Сущность - читать онлайн книгу. Автор: Бентли Литтл cтр.№ 56

Двадцать коней. У них было двадцать коней, и все они ринулись в одну и ту же сторону, словно их что-то туда гнало.

Или влекло.

Мигель догнал солдат, и они наткнулись на животных вместе. Кони все еще истошно ржали, но звук здесь распространялся как-то странно, так что казалось, будто это жуткое ржание доносится издалека. Поэтому Уэрта, опередивший своих людей, немало удивился, когда, пробежав между особенно пышных и колючих кустов, увидел, что свет факела освещает уже тела коней.

Лошади напали друг на друга. Они катались по земле в ожесточенной схватке, переплетенная масса мышц, шерсти и копыт, которая в мерцающем оранжевом свете факела казалась единым многоголовым чудовищем. Некоторые уже были мертвы и валялись с окровавленными, распоротыми зубами брюхами, от их шей и боков были откушены куски мяса, а их плоть, щелкая зубами, поедали другие кони. Это было противоестественное зрелище, такое ошеломляющее и тошнотворное, что солдаты, увидевшие его, несколько драгоценных мгновений стояли неподвижно, не зная, что делать. Один только Уэрта сохранил способность мыслить здраво, бросился к коням и приказал своим людям делать то же, что и он – хватать свирепо дерущихся животных за что попало: за гриву, за обрывок привязи – и растаскивать в стороны. Но это было легче сказать, чем сделать. Кони были крупнее людей, и они атаковали друг друга, кусались, лягались, истошно ржали, катались друг поверх друга в темноте, так что растащить их было почти невозможно. К тому времени, когда солдаты оттащили от общей куча-мала двух коней, остальные либо уже издохли, либо издыхали.

Даже испуская последние вздохи, животные злобно кусали своих собратьев, и их плоские квадратные зубы каннибальски терзали жесткие шкуры и плоть, до которых могли дотянуться.

Уэрта приказал солдатам, держащих концы лассо, накинутых на шеи двух уцелевших коней, увести животных обратно в лагерь. Он не имел ни малейшего представления о том, как они смогут двигаться дальше теперь, когда почти все их вьючные лошади погибли, но он что-нибудь придумает, даже если его солдатам придется самостоятельно тащить весь груз отряда, словно рабам.

Пыль, поднятая копытами только что дравшихся животных, начала оседать, и Уэрта вгляделся в медленно рассеивающийся мрак. Он не был уверен, что то, что предстало его глазам, правда. Ибо за шевелящейся горой издыхающих лошадей виднелся маленький шалаш, первый признак присутствия человека, который они видели с тех пор, как зашли за холмы.

Это была странная постройка, сложенная из палок и сухих ветвей, примитивное убежище, более похожее на дикие заросли окружающей пустынной местности, чем на обиталище человека. Если бы не исходящее изнутри шалаша красноватое свечение, Уэрта его, наверное, даже бы не заметил.

Однако он заметил, и шалаш ему не понравился.

От вида необычного убежища Мигелю стало не по себе, хотя он и не смог бы объяснить почему, а этот красноватый свет, казалось, исходил из самого ада.

Его первым побуждением было повернуть назад и увести своих солдат как можно дальше. Но он был командиром, которому король поручил исследовать эти северные земли, и его долг состоял в том, чтобы изучать все, что попадется ему на пути, каким бы противоестественным это ни казалось.

Однако было бы неосмотрительно подвергать кого-либо из его людей еще бо́льшему риску. Перед Уэртой было нечто неведомое и, скорее всего, опасное. Так что лучше всего зайти в шалаш в одиночку и определить, таится ли там опасность, в то время как они будут ждать снаружи, готовые прийти на его зов, если он прикажет.

Мигель отдал свой факел одному из них, дал указания, затем, держа в руке шпагу, нагнулся и вошел внутрь.

Свечение, как он заметил сразу, исходило из вырытой в самом центре шалаша ямы, в которой тлел огонь. Здесь не было ни одной живой души, а единственным предметом обстановки был маленький столик, сооруженный из ветвей и стоящий рядом с плоским камнем, который, по-видимому, служил стулом. На утоптанном земляном полу валялись кости, человеческие кости, а в тлеющем огне лежала почерневшая кисть человеческой руки, на которой еще сохранились остатки плоти.

Что это за место? Этого Уэрта не знал, но понимал – здесь живет зло. В этом он был уверен. Он ощутил присутствие какого-то нечистого, богомерзкого духа и быстро вышел на улицу, испытывая страх и надеясь, что его душу не осквернила близость к такому злу.

Снаружи двое его людей сражались на шпагах.

Мигель не понимал, как это могло произойти за те несколько мгновений, что он провел в шалаше, но, едва выйдя, увидел шеренгу своих солдат, стоящих к нему спиной в то время, как с другой стороны этой шеренги слышался лязг стальных клинков. Протолкавшись между спинами, Уэрта увидел Фернандо де ла Крус и Гектора Барбару, двух его самых лучших и преданных воинов, сражающихся на дуэли, и, судя по всему, не до первой крови, а до смерти.

Это были совершенно неподходящие время и место для поединка на шпагах, и даже если эти двое затаили друг на друга какую-то обиду – а насколько знал Уэрта, это было не так, – сейчас был не тот случай, чтобы квитаться между собой. Сейчас они должны были противостоять другим силам, сражаться в сумрачной битве против незримого зла. Так что они просто обязаны отодвинуть свои разногласия в сторону, пока не будут решены более важные вопросы.

Но ни Фернандо, ни Гектор явно не собирались заканчивать дуэль. И тот и другой знали, что их командир рядом, и при обычных обстоятельствах уже одно его присутствие заставило бы их остановить бой. Однако, похоже, они были охвачены горячечным неистовством, и все их внимание было сфокусировано исключительно друг на друге. То, что это произошло за столь короткое время, как и то, что остальные солдаты просто стояли и молча смотрели, как они бьются, даже не пытаясь вмешаться и разнять, невозможно было объяснить сколько-нибудь здраво. Мигель был уверен, что этот бой связан с безумством, охватившим коней, и ужасом, царящим в шалаше, и знал – знал точно, – если он сейчас же не положит этому конец, зло распространится и дальше.

Уэрта выступил вперед.

– Остановитесь! – приказал он. – Прекратите поединок! – Но ни один из двух солдат не обратил на него ни малейшего внимания.

Мигель почувствовал, как в нем нарастает гнев. Он еще раз приказал им остановиться, а когда они не подчинились, впал в ярость и выхватил собственный клинок.

– Я приказываю вам опустить шпаги! – крикнул он.

Как фехтовальщик Уэрта далеко превосходил любого из солдат своей роты. Это и было одной из причин, по которой его назначили капитаном. Ему уже доводилось применять свои фехтовальные навыки на деле, и его люди знали – у него есть и воля, и способность осуществлять наказание за любые прегрешения.

Но все равно продолжали сражаться.

Хотя поначалу силы противников были равны, сейчас, похоже, Фернандо имел преимущество, в основном благодаря тому, что стоял на пологом склоне чуть выше. Он довольно глубоко рассек правую руку Гектора, и рана кровоточила, пропитывая рукав. В колеблющемся свете факелов кровь казалась черной и блестящей. Однако Гектор, рассвирепевший из-за того, что противник нашел брешь в его обороне, схватив шпагу обеими руками, преодолевал невыгодность своего положения рьяно и энергично. Он сделал отчаянный выпад и торжествующе завопил, когда его шпага вонзилась в ногу Фернандо.