Вся жизнь — игра - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Дубровина cтр.№ 26

— Постой… Ты же не спросил, куда ехать.

— В Сочи, куда же еще. Ежу понятно. Въедем в город — тогда и спрошу.

— В «Жемчужину», — сказала она. — Знаешь такую гостиницу?

Он кинул на нее насмешливый взгляд:

— Кто ее не знает! Она у нас главная. Или… может, «Лазурная» чуток поглавнее. — Он размышлял, сопоставляя достоинства двух отелей. — Да, та поглавнее. Давайте я вас лучше в «Лазурную» отвезу.

— Нет уж, в «Жемчужину». Мне поглавнее не нужно.

Сейчас ей почему-то нравилось болтать с этим юным лихачом.

— Как тебя звать-величать?

— Завьялов Константин, — ответил он, пытаясь придать ломающемуся голосу как можно больше солидности.

— Не обидишься, если я буду называть тебя просто Костей?

— Обижаться — на вас?! — Его так поразило это нелепое предположение, что он позабыл о контроле над голосом и сорвался на подростковый дискант. Смутился. Замолчал.

И, забывшись, засвистел, да так мастерски, что-то сложное, старое, джазовое. Если б он исполнял такое со сцены — деньги у него точно водились бы.

— Это не из «Серенады солнечной долины»?

— Не… Это «Сатин дол» — «Шелковая кукла», — и он опять залился соловьем.

Маргарита дослушала мелодию до конца. Потом спросила:

— Ты что, непротивленец? Может, кришнаит?

— Как это?

— Ну, тот лысый тебя дубасил, а ты пальцем не шевельнул: почему?

— Так то мой отец.

— Ты совсем взрослый, неужели до сих пор боишься его?

Костя глянул на спутницу оскорбленно:

— Боюсь? Ну вы скажете. Просто я стариков не бью.

— Разве он старик?

— А то кто же!

Ишь ты, рыцарь! Константин Завьялов нравился Маргарите все больше и больше.

— А тебе-то сколько, Костя?

Он с минуту подумал, врать или не врать. Очень уж хотелось казаться постарше. Все-таки решил сказать правду, хоть она и была, по его мнению, позорной:

— Семнадцать… будет через месяц.

— И уже на такси работаешь? Права вроде бы только совершеннолетним дают.

— Это по закону. А у меня — по блату. У нас семья знаете какая? Знаменитая!

— Чем же она такая знаменитая? — улыбнулась Маргарита, глядя на Костину застиранную футболку и его потертые джинсы с прорехами, явно не по моде прорезанными, а естественного происхождения.

— А у нас все водилы. Отец таксист, — Костя поморщился при воспоминании об отце, а все же говорил о нем с гордостью. — Братан таксист. Дядья таксисты. И дед мой таксистом работал. А дед моего деда — то есть мой прапрадед — тот еще на лошадях. Был начальником здешнего извоза. А сам я с трех лет за рулем. Меня папка… отец то есть… с собой всегда на работу брал.

— Ты небось тогда еще до руля не доставал?

— До руля-то доставал, я ведь у папки на коленях сидел. А до тормоза — никак. Так мы и управлялись: я руками, он — ногами. Когда без пассажиров, конечно.

— Теперь понимаю. Действительно, блат у тебя, Константин, мощный.

— Ага, мощный, — без тени иронии подтвердил парень.

Вот и Сочи — краса Закавказья. За окнами замелькали санаторные корпуса разного пошиба, от особнячков до современных стекляшек.

— Вон она, ваша «Жемчужина», — с грустью сказал юный таксист. Не хотелось ему расставаться с Маргаритой.

— Спасибо, дорогой. Замечательная поездка получилась, — она полезла за кошельком.

Костя не стал спорить, однако предупредил, насупившись:

— Только без чаевых.

— Ладно, ладно, рыцарь, постараюсь набрать мелкими.

Пожалуй, впервые за многие годы Маргарита расплачивалась точно по счетчику: обычно она щедро платила за любую услугу сверх положенного, это было для нее естественным, как дыхание.

Но тут — случай особый. Ее доставил потомственный таксист, продолжатель знаменитой династии. А у знаменитостей есть, конечно, своя профессиональная гордость. И задеть ее — ни-ни!

На прощание юный водила сказал:

— Если будете такси вызывать по телефону, так и скажите: прошу прислать не первого попавшегося, а Завьялова Константина!

— Непременно, — пообещала она. — Зачем мне первый попавшийся? Я привыкла ко всему самому лучшему.

Костя закусил губу — уж не расплакаться ли собирался? Дверца захлопнулась, и экипаж неведомой марки молниеносно испарился, взметнув легкое облачко пыли. Видимо, Константин включил уже не первую скорость, а… десятую, двадцатую… вообще какую-то космическую. Профессиональная гордость не позволяла, чтобы женщина, пусть даже самая прекрасная, заметила на его глазах слезы.

Может, гостиница «Лазурная» и считалась в городе «поглавнее», но «Жемчужина» пришлась Маргарите по сердцу.

Вообще-то она предпочла бы что-то более броское, с бьющей в глаза роскошью, в стиле ампир, к примеру: с позолотой, тяжелыми бархатными портьерами… «Жемчужина» же снаружи выглядела просто гигантским кирпичом, поставленным на ребро. Но эта прямоугольная геометрия отеля скрадывалась благодаря тому незримому духу веселья и праздника, который пронизывал все помещения.

Возможно, этим «Жемчужина» была обязана фестивалям КВН, проходящим тут каждую зиму. И пусть сейчас была вовсе не зима, а жаркий июль: видимо, смех, особенно звучащий в больших количествах, имеет свойство материализовываться, проникать в стены и потолки и сохраняться там длительное время.

В конце этого месяца Маргарите стукнет тридцать — кругленькая дата, если вдуматься.

Но сегодня, прихорашиваясь перед зеркалом в своем номере «люкс», она чувствовала себя маленькой задорной девочкой. Как раз такую девчонку она видела однажды в кавээновской передаче. Школьная команда тогда открывала фестиваль смеха, это называлось «Яичница»: вылупятся или не вылупятся из этих детишек настоящие мастера шутки?

Девчонка, помнится, выскочила на сцену в мини-юбочке и с двумя огромными синими бантами. И дали-то ей произнести всего одну реплику, но она, похоже, чувствовала себя королевой сцены.

Почему-то Маргарита тогда решила, что девочку непременно должны звать Настей. У нее было все впереди, у этой Настеньки, похожей на бабочку с синими крыльями, и верилось, что все в ее жизни сложится блестяще.

Сейчас, когда Маргарита Александровна Солнцева расчесывала свою темную, с золотым отливом, львиную пышную гриву, ей внезапно захотелось тоже прихватить волосы двумя синими капроновыми бантами. И — вспорхнуть, подобно веселой бабочке.

Только банты ей, пожалуй, больше подошли бы зеленые, под цвет глаз…