Общественное животное. Тайные источники любви, характера и успеха - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Брукс cтр.№ 99

У людей тоже имеется набор эмоций, способствующих объединению и привязанностям. Мы краснеем от стыда или потеем от страха, нарушая социальные нормы. Мы испытываем ярость, когда унижают наше человеческое достоинство. Мы зеваем, видя, как зевает наш сосед, причем люди, которые быстрее других начинают зевать, подсознательно подражая чужому поведению, более склонны и к более сложным формам сочувствия .

Наше естественное сопереживание другим людям превосходно описано Адамом Смитом в его книге «Теория нравственных чувств», в пассаже, где автор предвосхищает теорию зеркальных нейронов:

Кроме того, добавляет Смит, мы всегда испытываем желание, чтобы окружающие высоко нас ценили:

У людей эти общественно значимые эмоции имеют выраженную моральную составляющую, начиная с самого раннего возраста. Профессор Йельского университета Пол Блум и его коллеги провели эксперимент , в ходе которого маленьким детям показывали такую сцену: человек взбирается по склону холма, второй человек помогает ему, а третий всячески мешает. Уже в возрасте шести месяцев дети выказали явное сочувствие тому, кто помогает. Иногда в этой пьесе следовало продолжение: того, кто мешал, либо наказывали, либо вознаграждали. В этом случае восьмимесячные дети предпочитали тех, кто наказывал мешающего, тем, кто его вознаграждал. Эта реакция показывает, считает Блум, что в людях с самого раннего возраста заложено чувство справедливости.

Ребенка не приходится учить тому, что такое хорошее обращение с ним; дети прекрасно знают это сами и протестуют против плохого обращения, как только обретают способность заявить об этом. Нас не надо учить восхищаться человеком, приносящим какую-либо жертву на алтарь общего дела, – это восхищение универсально и свойственно людям изначально. Нас не надо учить порицать людей, которые предают друзей, семью или соплеменников. Не надо учить ребенка, как отличить нравственные правила («нельзя бить других людей») от правил, не связанных с нравственностью («запрещается жевать резинку в школе»). Эта дифференциация возникает сама собой, всплывает из каких-то неведомых глубин нашей души. Точно так же, как у нас есть естественный набор эмоций, которые помогают нам любить и быть любимыми, есть и естественный набор нравственных эмоций, которые заставляют нас порицать человека, нарушающего моральные нормы, и одобрять людей, которые их соблюдают. В мире нет ни одного общества, в котором солдат хвалили бы за бегство с поля боя.

Конечно, и родители, и школа всячески содействуют нравственному воспитанию, но, как замечает Джеймс К. Уилсон в своей книге «Моральное чувство» , эти наставления падают на уже подготовленную почву. Наряду с врожденной способностью усваивать язык и врожденной привязанностью к матери ребенок появляется на свет с врожденными специфическими моральными предубеждениями, которые можно усовершенствовать, оформить и развить, но никогда нельзя создать и внушить заново.

Такого рода моральные суждения – восхищение людьми, верными долгу, презрение к тем, кто нарушает супружескую верность, – выносятся мгновенно и ярко окрашены эмоционально. Если мы видим человека, глубоко скорбящего из-за смерти ребенка, мы исполняемся жалостью и сочувствием. Но если кто-то проявит такие же чувства в связи с утратой автомобиля, то мы испытаем недоумение. Мгновенное сочувствие и сложное рассудочное суждение тесно переплетены между собой.

Как мы уже успели убедиться, акт восприятия – очень сложный процесс. Мы не просто видим происходящее, мы практически одновременно взвешиваем его значение, оцениваем его и испытываем в отношении события определенные эмоции. Действительно, многие ученые теперь считают, что нравственное восприятие сродни эстетическому или чувственному восприятию и активирует те же участки головного мозга.

Подумайте, что происходит, когда вы пробуете новую для вас пищу. Вам не приходится осознанно решать, что она отвратительна. Вы и так сразу это знаете. Или, допустим, вы смотрите на горный ландшафт. Вам не требуется осознанно решать, красив ли он. Вы это просто знаете. То же касается нравственных и моральных суждений. Они выносятся в результате мгновенной интуитивной оценки. Ученые из Психолингвистического института имени Макса Планка в Нидерландах обнаружили , что оценивающая эмоция даже в отношении таких сложных проблем, как эвтаназия, складывается в течение 200-250 миллисекунд после того, как человек прочитает то или иное мнение об этой проблеме. Вам не приходится думать об отвращении, стыде, смущении, о том, стоит ли вам покраснеть или нет. Все это возникает и происходит как бы «само собой».

В самом деле, если бы нам приходилось принимать самые элементарные бытовые решения на основе обдуманных моральных суждений, то человеческое общение стало бы совершенно невыносимым, так как скорость, с которой выносятся такие суждения, чрезвычайно низка. Томас Джефферсон говорил об этом несколько столетий назад :

Таким образом, не только разум отличает нас от других животных, но и усложненная природа наших эмоций, особенно социально и морально значимых.

Нравственные ценности

Некоторые ученые считают, что мы обладаем общим для всех даром эмпатии (сопереживания), который различными способами и побуждает нас сотрудничать с другими людьми. Однако накопленные к настоящему времени данные позволяют предположить, что люди рождаются с более структурированными и специализированными моральными принципами, с целой гаммой нравственных чувств, каждое из которых активируется в той или иной ситуации.

Джонатан Хайдт, Джесси Грэм и Крэйг Джозеф уподобили эти принципы вкусовым сосочкам на языке. Как язык человека располагает отдельными рецепторами для восприятия сладкого, соленого, горького и кислого вкусов, так и моральные модули имеют различные рецепторы для восприятия тех или иных типичных ситуаций. Как национальные кухни различных культур складывались в том числе и на предпочтении тех или иных вкусов, так же в различных культурах сложились различные представления о добродетелях и пороках, основанные на различии в нравственных ценностях .