— Ты веришь, что подобное случается в реальности?
— Не очень, — призналась Мередит. — Но все же надеюсь, что это возможно. В чем я действительно не сомневаюсь, так это в том, что человек находит свою любовь, потому что искал ее. А не потому, что встреча с любимым была предназначена ему судьбой.
— Надо же, Мередит! По-моему, ты тайный романтик! — засмеялась Шелби.
Снизу донесся звон дверного колокольчика. Шелби вскочила. Она взяла в каждую руку по туфле из разных пар и спросила:
— Какие лучше надеть, с каблуками или без?
— С точки зрения судьбы это не имеет ни малейшего значения, — изрекла Мередит.
Шелби, усмехнувшись, сунула ноги в туфли на высоком каблуке. Бросив придирчивый взгляд в зеркало, она побежала вниз по лестнице — открывать дверь. Мередит тоже спустилась.
Илай стоял на пороге, в руках у него была роза с раздвоенным стеблем, на котором красовалось два цветка — большой и маленький. Точно мать и дитя. Ради особого случая Илай надел темно-серый костюм и ослепительно-белую рубашку с малиновым галстуком.
— Ох, какой ты элегантный! — простонала Шелби.
— А ты… ты… сегодня ты выглядишь так, что… — Илай запнулся. — Просто слов не нахожу. Все слова, которые я приготовил, вылетели из головы, стоило увидеть тебя.
— Это все дофамин виноват, — сообщила Шелби.
— И все же как она выглядит? — уточнила Мередит. — Ослепительно? Умопомрачительно? Сногсшибательно?
— Нет, — сказал Илай. — Она выглядит моей.
Эз сделал еще глоток виски из бутылки, которую захватил с собой Росс. Они сидели рядом на складных стульях, принесенных из подсобки, и смотрели на звездопад.
— Мы оба знаем, что я должен сделать, — произнес Эз. — Я должен сказать тебе, чтобы ты уходил отсюда.
— Так скажите.
— Уходи.
— Вы же знаете, я не уйду, — хмыкнул Росс.
— Здесь полно динамита, — сообщил Эз. — По всему карьеру будут производиться взрывы. На рассвете компьютер запустит взрывное устройство. — Он искоса взглянул на Росса. — Надеюсь, ты не собираешься делать глупости?
— Глупости… — повторил Росс, словно пробуя это слово на вкус. — Глупости. Смотря что считать глупостями. Как по-вашему, тосковать по двум умершим женщинам — это глупо или нет?
— Дай-ка виски, — попросил Эз вместо ответа.
Росс передал ему бутылку, и старый индеец, размахнувшись, швырнул ее на дно карьера.
— Какого черта вы это сделали?! — возмутился Росс.
— Я сделал это ради твоей же пользы. — Эз медленно поднялся и сложил свой стул. — Сделай мне одолжение, покарауль здесь несколько минут, хорошо?
— А вы куда собрались?
— Покурить.
Старик зашагал вдоль ограды карьера.
— Вы же не курите! — крикнул ему вслед Росс, но Эз то ли не расслышал, то ли не счел нужным отвечать.
Росс встал и взглянул вниз, на осколки, в которые превратилась бутылка «Бушмилса». В лунном свете они поблескивали, как слюда.
— Черт, — пробормотал Росс и пнул камень.
Тот с грохотом полетел вниз, и Росс с удовольствием сбросил с обрыва еще один обломок. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что Эза поблизости нет, и закурил сигарету. Окурок был тоже выброшен в карьер, он упал в шести дюймах от динамитной шашки и мирно догорел.
Росс устал вновь и вновь переживать события своей столь бедной радостями жизни. Как и Лия, он ощущал себя пленником собственного прошлого. Ему казалось, что он умер, потеряв Эйми. А когда он встретил женщину, ради которой стоило продолжать жить, выяснилось, что она оставила этот мир семьдесят лет назад.
А что, если бы его сигарета приземлилась на динамит? Раздался бы взрыв такой силы, что Росса подняло бы в воздух. А потом он полетел бы в карьер, на острые камни. Представив, как тело его охватывает пламя, как огненные языки пожирают одежду, добираясь до кожи, Росс невольно содрогнулся. Почему это случилось со мной, спрашивал он себя. Любить двух мертвых женщин — это уже слишком. Что обрекло его на подобную участь? Был ли он звеном некоей сверхъестественной цепи? Пешкой на шахматной доске Вселенной? Громоотводом для заблудших душ? А может, это заслуженное наказание? После смерти Эйми люди считали его чуть ли не героем, и только сам Росс знал, до какой степени он недостоин этого звания.
В детстве Росс обожал комиксы, восхищался силой, находчивостью и удачливостью их героев. Перескакивая с одной панели на другую, как при игре в классики, они в итоге всегда оказывались победителями. Сам он не был ни Суперменом, ни Капитаном Марвелом, хотя и сказал Мередит, что неуязвим. К числу везунчиков он тоже никоим образом не относился. Другие выигрывали по лотерейным билетам, находили деньги на улице и, встретив девушку своей мечты, жили с нею долго и счастливо. Все это было не для Росса. Он сам не мог понять, в чем причина. То ли ему тотально не везет, то ли он не способен сделать правильный выбор. Так или иначе, в его жизни не осталось ничего, ради чего эту жизнь стоило продолжать.
Росс взобрался на ограждение. Встал, широко расставив ноги и подбоченившись, мессия и жертва одновременно. В груди у него так кололо, словно он глотал толченое стекло. Росс сделал шажок в сторону, и ему показалось, что под ногами у него острые гвозди. Стоит только прыгнуть — и можно будет начать все сначала, подумал он.
Росс пошатнулся, с трудом удержал равновесие и усмехнулся собственной осторожности. Пожалуй, он похож на стул, балансирующий на носу циркового клоуна. Слишком тяжелый предмет не может долго преодолевать закон земного притяжения.
Он качнулся вперед. Ветер сорвал с него бейсболку с надписью «Призрак ночи», она полетела вниз и приземлилась на динамитную шашку.
Клоун может уронить стул, но непременно подхватит его, прежде чем тот рухнет на пол. Сделав над собой усилие, Росс аккуратно повернулся и соскочил на землю. В конце концов, совершить финальный прыжок он всегда успеет. Захватив с собой оставшийся исправным реквизит — собственное тело, — он побрел к своей машине.
Род ван Влит оплатил свой последний счет в единственном баре Комтусука. Он знал: этот бар — единственное место в городе, где о его отъезде будут жалеть, несмотря на то что Род представлял строительную компанию, планы которой причинили горожанам столько беспокойства. Впрочем, к компании «Редхук» Род более не имел отношения. Ньютон Редхук лично позвонил ему и сообщил, что он уволен. В понедельник Род должен был вернуть служебную машину и сотовый телефон в офис компании, расположенный в Массачусетсе. «Лучше бы я послал в Вермонт дрессированную обезьяну, — процедил Редхук в трубку. — Она повела бы себя более разумно и осмотрительно, чем вы».
Ирония судьбы заключалась в том, что бармен был из числа тех индейцев, что в течение трех недель били в барабан у строительной площадки. Великодушный победитель три раза наливал Роду виски за счет заведения и лишь в четвертый раз позволил ему расплатиться. Теперь Род приканчивал восьмую порцию. Пальцы у него стали такими непослушными, что с трудом удерживали стакан, удручающе скользкий и невероятно маленький. Рассмотреть этот чертов стакан можно было только при помощи лупы, но лупы у бармена, как назло, не оказалось.