Короли и верховные правители Ирландии - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнсис Джон Бирн cтр.№ 7

Очевидно, к этому времени подобная условность изжила себя, а ее истинная цель была забыта. На самом деле все перечисленные качества восходят к описанию жениха. Инаугурационная ода первоначально представляла собой свадебную песню, прославляющую бракосочетание короля и страны, ιερος γαμος между королем и богиней. Это вовсе не искусственные построения современных ученых, так как в Анналах Коннахта инаугурация другого Фелима О'Конхобара в 1310 году описывается следующим образом: «И было его возведение на престол столь же царственным, и великолепным и многолюдным, как любого из его рода со времен Бриона, сына Эоху Мугмедона, и до этого дня. И когда женился Федлимид, сын Аэда, сына Эогана, на пятине Коннахт, ожидал его приемный отец ^[4] той ночью так, как должно по воспоминаниям стариков и записям старых книг, и это была самая превосходная королевская свадьба, которая когда-либо проводилась в Коннахте до того дня».

Здесь для обозначения свадьбы используются слова feis и banais. Последняя лексема (стандартное обозначение свадьбы) является сложным образованием, состоящим из первого слова (feis) и приставки bаn-. Слово feis обычно переводится как «пир», но в этимологическом плане оно является глагольным именем от древнеирландского глагола fо-аid «провести ночь, спать с кем-либо». Профессор Джеймс Карни обратил внимание на то, что, вероятно, именно символическое бракосочетание составляло истинное значение знаменитого «Праздника Тары» (Feis Temro).

О том, что когда-то «свадьба» проводилась в более грубой форме, чем на благопристойной церемонии XV века на холме Карнфри, по-видимому, свидетельствует известный отчет, приведенный Геральдом Камбрийским в конце XII века и повествующий о нелепом обряде, якобы бытовавшем в Донеголе: «В северной и отдаленной части Ульстера, а именно в Кенелкунилле (Тирконнелле) живет некий народ, который имеет обыкновение возводить на престол своих королей, справляя совершенно нелепый и отвратительный обряд. Когда весь народ этой страны собирается в одном месте, в середину собрания выводят белую кобылу. Коронуемый не как вождь, но как зверь, не как король, но как преступник, прежде всего обнимает животное, признавая себя также зверем. Затем кобылу сразу же убивают, разрубают на части и варят в воде. После этого из той же воды для этого человека готовят ванну. Он садится в ванну в окружении всего своего народа, и все, он и они, едят мясо кобылы, которое подают им. Он глотает и пьет похлебку, в которой сидит, не из чаши и не из рук, а просто погружая в нее свой рот. Когда этот нечестивый обряд завершается, он наделяется королевской властью и могуществом».

Конечно, Геральд был более чем заинтересован в успехе англо-норманнского вторжения. Его родственники играли важную роль в этом предприятии, официально заявленной целью которого было возвращение ирландцев — варваров и полуязычников — в лоно христианской церкви. Поэтому, очевидно, мы не можем полностью доверять его сообщению. Примечательно, что Геральд не утверждает, будто он видел обряд своими глазами, а помещает описываемые события в отдаленную область, в которую еще не проникли завоеватели. Тем не менее нам не кажется вероятным, что Геральд мог придумать весь этот рассказ, так как мы обнаруживаем жертвоприношение лошади, ассоциируемое с инаугурационными ритуалами, у многих индоевропейских народов. Очевидные параллели можно найти в древнеиндийской ашвамедхе и в обряде поедания конины королем и народом в Норвегии, которому вынужден был подчиниться даже христианин Хакон Добрый. С другой стороны, Адомнан, сам являвшийся членом правящего дома Тир Конайлла, с особым отвращением относился к поеданию мяса кобылы еще за пять столетий до Геральда. Во всяком случае, в эпоху позднего Средневековья О'Доннелл (О Domhnaill) был возведен на престол в церкви Килмакренана вассальным королем О'Галлхобаром (О Gallchobair) и эренагом О'Фрилом (О Frighil), наследственным преемником аббатов древнего колумбановского монастыря. А в XVI веке Сидни говорил о Конне О'Доннелле (ум. в 1583 г.): «Этот Хон намеревался стать главой страны, но епископы и другие лендлорды все-таки выбрали О'Доннеллом сэра Гуго». К тому времени, конечно же, Церковь уже давно придала инаугурационной церемонии христианскую форму, а Кенел Конайлл гордились своим родством с такими святыми, как Колум Килле и Адомнан.

Целительная ванна из мясной похлебки для раненого героя является обычным мотивом в сагах, однако внимание привлекает то обстоятельство, что первый пример мы находим в саге «Похищение стад Фроэха» (Tain Bo Froech), основу которой составляет этиологическая легенда, объясняющая происхождение названия Карн Фрайх, того самого кургана, на котором возводились на престол О'Конноры, находившегося на расстоянии трех миль от Круахана, древней столицы Коннахта. Согласно легенде, Фроэх, смертный сын женщины из Иного мира, сестры Боанн (эпонимической богини реки Войн), посватался к Финдабайр, дочери Айлиля и Медб, короля и королевы Коннахта. Они вероломно завлекли Фроэха в озеро, в котором на него напало водяное чудовище. Далее в легенде говорится:

«— Нехорошо поступили мы, — сказала Медб.

— Жаль, что мы так обошлись с ним, — ответил Айлиль. — …Теперь же готовьте вы Фроэху все для купания: суп из свинины да мясо теленка, отбитое топором и теслом, а потом отведите его в купальню.

Так все и было сделано.

Тем временем впереди Фроэха выступили к крепости трубачи, и от звуков их рогов тридцать любимейших друзей Айлиля погибли от упоения. Фроэх вошел в крепость и направился к купальне, где уже собрались женщины, чтобы растереть его и вымыть ему голову. Потом вышел Фроэх из купальни, и ему приготовили ложе. Вдруг услышали все плач и стенания, разносившиеся над Круаханом, и увидели трижды пятьдесят женщин в пурпурных одеяниях с серебряными браслетами на запястьях и зелеными уборами на головах. Послали к тем женщинам людей, чтобы узнать, кого они оплакивают.

— Фроэха, сына Идата, — отвечали женщины, — юного любимца королей сидов Ирландии.

Между тем и сам Фроэх услышал тот плач.

— Уведите меня отсюда, — сказал он своим людям, — ибо это плач моей матери и женщин Боанн.