:

— Ваш сын — взрослый самостоятельный мужчина. И в свете последних событий его исчезновение вполне объяснимо. Вы ведь понимаете, что полиция за вами присматривает? И за домом? И за госпиталем… и подай он весточку, его бы нашли…

Она всхлипнула.

И прижала платок к лицу.

— Вы… вы думаете… он… с ним…