Темные небеса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Столяров cтр.№ 78

Сам я ничего предпринимать не собираюсь. И дело тут даже не в том, что у меня нет никаких доказательств. В конце концов, если пресса возьмется за это по-настоящему, то доказательства она может и раскопать. Примером тому – известный «Уотергейт». Тут важен первый толчок. Но я вообще не уверен, что нужно производить раскопки. В конце концов у каждого человека существуют в жизни минуты, при воспоминании о которых глаза жжет едкий стыд. То же самое и со всем человечеством. И хоть считается, что стыд – это психологически деятельный сигнал, который побуждает человека к стремлению улучшить себя, но, будоража демонов подсознания, мы рискуем получить острый приступ шизофрении.

Есть многое, о чем лучше не знать.

И тем не менее помнить об этом следует. Такой вот философский и психологический парадокс.

Так или иначе, но операция «Бонобо» завершилась успехом. Арконцы покинули Землю, и неизвестно, придут ли они когда-нибудь к нам еще раз. Властители мира, теневые и явные, могут теперь спокойно вздохнуть. Ситуация в мире вроде бы постепенно нормализуется. И если я пишу сейчас эти строки, то лишь в надежде, что они будут иметь значение в каком-нибудь отдаленном, неясном будущем.

Все-таки ничто не должно исчезать бесследно.

Ничто не должно распадаться до пыли энтропийного небытия.

Сохранено должно быть каждое слово.

Усвоен должен быть каждый горький урок.

Иначе небеса над нами так и будут пусты, и во мраке, царящем меж звезд, мы никогда не услышим голос, окликающий нас по имени.

31

Конвой прибывает утром, за несколько минут до восьми. Для нас это полная неожиданность, поскольку в рабочем графике отправлений он не указан. Я в это время нахожусь под Куполом, в помещении Станции, где мы с Виллемом ведем беспорядочную дискуссию о том, как можно было бы все же спасти мир Земли. Длится она уже почти шесть часов, примерно с двух ночи, когда я сюда нагрянул, мы оба вымотаны, но, как ни странно, я с ног пока не валюсь. После интенсивной ревитализации в саркофаге сил у меня больше, чем я способен истратить при самой напряженной работе. Так что я пока еще относительно бодр. Гораздо труднее приходится Виллему. На него, как он объясняет, давит атмосфера земных страданий, непрерывный и мощный фон негативных эмоций. Они его хронически отравляют, обессиливают, не помогает никакая экранировка. А усугубляется это еще и острым сенсорным голодом, который тоже чувствуется непрерывно. Экипаж арконского корабля – сто человек, со всеми ними Виллем поддерживает постоянную ментальную связь, однако это ничтожно мало по сравнению с громадным чувственно-мыслительным полем всей арконской цивилизации.

– Нас как будто посадили на хлеб и воду, – говорит он. – На черствый хлеб и на три глотка воды в день. Пока не смертельно, но постепенно развивается своего рода алиментарная дистрофия. Купировать ее мы не можем.

Виллем не жалуется, он просто извещает меня об этом. Выглядит он и в самом деле неважно: морщины на коже, сероватые мешки под глазами, щеки обвисли, губы, наоборот, стянуты в слюдяной пленчатый блеск, на узких четырехпалых ладонях проступают костяшки суставов. Он даже дышит с очевидным усилием: медленный вдох и после секундной задержки такой же медленный выдох.

Мне его, честное слово, жаль. Тем не менее, по инерции продолжая дискуссию, я замечаю, что до сих пор мы, пусть плохо, но все же как-то существовали – балансировали, конечно, на грани обвала, но не переступили еще эту грань. Именно прибытие звездолета арконцев нарушило данный баланс. Ну а приглашение переселяться на Терру вообще послужило детонатором пертурбаций, искрой, от которой вспыхнуло пламя: земной мир начал необратимо превращаться в кошмар.

