Сущность - читать онлайн книгу. Автор: Бентли Литтл cтр.№ 79

Как же он этого не заметил? За окнами было уже почти темно. Джулиан еще не задернул штор и сейчас, глядя на темную улицу, вдруг понял, что большинство, если не все его соседи съехали из своих домов. Вполне вероятно, что он – единственный человек, оставшийся на Рэйни-стрит.

Внезапно порадовавшись тому, что у него есть компания – включенный телевизор, Джулиан сделал звук громче. Краем глаза увидел, что в кухне горит свет. Поужинав, он отнес туда свои тарелку и бокал, но точно не помнил, выключил за собой свет или нет. Обычно, выходя из комнаты, он делал это автоматически – привычка, – но, возможно, на сей раз все-таки оставил его включенным.

А возможно, и не оставил.

Джулиан решил, что ему будет комфортнее, если весь свет в доме будет включен, и, поднявшись со своего места, принялся переходить из комнаты в комнату, пока не осветил весь дом. В качестве дополнительной меры предосторожности удостоверился, что все окна закрыты и обе двери: парадная и задняя – заперты на замки.

Прежде Джулиан намеревался поработать над оформлением сайта еще какое-то время перед тем, как лечь спать, но сейчас решил, что он не в том настроении

что ему страшно

это делать, и вместо этого опустился обратно на диван, взял пульт от телевизора и принялся переключать каналы, пока не наткнулся на комедию. Ему сейчас было нужно именно это, что-то, над чем можно было посмеяться, и Джулиан, усевшись на диване поудобнее, начал смотреть.

Но заснул еще до того, как фильм был прерван первым блоком рекламы.

Когда Джулиан проснулся, на экране опять шла реклама, так что он не мог понять, сколько времени проспал. Он хотел было посмотреть на стенные часы, но его внимание вдруг привлекло движение во дворе.

Это был Джеймс.

Джулиан вскочил на ноги, увидев, как его сын торопливо прошел по передней части двора и завернул за угол дома. Он точно знал, куда направляется Джеймс, хотя совершенно не представлял себе, как мальчик смог выбраться из дома своих бабушки и дедушки и дойти сюда. Пробежав через гостиную и столовую в кухню, Джулиан торопливо отпер и открыл заднюю дверь.

Джеймса нигде не было видно – должно быть, он уже зашел в гараж, – и Джулиан бросился туда, промчавшись по патио и заднему двору. Подбежал к узкой двери погруженного в темноту гаража и уже собирался распахнуть ее, когда за его спиной раздался истошный крик. Он резко развернулся и увидел в середине покрытого мертвой травой пространства широкую яму. Как же он мог ее не заметить, когда несся к гаражу? Этого Джулиан не знал, но сейчас быстро пробежал те несколько футов, которые отделяли его от ее края, и посмотрел вниз. Там, на расстоянии вытянутой руки, отчаянно цепляясь за небольшой торчащий корень, висел его сын.

Джулиан тотчас бросился ничком на землю и протянул руку, чтобы схватить ладошку Джеймса. Но его пальцы хватали пустоту. Между ним и сыном было еще несколько футов, и он свесился с обрыва ниже, под опасным углом, однако расстояние между его рукой и руками Джеймса все еще оставалось слишком большим. Пропасть под висящими ногами мальчика казалась бездонной.

– Не шевелись! – скомандовал Джулиан. – Держись крепче! Сейчас я принесу веревку.

– Папа! – Голос Джеймса звучал сейчас точно так же, как звучал бы голос подросшего Майлса, и Джулиан испуганно вскрикнул, увидев, что мальчик соскользнул на несколько дюймов вниз, поскольку корень, за который он цеплялся, начал вырываться из стенки ямы, осыпая его лицо землей.

– Папа!

