Вся жизнь — игра - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Дубровина cтр.№ 52

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вся жизнь — игра | Автор книги - Татьяна Дубровина

Cтраница 52
читать онлайн книги бесплатно

Лишь в Ритином бокале было то, что положено. И еще там мерцал перстень с сапфиром.

— Прекрасный тост! — отозвалась именинница. — Чокнемся?

— Осторожней, госпожа Солнцева, — предупредил Георгий. — У вас там что-то плавает. Кажется, муха.

Но хрусталь уже зазвенел, и только фужер Маргариты ударялся о другие с глухим стуком, как камушек.

Она осушила его до дна, изъяла подарок Лучано и демонстративно надела его, хотя сапфир вовсе не подходил к золотому платью. Так и не пришлось увидеть в серединке кольца лицо суженого. Гадание не состоялось.


Танцовщицы раскланялись и ушли. Никто им не похлопал. Никто на них не глядел.

— Котя, мальчик мой, — попросила Матильда. — Подмени меня, ненаглядный. Ща я оклемаюсь от этого неглижанса, — она с отвращением кивнула в сторону Георгия, — и тогда отработаю свой гонорар.

Джузеппе набухал ей еще спиртного, а Костя, неловко двигаясь в непривычном одеянии, поднялся к микрофону.

«Сердись не сердись, а Георгий в «неглижансе» выглядит элегантнее, чем Константин в пиджаке», — невольно отметила Рита.

Музыканты заулыбались: было заметно, что они относятся к Мотиному сыну с нежностью.

Парнишка приблизил губы к микрофону и засвистал. Свою любимую «Шелковую куклу», «Сатин долл». Всего несколько тактов, и он перестал казаться чучелом. Скованность исчезла. Родилась музыка.

Вот, помогая солисту, вступил трубач, и Костя, получив секундную передышку, сбросил ненавистный пиджак, отшвырнул за кулисы. Матильда не рассердилась: она не могла налюбоваться на свое дитятко.

Виолончель отозвалась на свист бархатным контральто, и защебетали в унисон балалайка с ксилофоном.

Костя пританцовывал. Вот он, как дрессировщик, взмахнул обеими руками, под потолком вспорхнули с поролона воробьишки и зачирикали, точно всю жизнь репетировали джаз.

Пламя свечей заколыхалось, и в душу Маргариты вновь вошел праздник. Пусть необычный, пусть безумный, но тем веселее! Тридцатилетие королевы и должно быть необычным, даже необычайным!

И плевать, если кому-то хочется его испортить! У царствующих особ всегда найдутся злопыхатели! Маргарита — не шелковая кукла, ее не так-то просто швырнуть об пол!

Под раскидистым платаном звенела и играла многоголосая соловьиная песнь любви и радости…


Спасибо мальчику, он спас вечер. Только Лучано ревновал — на этот раз, естественно, к Косте. Ему тоже хотелось отличиться.

— Синьора Матильда, — сказал он. — Вы, вероятно, еще не ок… оклемились? Можете еще немного окле… отдохнуть. Я вас подменю. Ваши друзья умеют играть оперную музыку?

— Хо! — Матрена гордо развернула плечищи. — Спроси лучше, чего они не умеют!

— Ты разрешишь, Маргарита? — и, получив благосклонное согласие именинницы, итальянец полез на сцену на смену Косте. Пошептался о чем-то с оркестриком и объявил:

— Музыка великого Монтеверди. Слова Петрарки.

И, надо же, под платаном зазвучала настоящая оперная музыка. Задорная русская балалайка звучала неотличимо от старинной лютни.

Георгий скептически раскачивался на стуле:

— На яхте мой партнер смотрелся живописнее!

Маргарита даже не обернулась на эту реплику, хотя ей жутко хотелось огреть его тяжелым графином.

Лучано запел. У него получалось хорошо. Но Рита не слушала: у нее, как на солнцепеке, горела та половина тела, что была обращена к Кайданникову. Хотелось изменить позу, чтобы не получить ожог.

Джузеппе тихонько, не мешая пению, давал подстрочный перевод слов Петрарки:

— Любовь освещает твое спокойное лицо, как солнце…

— Фигня, — вдруг возразила Матрена. — Смотри, дедуля, как надо.

Она поднялась, и стул позади нее опрокинулся. И тут Костина мать запела вместе с Джерми — низким, почти мужским, голосом мужскую партию:

Когда, как солнца луч, внезапно озаряет
Любовь ее лица спокойные черты,
Вся красота других, бледнея, исчезает
В сиянье радостном небесной красоты.

Русский язык сливался с итальянским, высокий мужской голос — с низким женским, и надрывалась виолончель, и плакала труба…

Смирясь, моя душа тогда благословляет
И первый день скорбей, и первые мечты,
И каждый час любви, что тихо подымает
Мой дух, мою любовь до светлой высоты.

Абсурдный вечер под искусственным деревом. Рыдает балалайка — самый веселый из инструментов, возвышенный Монтеверди звучит под чириканье воробьев. Перепелиные яички на тарелках и живая черепаха на крахмальной скатерти…

Свет мысли неземной лишь от нее исходит,
Она того, кто вдаль последует за ней,
Ко благу высшему на небеса возводит…

Маргарита почувствовала, как мужская рука бесстыдно гладит ее пониже спины. Никто видеть этого не мог, никто не стоял позади них.

Господи, неоткуда ждать помощи… Сейчас ей станет дурно. О, что он делает…

Маргарита вскочила, и стул позади нее опрокинулся, совсем как у Матрены-Матильды. Надо подышать воздухом…

Но Георгий подхватил ее за талию, громко объявив:

— Именинница желает танцевать! Оркестр, танго!

И музыканты сразу перестроились, оборвав Лучано на середине музыкальной фразы. Матильда ничуть не расстроилась, а итальянец был взбешен. Он сжал в кулаки свои отнюдь не боксерские руки, но Георгий уже вел Риту в танце по пустому залу, освобожденному от лишних столиков, меж расставленных там и сям подсвечников…

И королеве в этот момент стало наплевать на свое царственное величие, на чувство собственного достоинства, на оскорбленную гордость. И на то, что на них устремлены взгляды всех присутствующих. И на то, во что наряжен ее кавалер.

Руки лежат на его плечах — так высоко! Хорошо, что под ладонями нет рубашки: ткань не мешает ощутить прохладу его кожи. А на лбу она чувствует его дыхание: как удачно, что нынче она забрала челку наверх!

Она вся в его власти… вот так… веди… прижми… И он ведет ее, прижимая, так ловко в своих банных шлепанцах!

Танго, рваный ритм. Рывок! — и Георгий перебросил ее через свое согнутое колено. Маргарита откинулась назад, волосы скользнули по полу… счастье, что ей дарована такая гимнастическая гибкость.

И опять — вплотную к нему. К Нему…

Жарко… Не хватает воздуха… А почему не хватает? Ах, понятно: он целует ее в губы…

Оборванец в мятой майке осмелился целовать королеву на глазах у всех?!

Ну нет, не бывать этому!

Маргарита очнулась от гипноза его близости. Отшатнулась, оттолкнула наглеца кулачками и резко повернулась к нему спиной.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению