Узют-каны - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Стрельцов cтр.№ 112

Пахан почувствовал, что додумался до очень важного. На пасеке чего-то не хватает. Мертвецов! Чёрт возьми, они же куда-то дели убитых! Естественно – закопали! Пётр огляделся, подошёл к невысокому холмику свежевскопанной земли. Нет, это не могила. Колодец что ли рыли? А река на что? Чокнутые, это он сразу понял. Никогда не сообразишь, что у них на уме. Туристы.

Он обошёл избушку и сразу наткнулся на могилу. Облепленные землёй лопаты валялись тут же. Последние пристанище его группы. Сыча, насколько он помнил, шлёпнули сразу. Газона потом, в лесу. А что случилось с Саней и недоделанным? Пахан следил за избушкой всю ночь и всё утро, но никто из них рядом не ошивался. Стреляли только поутру. Среди туристов дружков не было. А это очень важно. Если Ферапонта с Урюком шлёпнули без особых разбирательств, то и его может ожидать такая же участь. Возможно, он поторопился с решением сдаться ненормальным? Значит, нужно посмотреть кто в могиле.

Заниматься раскопками Петру не хотелось. Но что делать? Он разворошил землю, копнул несколько раз и посмотрел вслед скрывающемуся за горизонтом солнышку. Надо торопиться, а то до темноты не успеет. На миг ему показалось, что за ним наблюдают. Оглянулся, и рыжая тень шмыгнула в кустарник, который приглушённо хрустнул. Лиса? Чёрт с ней! Сверху лежал Ферапонт. И сразу подарок! В пояснице застрял огромный кухонный нож. Пахан вытянул из трупа необходимый инструмент, перевернул Сыча, покопался ещё, разгребая землю руками. Ага. Газон. Урюк ещё гуляет. Забыв о покойниках, выяснив, кто из них имеется в наличии, Пётр залюбовался приобретением, решив оставить неприятное на потом. Куда они денутся? Закопать успеет. Или пусть туристы сами потом зароют. А вот нож – это не пистолет с одним патроном. Это надолго. Хоть какое-то оружие.

Потом он долго с помощью песка и воды очищал лезвие от крови. Ночь застала его на берегу. А он, удовлетворённо сопя, вспарывал принесённые с собой консервы, руками ел сайру, мажа её маслом отросшую бороду. Пустые банки выбрасывал в реку.

Затем вернулся в избушку. Свалился на кровать и, еле успев подумать, что туристы могут вернуться засветло, захрапел. В лесу ночевать больше не хотелось. Прошлой ночью он видел волчьи силуэты, скрывающиеся за деревьями, и боялся шевельнуться.

Пусть его застанут спящим человеческие существа, а не голодное зверьё. Ему ничего не снилось. Только однажды вздрогнул, когда под утро у реки лопнула автоматная очередь, но тут же забыл об этом и перевернулся на другой бок.

Разбудил его взрыв. Пожаловали! Война, что ли, началась? Им бы только пострелять и гранатами побаловаться. Гранатам Пахан особенно не доверял. Повязка за ночь увлажнилась, пропитавшись красным. Он сидел на кровати ещё сонный и прикидывал. Сначала необходимо затаиться и наблюдать. Прихватив оставшийся провиант и одеяло, Пётр выскользнул из избушки, залёг в кустах, ожидая, когда «туристы» вернутся…

…Урюк бестолково брёл по тайге, опираясь на двустволку, как на посох. Истощённый, тем не менее, оглядывался – вдруг неожиданно появится ещё кто-нибудь. Есть не хотелось. Голод отступил. Но нутро грызла пустота, словно там образовалась дыра, втягивающая в себя последние силы. Вначале ему везло. Питался ягодой и орехами. А после того, как вышел к реке и увидел переправляющегося с помощью каната мальчишку, возникло ощущение отупения и безразличия. Какая разница, будет чего пожрать или нет? Его бросили! Его все бросили! Каждый имел полное моральное право пристрелить, как собаку. Впервые в жизни Урюк понял, что никто не будет о нём заботиться. Предоставленность самому себе откликнулась полнейшей растерянностью.