У Джулиана упало сердце – он понял, что сейчас история вот-вот повторится. Его обуяло отчаяние, столь глубокое и беспросветное, что парализовало его, и он даже не потянулся вниз опять и не попытался схватить руки сына, когда тот пронзительно вскрикнул и исчез в глубине.

А потом…

Он сидел и чувствовал под своей спиной диванную подушку. Это был сон, всего лишь сон, хотя его измученный разум осознал это не сразу, и, открыв глаза, Джулиан сначала не был до конца уверен, что они действительно открыты. Покрутил головой и пальцем дотронулся до своих век, чтобы убедиться, что они и впрямь подняты. Все было в порядке – просто свет погас, и было невозможно что-либо рассмотреть. Похоже, в темноту был погружен весь дом – похоже, темнота царила на всей улице, – и Джулиан сунул руку под журнальный столик, пытаясь нащупать фонарик, который держал там на полке на случай отключения электричества. Пальцы так и не смогли его нашарить, но несколько секунд спустя настольная лампа, стоящая на приставном столике напротив дивана, вдруг зажглась, озарив комнату тусклым желтоватым светом.

Джулиан был в гостиной не один. В тускло освещенной комнате виднелось множество теней, но была среди них одна, которую не отбрасывал ни один из находящихся здесь предметов. Она мерцала рядом с камином, бесформенный колышущийся сгусток тьмы, кажущийся одновременно и плоским, и объемным.

Джулиан медленно встал с дивана, наблюдая за ней. Ему было страшно, и в то же время он был словно заворожен этим зрелищем – на его глазах бесформенная тень начала обретать форму, уменьшаясь, ходя ходуном из стороны в сторону, пока не стала похожей на толстяка со множеством рук и с толстым, похожим на трубу, хвостом, конец которого уходил в камин. Джулиан начал медленно пятиться, отступая к парадной двери.

И вдруг тень оказалась рядом, в каком-то дюйме от его лица.

Он вздрогнул, и у него перехватило дыхание.

От тени исходил запах. Запах плесени и земли, который показался Джулиану почти знакомым. Одна из ее машущих темных рук коснулась его, и в эту минуту Джулиан вдруг ясно понял, что она собой представляет. То не был призрак Джона Линча, хотя дух Линча присутствовал в этой сущности и доминировал в ней. Тень хотела, чтобы Джулиан узнал, что она такое, и, хотя он осознавал это не до конца, ему было ясно – это существо, состоящее из духов и душ, существо, которое вбирает в себя умерших, и в то же время принадлежащее к миру мертвых и неотделимое от них. Это существо было древним, однако оно видоизменялось и росло с каждым новым вливающимся в него мертвецом, и хотя Джулиан мог постичь его многосложность лишь частично, знал – по сути своей эта тварь есть зло.

И она хотела, чтобы он умер.

Однако не желала его убивать. Она желала, чтобы он сделал это сам. Джулиан не знал почему, не мог понять, в чем здесь разница, но знал это определенно, знал наверняка – это знание передалось непосредственно в его мозг через холодный призрачный отросток, лежащий на его предплечье. Он должен был совершить самоубийство, однако у него никогда в жизни не возникало тяги ни к чему подобному, и Джулиан отдернул руку, встал в центре комнаты, выпрямившись в полный рост, и громко сказал:

– Нет.

Атака последовала моментально.

В него полетела лампа со стола, ее шнур выдернулся из розетки, и комната погрузилась во тьму. Он отклонился вправо и почувствовал, как лампа пролетела мимо, а потом услышал, как она врезалась в журнальный столик и разбилась. Вокруг двигались предметы, издавая скрипы и царапанье, грохот, звуки тупых и резких ударов – и Джулиан бросился на пол и пополз туда, где, как ему казалось, должна была находиться парадная дверь. Врезался головой во что-то тяжелое и неподвижное – глиняный горшок с фикусом Клэр – и на секунду остановился, чтобы понять, где сейчас находится, испытывая при этом облегчение оттого, что не ощущает на лице крови.