Возможно, я резковат. Я даже слышу, что в тоне моем проскальзывают истерические обертоны. Но я ничего не могу с собой сделать, около тех же шести – или, может, чуть больше – часов назад в эфире прозвучало официальное сообщение: арконцы принимают ультиматум экстремистов «Кагонда Ману», просят остановить казни, берут на себя обязательство свернуть свою миссию на Земле в ближайшие трое суток. На мой взгляд, это позорная капитуляция: при всей их технике, при всех их психогенных возможностях арконцы, если бы за это взялись, вполне могли бы и обнаружить убежища террористов, и ликвидировать их, и освободить заложников, и сделать это практически без потерь. Принципом невмешательства в земные дела можно было бы временно пренебречь: никто бы их за это не осудил. А так получается черт-те что: явились нежданно-негаданно, разворошили человеческий муравейник, и бросили все как есть – с последствиями справляйтесь сами.

Виллем со мной частично согласен. По аналитической прикидке арконцев, вероятность глобального апокалипсиса в процессе Контакта возросла на восемь – десять процентов.

– Мы тут явно ошиблись, – говорит он. – Мы рассчитывали совсем на другой результат. Предполагалось, что в итоге Контакта земляне почувствуют общечеловеческое единство, и катализатором этого процесса послужит сравнение вашего общества с нашим, то есть принципиально иным. Мы рассчитывали, что возрастут солидарность и гостевая толерантность землян. Мы надеялись, что эволюционная перспектива позволит вам по-новому оценить ваш собственный мир. Но этого почему-то не произошло. Случилось скорей обратное: распад мира Земли на враждующие между собой локальности или, как у вас говорят, «война всех против всех». Совершенно непредвиденный нами эффект. По-видимому, какие-то компоненты цивилизационной психодинамики мы не учли.

Он делает мучительный вдох.

– Ультиматум, который нам предъявили, это просто последняя капля, но она переполнила чашу сомнений. Добавлю, сомнений давних и очень тяжелых, которые подверглись тщательному анализу… В общем, мы пришли к выводу, что нам больше не следует оставаться здесь.

И далее, наверное, чтобы успокоить меня, Виллем высказывается в том духе, что все не так уж и безнадежно. Вполне вероятно, что в ближайшее время проявит себя феномен «отсроченных изменений». Сейчас, когда мы, земляне, стоим с арконцами буквально лицом к лицу, у нас преобладают эмоции, затмевающие любую трезвую мысль. «Они – чужие» – вот главное содержание реакции человечества на Контакт. Однако как только арконский корабль уйдет, как только будет устранена «явная и прямая угроза», будоражащая сознание, экстраординарный всплеск этнической и социальной активности, несомненно, спадет. Исчезнет внешний побудитель его, зато начнется осознание общеземной идентичности, а это, возможно, в свою очередь, приведет к осознанию надвигающейся катастрофы.

– Возможно, у вас все и получится, – говорит Виллем. – Тем более что первые эмпаты среди землян уже появились. И количество их, несмотря на все трудности, будет постепенно расти… – Он смотрит на меня фиолетовыми выпуклыми глазами, в которых поперечными бликами отражается свет. Я ничего не отвечаю ему. Он и так знает обо мне практически все. – Повторю еще раз: мы спасаем не отдельных людей, не народы, не государства и даже не уникальную земную цивилизацию. Мы спасаем человека как вид, хомо сапиенс, разум, отличный от нашего, который непременно должен быть сохранен. Вы, конечно, можете нас обвинять, что мы принесли Земле множество бед, что мы вторглись на вашу планету, непрошеные и незваные, что мы переворошили всю вашу жизнь, не спрашивая, хотите вы этого или нет. Обвиняйте, пожалуйста, но поймите и нас. У человека, который тонет в реке, захлебывается, бьется в беспамятстве, не спрашивают, хочет ли он, чтобы его спасли. Его просто спасают, и все.