– Это нечестно, – бормотал он, даже не защищаясь от хлеставших по лицу веток. – Нечестно.

Ночью он не спал, вздрагивая при каждом шорохе. Разочарование слиплось с паникой, а затем с апатией. Нечестно. Какое они имели право бросать его одного в лесу, где голодно и страшно? Кто они – Урюк не знал. Да все! Пахан, Газон, Ферапонт, Сыч. Нет. Сыча, кажется, убили. И те, кто убил Сыча, тоже не имели право поступать нечестно. Они забыли о нём, даже не искали…

Урюк подозревал, что выглядит непривлекательно, женщины всегда его сторонились. Прозябая со всевозможных сортов алкашками, иногда находил в этом своё преимущество. Худо-бедно накормят, обстирают, составят компанию за выпивкой, выслушают жалобы на окружающий мир и почти всегда согласятся. Поэтому, когда очередная стерва внезапно возразила, что на Кировском водка дешевле, он прямо и бесповоротно решил её убить, даже не подумав, что за это могут наказать. Ошарашенный следствием, потом сообразил, что и в тюрьме жить можно. Даже ещё лучше. И если бы зэки не угнали фургон, где он имел несчастье находиться, никогда бы не подумал о побеге – наоборот, если бы его выпустили, обязательно нашёл бы способ попасть обратно. Детская привычка дёргать нижнюю губу по вроде бы незначительным поводам для волнения – означала, что всё неправильное по отношению к нему воспринимается болезненно. Никто на это не обращал внимания, а над оттопыренной губой смеялись. Урюк не был красавцем. Но за последние дни достиг невозможного. Редкие волосы скатались от грязи, лицо почернело, над обтянутыми кожей щеками пусто индевели ввалившиеся, воспалённые тревогами и бессонницей глаза, бегающие как у хорька. Несмотря ни на что, он всегда знал: рано или поздно кто-то появится. Найдёт, накормит и выведет из опостылевшего леса. И этот кто-то приласкает, выслушает и позаботится о нем.

Поэтому после того, как патлатый мальчишка приземлился в двух шагах от места, где затаился Урюк, он не удивился, услышав ласковый, но одновременно твёрдый голос:

– ТЫ ВИДЕЛ, КАК ОН ЭТО ДЕЛАЕТ. ТЫ СМОЖЕШЬ!

– Кто ты? – шепнул Урюк.

– ЗОВИ МЕНЯ – ХОЗЯИН!

– Слушаюсь, Хозяин, – мальчишка скрылся из вида, а Урюк торопливо пристегнулся, оттолкнулся от берега и заскользил над рекой.

Очутившись на другом берегу, отдышался, подёргал губу и прислушался. Из леса выходили люди. Он шмыгнул за деревья, обжёгся об крапиву, но продолжал прятаться и вглядываться. У переправляющихся возникла заминка. Первый стрелял, затем они пошли вслед за пареньком. Урюк следил за ними какое-то время. Похоже, пацан им не понравился, потому что тот, кто стрелял над рекой, взорвал его гранатой. Затаив дыхание, Урюк продолжал смотреть. Когда «забинтованную руку», которого зачем-то связали, оттащили в лес, он подумал, что тот отбросил копыта. Так ему и надо! А воинствующий знакомый Газона, по всей видимости, уквасился, потому что наблевал и даже не мог идти самостоятельно. Больше всего настораживала зыбкая полоска дыма, тянувшаяся сквозь кроны деревьев. Если всмотреться, то можно различить отдельные вспышки, напоминающие зарево восхода.

Урюк заплакал, целуя землю. Он благодарил Хозяина. Если бы не успел переправиться, сгореть в лесном пожаре – стало бы перспективой сегодняшнего дня. Хозяин услышал благодарность и приказал подчиняться во всём. Урюк послушно двинулся в чащу, опираясь на ружьё. О нём теперь заботились, и ничего, что голос слегка пугает, важно было знать, как и что делать. Нужно идти прямо, не обращая внимания на усталость и голод. Так сказал Хозяин. А он знает всё-всё…