Игры тестостерона и другие вопросы биологии поведения - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Сапольски cтр.№ 16

Что еще почитать

Хороший общий обзор межгруппового переселения приматов дан в Puseyand C. Packer, «Dispersaland Philopatry,» in B. Smuts, D. Cheney, R. Seyfarth, R. Wrangham, and T. Struhsackers, eds., Primate Societies (Chicago: University of Chicago Press, 1987), 250.

Подробный анализ преимуществ и недостатков переселения у павианов см. в S. Alberts and J. Altmann, "Balancing Costs and Opportunities: Dispersal in Male Baboons," American Naturalist 145 (1995): 279.

История Гоббса с утомительными техническими подробностями изложена в S. Alberts, J. Altmann, and R. Sapolsky, "Behavioral, Endocrine and Immunological Correlates of Immigration by an Aggressive Male into a Natural Primate Group," Hormones and Behavior 26 (1992): 167.

Хуан Гонсалес, «Море слез», 1987–1988

Недавно умер мой отец. Последние годы он провел в мучениях и распаде. Хотя я ожидал его смерти и старался к ней подготовиться, когда время пришло, оказалось, что подготовиться невозможно. Через неделю я вернулся на работу, раздавленный переживаниями, ощущением нереальности случившегося на другом конце континента; неверием, что это был он, замерший в невыносимой неподвижности. Коллеги по лаборатории отнеслись с пониманием. Одна из них, студентка-медик, спросила, как у меня дела, я ответил: «Сегодня кажется, что мне это вообще приснилось». «Все правильно, – сказала она. – Не забывайте про ОГТДП».

ОГТДП. В 1969 году психиатр Элизабет Кюблер-Росс выпустила знаковую книгу «О смерти и умирании» ^[18]. Основываясь на опыте своей работы со смертельно больными людьми и их семьями, она описала, как люди горюют о смерти других и о своей собственной. Большинство из нас проходит довольно четкую последовательность стадий. Сначала мы отрицаем смерть. Потом мы злимся (гнев) из-за ее несправедливости. Проходим стадию иррационального торга – с врачами, с Богом: пусть это будет не смертельно, я обещаю измениться. Пожалуйста, можно подождать до Рождества. Затем следует стадия депрессии и, если повезет, – принятие. Эта схема подвижна, люди могут пропускать отдельные стадии, проходить их в другом порядке или возвращаться к некоторым из них. К тому же ОГТДП скорее описывает подготовку человека к собственной смерти, чем оплакивание чужой. Тем не менее существует широко признанная закономерность оплакивания: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Я, строго по расписанию, застрял на первой стадии.

Краткость – самая суть ОГТДП. Несколько лет назад я видел эту суть, блестяще показанную по телевизору – в «Симпсонах». В той серии Гомер, отец семейства, случайно съел ядовитую рыбу, и ему сказали, что ему осталось жить 24 часа. За следующие 30 секунд герой мультфильма проносится сквозь стадии смерти и умирания, что-то вроде: «Черта с два! Не умираю я!», на миг задумывается, хватает врача за горло: «За что? Ах ты…» Он дрожит от страха, потом начинает умолять: «Доктор, сделайте что-нибудь, я заплачу сколько хотите!» В конце концов он собирается и произносит: «Что ж, все мы когда-нибудь умрем». Я был в восторге. Сценаристы умудрились протащить пародию на Кюблер-Росс в детский мультик.

Замечу, что в сценке с Гомером Симпсоном, естественно, нет ни следа от самой аббревиатуры ОГТДП. Студентам-медикам приходится просто ее запоминать – вместе с сотнями других – при подготовке к экзаменам. На самом деле меня поражает, что в этих нескольких словах заключается огромный человеческий опыт. Мой отец был неповторим как каждый человек: отсюда следует и уникальность наших с ним отношений, и единственность моего горя. И тем не менее все свелось к аббревиатуре из учебника медицины. Из скорби рождались стихи, картины, симфонии великих творцов, однако все эти произведения стали результатом закономерности, описанной непроизносимым набором букв. Мы плачем, рвем и мечем, требуем, чтобы волны в океане и планеты в небе остановили свой ход, – все потому, что Землю больше не украшает тот, кто умел петь колыбельные лучше всех на свете, – и все это сводится к ОГТДП. Отчего же горе так однообразно?

Исследователи человеческого мышления и поведения выявили множество стереотипных упорядоченных стадий, через которые все мы в определенное время проходим. В некоторых случаях логика очевидна: неудивительно, что малыши сначала учатся ползать, потом делают первые шаги и только потом начинают бегать. Но есть и не такие понятные последовательности. Фрейдисты утверждают, что в нормальном развитии ребенка происходит обязательный переход от так называемой оральной стадии к анальной, а потом к генитальной, и они приписывают различные психологические нарушения у взрослых неудавшемуся в детстве переходу от одной стадии к другой.

Похожим образом швейцарский психолог Жан Пиаже расписал стадии когнитивного развития. Например, он заметил, что на определенном этапе развития дети начинают понимать феномен постоянства объектов. До этого этапа, если убрать игрушку с глаз, она перестает существовать. После – игрушка существует, и ребенок будет ее искать, даже не видя. Значительно позже дети начинают понимать такие явления, как сохранение объема: что два кувшина разной формы могут вмещать одинаковое количество жидкости. Сходные закономерности развития наблюдаются в самых различных культурах: похоже, что последовательность описывает универсальный человеческий способ познания сложного мира.

Американский психолог Лоуренс Кольберг описал типичные стадии морального развития людей. На раннем этапе моральные решения основываются на правилах и мотивируются избеганием наказания: действия оцениваются по последствиям для действующего. На более позднем этапе решения принимаются на основе уважения к сообществу и люди оценивают последствия своих действий для остальных. Еще позже и реже у некоторых людей развивается мораль на основе их личных внутренних представлений о том, что хорошо, а что плохо. Закономерность развития в его поступательном характере: тот, кто сейчас действует сознательно, когда-то твердо верил, что поступать плохо нельзя, потому что могут наказать.

Американский психоаналитик Эрик Эриксон выделил последовательность фаз психосоциального развития и сформулировал их как кризисы, с которыми человек справляется или не справляется на каждой стадии. Для младенцев это вопрос обретения базового доверия к миру. Для подростков – обретение идентичности или, при нарушениях процесса, спутанная идентичность ^[19]. Для молодых людей – обретение интимности или, при ее нарушении, изоляция. Для зрелых – продуктивное творчество или застой. Для стариков – целостность и мирное принятие или отчаяние. Новаторские представления Эриксона о том, что поздние годы жизни представляют серию переходов, которые должны быть в итоге пройдены, отражены в хлесткой фразе врача-гериатра Уолтера Бортца с медицинского факультета Стэнфорда: когда его спросили, входит ли в сферу его профессиональных интересов остановка процесса старения, Бортц ответил: «Нет, я не занимаюсь задержками развития».