— Да нет же, причина в Розе.
— …с этой Процедурой. (Опять с заглавной буквы.) Вот в Саутгемптоне ты и запаниковала.
Я пожала плечами. Отчасти так оно и было, но…
— Мы с отцом желаем тебе только добра. — Мать погладила меня по руке. — Как все родители — своим детям. Оттого и поспешили отправить тебя в Швейцарию.
— Я все испортила? — выдавила я, посмотрев матери в глаза. — Теперь уже поздно?..
Я не знала, до какого срока процедура считалась возможной. Вообще ничего не знала.
— Нам назначат новую дату, милая. Еще вовсе не поздно.
Огорчение и облегчение пронзили меня вместе. А Маленькая Неурядица как будто затрепетала, хотя живот мой даже не шелохнулся.
Теплая и мягкая ладонь матери накрыла мою руку.
— Я понимаю, тебе страшно. Но в таких ситуациях — чем раньше, тем лучше. Потом мы вернемся домой, ты отдохнешь, все обдумаешь…
— Не хочу я отдыхать. — Я подняла взгляд. Сквозь все мое смятение пробилась знакомая струя злости. — И домой не хочу. Я должна отыскать Розу, если она еще жива. Послушай меня.
Мать вздохнула.
— Неужели ты все еще цепляешься за надежду?
— Да, — заявила я. — Пока не буду знать, что Роза умерла. После того, что случилось с Джеймсом, я не могу просто списать ее, не попытавшись сделать все возможное. — Мать комкала салфетку, лицо ее напряглось, как всегда бывало при упоминании моего брата. — Надежда еще есть. — Я старалась пробиться к матери. — Джеймсу уже не поможешь, но вдруг мы сумеем спасти Розу? Тетя Жанна рассказала, почему она ушла из дома.
Мать чуть вздрогнула. Получается, знала. Вновь вскипела злость, что матушка не сочла нужным оповестить меня, но я погасила эту волну.
— После того, как с ней обошлись, Роза не вернулась бы в семью. Есть шанс, что она по-прежнему в Лиможе. Если так, надо ее разыскать.
— А что будет с тобой? — Мать взглянула на меня. — Нельзя, чтобы твоя дальнейшая жизнь зависела от нее. Шарлотта Сент-Клэр ничуть не хуже Розы Фурнье. И Роза первая это сказала бы.
Я окинула взглядом холл, надеясь увидеть светловолосую голову или хотя бы знакомый силуэт. Нет, ничего.
— Нужно пройти через Процедуру, — мягко сказала мать. — Позволь отвезти тебя в клинику, милая.
— А если я не хочу Процедуры? — Слова эти, выскочившие сами собой, удивили меня не меньше, чем мать.
Она помолчала и снова вздохнула.
— Будь ты с обручальным кольцом, все сложилось бы иначе. Мы бы ускорили свадьбу, ты стала бы прекрасной невестой, а через шесть месяцев — прелестной матерью. Такое случается.
Бесспорно. Любая женщина решит эту задачку: обручальное кольцо плюс ребенок вскоре после свадьбы чудодейственно равняются приличию.
— Но сейчас другая ситуация, Шарлотта. Без жениха…
Мать не договорила, а я сморщилась. Я знала, что бывает с девушками, родившими без мужа. О них не говорили, но все всё знали. Никто не женится на испорченных девушках, не дает им работу, родные их стыдятся, друзья от них отворачиваются. Жизни их загублены.
— Другого варианта просто нет, — наседала мать. — Пустячная операция вернет тебя к жизни.
Не могу сказать, что мне не хотелось, чтоб все стало как прежде. Я водила пальцем по ободку чашки.
— Прошу тебя, милая. — Забыв об остывающем чае, мать потянулась через стол и взяла меня за обе руки. — Потом мы займемся поиском Розы, если тебе и впрямь это нужно. Но сначала поступи правильно ради своего будущего.
— Хорошо, я поеду в клинику, — сказала я, одолев ком в горле. — А затем мы будем искать Розу. Обещай, мама. Пожалуйста.
Мать стиснула мои руки.
— Даю слово.
Я не могла уснуть.
Маленькая Неурядица расплющила меня очередной волной усталости, и я надеялась, что буду спать как убитая. Мать переселила меня в хороший номер рядом со своим, на ужин были не сухие бутерброды, но вкусная еда, поданная на серебряном подносе. Я наконец-то сменила свою много раз стиранную комбинацию на ночную сорочку, одолженную у матери. Больше не надо было беспокоиться о ночных воплях полоумной англичанки или о том, что делать, когда кончатся деньги. Теперь обо всем позаботится мать.
Она поцеловала меня в лоб и, пожелав спокойной ночи, ушла к себе, а я еще долго ворочалась на свежих гостиничных простынях. В конце концов я встала, натянула купальный халат и тапочки, взяла сигареты и вышла продышаться.
Я хотела покурить на балконе, но французское окно в конце коридора было заперто. Пришлось спуститься в полутемный холл и выйти на улицу, не обращая внимания на раздражающе удивленный взгляд ночного портье.
Ущербная луна и редкие фонари не особо справлялись с темнотой. Проходя через холл, я заметила, что часы показывали третий час ночи. Городок Рубе спал мертвецким сном. Я открыла пачку «Голуаза» и похлопала себя по карману в поисках спичек. Взгляд мой упал на нечто возле тротуарной бровки, отливавшее синим глянцем.
— Привет, колымага. — Я подошла к «лагонде» и погладила ее по крылу. — Знаешь, я буду по тебе скучать.
— Ей это приятно, — донеслось с заднего сиденья, голос низкий, с шотландским выговором, я чуть не выпрыгнула из себя.
— Что вы здесь делаете?
Я очень надеялась, что темнота скроет мой неприбранный вид. Ну почему я не уговорила мать переехать в другой отель? Ужасно неловко — Эва и Финн могли подумать, что я еще чего-то жду от них. Мы смахивали на актеров, которые растерянно мнутся, спутав финальные реплики сцены. Жаль, жизнь не пьеса, где четко прописаны явления и уходы.
Из окошка высунулась лохматая темноволосая голова с тлеющим огоньком сигареты в губах.
— Да вот не спится.
Зажав незажженную сигарету в кулаке, я сунула руки в карманы, чтобы не начать приглаживать волосы. Есть ли на свете что-нибудь непривлекательнее женщины в купальном халате и тапочках?
— И вы всегда забираетесь в машину, если у вас бессонница? — Мне удалось окрасить вопрос ехидством.
Финн оперся локтем о дверцу с опущенным стеклом.
— Она успокаивает. Хорошее снадобье от дурных снов.
— По-моему, это Эву мучат кошмары.
— Я обзавелся своими страшилками.
Интересно, что ему снится. Я не спросила, только опять погладила крыло. Странно, что утром я не сяду в эту машину. Завтра поезд отвезет нас в Веве, а потом… Чем там в Швейцарии доставляют девушек на Процедуру? Каретами, снабженными часами с кукушкой и кучерами в деревянных сабо? Ночь стояла теплая, но меня пробрала дрожь.
Финн открыл заднюю дверцу и отодвинулся вглубь машины.
— Залезайте, если озябли.
Я не озябла, но забралась на сиденье.