Увеличительное стекло - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Мэйн cтр.№ 26

– И дом ты этот не видел больше?

Артис качает головой.

– Я, когда вырос, пытался его найти. Ездил по району с пистолетом на коленях, пытался высмотреть белый «кадиллак». Ни разу не встретил. И не помню, как далеко бежал тогда. Слишком уж далеко я убежать не мог, кровища лила – о-го-го. Но достаточно далеко, чтобы копы его не нашли.

– А хоть что-нибудь помнишь? Дома, магазины.

– Что-то помню, но все в куче.

– А если попробовать восстановить твой путь?

– Это как?

– Ну, гараж, забор – таких домов ограниченное количество.

– Если у тебя есть фотки, я гляну.

– Возможно, у меня есть кое-что получше, – отвечаю я после некоторого размышления.

В часе езды от Барстоу, Калифорния, расположен афганский городок. Там есть все: рынки, мечети, даже футбольное поле, и этот городок на фоне калифорнийской пустыни не отличить от тысячи точно таких же, только разбросанных по всему Ближнему Востоку. На самом деле он построен неподалеку от базы Форт-Ирвин для тренировки американских солдат перед их отправкой в Ирак, Сирию и Афганистан. Рядом с другими базами есть похожие места, но с иной спецификой. В Виргинии, например, на трех сотнях акров воспроизведен типичный американский мегаполис для отработки антитеррористических операций, там даже кусок метро есть. С тех пор как мы начали войну с террористами, миллиарды долларов были потрачены на воссоздание мест, куда, возможно, придется отправлять войска. Далеко не все они построены в реальности, часть из них – виртуальна.

Когда я только пришел работать в OpenSkyAI, то получил доступ к специальной системе оценки городских угроз. Это была этакая Гугл Земля из будущего. В каком-то из северо-восточных штатов расположен дата-центр, на серверах которого хранятся в высоком разрешении фотографии каждого квадратного метра Америки (и других стран) со всех возможных ракурсов, и специальная программа позволяет, по сути, создать трехмерную модель любого места в любом городе. У меня есть доступ со смартфона. Пока Артис вспоминает детали, я запускаю небольшой скрипт, который ищет все упомянутые особенности ландшафта. Мы знаем, на какой остановке его нашли, так что теперь нужно определить дом. Я получаю список из шести кандидатов на логово маньяка и создаю трехмерные модели, чтобы Артис мог сопоставить их с воспоминаниями. Изображение сгенерировано даже с учетом его роста девять лет назад.

Я прикладываю телефон к стеклу, чтобы он мог лучше видеть. Первые несколько вариантов он отметает. При взгляде на пятый его зрачки расширяются.

– Вот он, гребаный дом! – орет Артис, чем вызывает строгий взгляд надзирателя. Он продолжает уже тише: – Черт подери, не сиди я здесь…

Да, удачно, что он все-таки отсюда никуда не денется. Я не знаю, что бы он сделал с тем, кто откроет сейчас дверь, если постучать в этот дом. Впрочем, будь я на его месте, я бы тоже не знал, что сделал бы сам.

– Артис, – говорю я, стараясь его успокоить. – Это может быть и не тот дом.

Он злобно смотрит на меня в ответ.

– Не будь, как он! Не будь, как он!

– Послушай, я только хочу сказать: девять лет прошло, Тоймен мог давным-давно съехать.

Кроме всего прочего, остается шанс, что Артис все это выдумал, нельзя сбрасывать эту возможность со счетов. Он внезапно успокаивается и кивает:

– Ладно, что теперь? Вызовешь копов? Тебе-то они поверят.

– Не переоценивай мою убедительность. Я тоже не могу просто набрать 911 и сказать, что только что выяснил, где живет комптонский Фредди Крюгер, на основании рассказа осужденного из окружной тюрьмы.

Он вздыхает с безнадежным видом.

– Это как Лонни Спящая Смерть убивал проституток. Одна из выживших даже указала на его дом.

– Она указала на соседний, – поправляю я.

– Ага, и только поэтому его не поймали. И что ты теперь будешь делать? Напишешь гневный твит? Расскажешь в соцсетях своим белым либеральным дружкам, как помог несчастному черному пареньку?

– Ну, вообще я собирался поехать и позвонить в дверь.

Артис впивается в меня пронзительным взглядом.

– Совсем спятил на хрен?

– Ну, я-то не девятилетний мальчик. Если он пригласит меня внутрь, я просто уйду. Но спорить готов, он давным-давно съехал оттуда.

– Это почему?

– Да потому что ты сумел выбраться. Если он не дурак, то пару месяцев там вообще не появлялся, а потом тихо съехал.

– Куда?

– Я думаю, он остался в городе и даже в том же районе, но дом уж точно сменил.

– И как его теперь найти?

– Архивы коммунальных служб. Счета за жилье, газ, электричество. Если это был его дом, должен остаться бумажный след.

– Хм… – Артис снова замолкает ненадолго. – Знаешь, вот еще что меня зацепило тогда. В детстве я не мог этого толком сформулировать, но сейчас становится яснее.

– И что же это?

– Он говорил странно. Типа как белый, и в то же время не так.

– Нью-йоркский акцент?

Он качает головой.

– Я тогда не разбирал акценты. Я только знал, как говорят на улице и как в телике. На языке улицы я разговаривал с друзьями, а язык из телика берег для взрослых, которые могли испортить жизнь в детдоме, – еще одна пауза. – Чувак, не стоит тебе одному туда соваться. Погоди, когда я выйду, и поедем вместе.

– И как скоро это случится?

– Может, если ты скажешь, что я помог тебе поймать Тоймена, меня выпустят поскорее? Никто не пострадал, это все было одним большим недопониманием.

Не уверен, что это похоже на правду, но в любом случае не мне решать.

– Прежде чем говорить о Тоймене с полицией, нужно что-то более серьезное в качестве доказательства. Иначе это просто болтовня.

– Да? Ну, как найдешь что-нибудь, давай покажем им вот это.

Артис задирает рубашку, и становится виден огромный шрам через всю грудь от плеча до бедра.

– Матерь Божья!

– Вот-вот!

– Как ты, черт подери, после такого выбрался живьем?

– Страх, чувак. Страх – твой лучший друг. Впрочем, ты и сам это знаешь, да?

– Я тебе свой покажу как-нибудь потом.

Артис украдкой оглядывается.

– Ты думай, что говоришь-то. Особенно здесь.

– Упс, прости.

– Ладно, дай знать, как оно пойдет. Если от тебя ничего не будет слышно, будем считать, что Тоймен и до тебя добрался. И что бы ни случилось, не пей красный лимонад. Артис явно вернулся в образ веселого раздолбая, что, наверно, неплохо для его покореженной психики.