Сеть Алисы - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Куинн cтр.№ 102

— Бей, Чарли! — хрипло вскрикнула Эва, и я ее поняла.

Издав звериный рык, я размахнулась что было мочи. Борделон вскинул свободную руку, прикрывая голову. Но бюст Бодлера описал дугу, которая замкнулась на его паучьих пальцах, обхвативших рукоятку «люгера». Раздался тошнотворный хруст костей. Борделон закричал. Как кричала Эва, когда один за другим он размозжил ее суставы, как на операционном столе кричала Лили, как кричала Роза, когда в нее входили немецкие пули, уже пронзившие тело ее дочки. И я тоже кричала, раз за разом нанося удары, превращавшие эти длинные пальцы в кровавое месиво из раздробленных костей.

«Люгер» упал на пол.

Я нагнулась за ним, но уцелевшей рукой Борделон вцепился в мои волосы, не подпуская к оружию. От моего пинка пистолет отлетел к Эве.

Окровавленными руками она подняла его с измазанного кровью пола и прицелилась. Боль от усилия превратила ее рот в оскаленную пасть. Я все же вырвалась из мертвой хватки Борделона, нырнула на пол…

И тогда Эва спокойно всадила пулю ему меж глаз.

Лицо его скрылось за алой вуалью.

Пистолет гавкнул еще трижды, посылая пули ему в грудь.

Борделон лежал навзничь, вскинув изуродованную руку, словно в безграничном удивлении, что существуют невыносимая боль, неумолимое возмездие, безвыходные ситуации и непобедимые женщины.

В комнате было не продохнуть от пороховой гари и едкого запаха крови. Свинцовым грузом пала тишина. Я поднялась с пола, все еще сжимая в руке бюст Бодлера. Взгляд мой был прикован к распростертому телу Борделона. Только видела я не жалкого мертвого старика, но уничтоженную ядовитую гадину, опасную до своих последних минут. Меня замутило. Я отвернулась и, держась за живот, подошла к Эве. С пистолетом в руке, вся в крови, она казалась усталым воином, великим и ужасным; на губах ее застыла безжалостная улыбка, точно у валькирии, совершающей триумфальный объезд груды поверженных врагов.

— Остался последний патрон, — четко проговорила она и, не сводя глаз с трупа Рене, приставила «люгер» к виску.

Палец Эвы напрягся на спусковом крючке, но тут ее ожгло такой болью, что небо с овчинку показалось. Причем боль эта, резкая и ослепительная, угнездилась не в раненом плече, а в изувеченных пальцах. Испустив утробный вопль, Чарли Сент-Клэр шарахнула мраморным бюстом по Эвиной руке. Оглушительно грохнул выстрел, пуля ушла в стену. Эва придушенно вскрикнула и прижала руку с пистолетом к груди, из глаз ее катились слезы.

— Сука ты американская! — сквозь стиснутые зубы простонала она. — Пальцы мне сломала… опять…

— Это вам за то, что обманом смылись из гостиницы. — Чарли выхватила у нее пистолет и отбросила его в сторону. — Черта с два вы у меня застрелитесь!

— Да я и так сдохну.

Застрелиться, конечно, было бы романтичнее, тем более из «люгера», когда-то подаренного Кэмероном. Эва его тотчас узнала по царапине на стволе. Ну нет, так нет. Значит, истечем кровью, нужно просто подождать.

— Отвали! — рыкнула Эва, когда Чарли попыталась осмотреть ее рану. Боль неспешно грызла плечо, точно ненасытный зверь. — Не трогай меня! Оставь!

— И не подумаю! — Не обращая внимания на труп, Чарли взяла из чемодана полотняную сорочку, а со стола — графин с бренди. — Дайте я обработаю рану, чтоб какая-нибудь зараза не попала…

Эва ее оттолкнула. Нестерпимая боль пронзила сломанные пальцы. Вновь это ощущение, будто рука зарыта в раскаленный песок. Хотелось свернуться в клубок и умереть. Силы кончились. Врагов не осталось. Ненависть была ее стержнем, а теперь она себя чувствовала беспомощной улиткой, лишившейся своей ракушки. Пора уйти. Неужто девчонка этого не понимает?

Похоже, нет. Вон, мечется, как ртуть, не желая сдаваться. Как она бросила Рене в лицо — мол, ему не хватило ума быть на стороне победителей! В тот миг она будто превратилась в Лили — маленькую, но свирепую, как росомаха, женщину, всегда безоглядно жившую на волосок от гибели. Но Лили все-таки проиграла, а вот Чарли — нет.

— Вам совсем ни к чему умирать. — Останавливая кровь, Чарли прижала смоченный бренди лоскут к плечу Эвы. — В том никакой нужды.

Нужды? Эва хотела умереть. У спившейся заики не было будущего. Злодей, вина и горе сломали ее жизнь. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: даже смерть врага не сделает жизнь слаще.

Видимо, она произнесла это вслух, потому что Чарли взвилась:

— Вы не поняли, что ли? Вы не предавали Лили! Немцы о ней узнали иначе. Когда вы сказали про опий, я засомневалась…

Роняя слезы, Эва покачала головой:

— Нет, ее выдала я.

Иного не дано. Эва смутно помнила, что Чарли обвиняла Борделона во лжи. Но она давно сжилась со своей виной. И никакими словами этого не изменишь.

— Опий — это не сыворотка правды, Эва! Он порождает видения, но не развязывает язык! По моей просьбе, Виолетта отыскала протокол совещания судей. И я оказалась права! Предательница — какая-то заключенная по фамилии Телье…

Эва качала головой, как заведенная.

— Может, стоит самой посмотреть протоколы и все выяснить окончательно? Вы же разведчица, кавалер ордена Британской империи, такие как Аллентон вам многим обязаны! Позвоните Виолетте, расспросите ее…

— Нет. — Голова Эвы качалась, точно маятник.

— Мать твою за ногу! Не хочешь избавиться от надуманной вины? Наше дело телячье, да? Обосрался и стой? — Чарли сунулась лицом вплотную к лицу Эвы. — Ты ни в чем не виновата!

По щекам Эвы катились слезы — настоящие, не крокодильи. Сотрясаясь в рыданиях, она уткнулась в плечо Чарли.

— Здесь оставаться нельзя. — Чарли попыталась ее поднять. — Крепко прижмите лоскут и обопритесь на меня.

Пусть вся кровь вытечет до капли, — думала Эва. — Пусть утром полиция найдет два окоченевших трупа — шпионки и источника, жертвы и палача, предательницы и предателя, неразлучных до горестного конца. Но…

Ты ни в чем не виновата.

Чуть ли не на себе Чарли вытащила Эву в коридор, затем в темную кухню и далее в теплую французскую ночь. Корчась от боли, Эва содрогалась в рыданиях.

— Стойте здесь, я подгоню машину, — сказала Чарли. — Четверть мили вам не пройти…

И тут на дороге заплясал яркий свет фар, пробивший даже пелену на глазах Эвы.

— П-п-п-п… — начала она, но язык ей отказал окончательно, не позволив выговорить слово «полиция».

Эва отбросила лоскут, который прижимала к ране. Нет уж, в тюрьму она больше не сядет.

— Финн! — заорала Чарли.

Знакомый голос с шотландским акцентом что-то гневно ей выговаривал. Сильные руки подхватили Эву, соскальзывающую во тьму. Хорошо бы, в вечную, — успела подумать она.