Росс почувствовал, как Мередит смерила его взглядом и нашла удручающе незначительным. Потом она посмотрела на женщину, которую всю жизнь считала своей бабушкой, — на старую женщину, стоявшую на пороге смерти, — и выражение ее лица смягчилось.
Росс пытался понять, чего хочет Руби. Избавиться от него? Намекнуть, что правду Мередит должен открыть он? Или, напротив, объяснить, почему она сама не может обо всем рассказать?
Как бы то ни было, он готов идти с Мередит куда угодно. Готов до скончания века сидеть за столиком напротив нее и любоваться лицом, которое он постоянно рисовал в воображении.
— Простите, мне нужно сказать бабушке несколько слов, — натянуто улыбнулась Мередит. Повернувшись к старушке, она произнесла, понизив голос, но не настолько тихо, чтобы не слышал Росс: — Руби, но он совершенно не в моем вкусе.
— Детка, для того чтобы иметь свой вкус, у тебя слишком мало опыта, — с улыбкой возразила Руби. — Идите, познакомьтесь поближе, а мы с Люси и Таджмаллой прекрасно проведем время.
— Давайте хотя бы выпьем по чашечке кофе, — услышал Росс собственный голос, показавшийся ему незнакомым.
Мередит снова повернулась к Руби.
— Когда совсем поправишься, напомни, что я должна тебя убить, — процедила она и обреченно вздохнула, глядя на Росса. — Ну что ж, кофе так кофе.
Руби смотрела на них с непроницаемым лицом. Смущенные Росс и Мередит вышли из комнаты. Они были незнакомы, и при этом каждый считал, что знает другого лучше, чем это было в действительности. Теперь, когда Мередит была рядом, Росс ощущал слабый запах ее духов. Аромат розы.
Она согласилась на эту дурацкую вылазку по одной-единственной причине, сказала себе Мередит. Не захотела расстраивать бабушку. С плохо скрываемой неприязнью она наблюдала, как Росс сметает с пассажирского сиденья своей древней колымаги картонные стаканчики из-под кофе, кассеты, пачки из-под сигарет и швыряет весь этот хлам на заднее сиденье.
— Простите, — пробормотал он и распахнул перед ней дверцу.
Салон насквозь пропах дымом. Мередит смотрела, как Росс идет к водительской дверце. Волосы длинные, почти до плеч. Рубашка для боулинга расстегнута чуть не до пупа, под ней виднеется футболка. На джинсах здоровенная прореха у левого колена. Такие парни обычно играют на гитаре в подземном переходе, поставив перед собой шляпу для подаяния, или кропают стишки за столиком в каком-нибудь задрипанном кафе. У них есть идиотская привычка постоянно записывать что-то для памяти на обертках из-под жевательной резинки, совать их в карман и тут же забывать об этом. Предел карьерных свершений такого обалдуя — работа водителя такси. О том, что на свете существуют докторские диссертации, он и слыхом не слыхивал. В общем, при иных обстоятельствах она не удостоила бы его вторым взглядом.
К удивлению Мередит, машина завелась сразу.
— Итак, куда мы направляемся? — с улыбкой спросил Росс.
— Выпьем кофе где-нибудь поблизости, — сказала Мередит и принялась объяснять, как доехать до ближайшего «Старбакса».
Он взялся за руль, и она заметила, что в глазах его мелькнуло разочарование.
Да, надо отдать ему должное, глаза у него… необычные. Зеленые, как джунгли… непроходимые джунгли, которые смыкаются над твоей головой, поглощают тебя целиком, лишая возможности — и желания — выбраться.
Он взял пачку сигарет:
— Не возражаете, если я закурю?
Мередит терпеть не могла курильщиков, но это была его машина. И если он хочет вдыхать канцерогенный дым, ей остается только опустить стекло. Когда он затягивался, его впалые щеки совсем проваливались и лицо казалось изможденным.
— Наверное, вам следует знать, что я, вообще-то, не имею привычки встречаться с мужчинами, которых выбирает мне бабушка.
— Не сомневаюсь.
— Что вы хотите сказать?
Росс выпустил в окно струю дыма.
— Только то, что такая женщина, как вы, может сама выбирать себе поклонников.
К великой досаде Мередит, она ощутила, что щеки ее заливает краска.
— Такая женщина, как я… — медленно повторила она, пытаясь обрести хладнокровие. — Откуда вам знать, что я за женщина?
— Ниоткуда, — согласился Росс. — Я не знаю о вас ровным счетом ничего.
— А раз так, не надо строить предположений на мой счет, — отрезала Мередит. «Ты и сама хороша, — мысленно одернула она себя. — Уже построила на его счет целую кучу предположений».
Правая его рука лежала на руле, в левой он держал сигарету. Огонек, тлеющий на кончике сигареты, казался Мередит зловещим.
— Просто вы напоминаете мне женщину, которую я знал когда-то, — произнес он. — Она была так же красива, как вы.
Мередит говорили так мало комплиментов по поводу ее внешности, что их можно было пересчитать по пальцам одной руки. Чаще в ее адрес раздавались похвалы совсем другого рода. Ее называли целеустремленной, интеллектуальной, работоспособной, но красивой — практически никогда. Она сама не придавала значения своей привлекательности, и весь мир следовал ее примеру. «И все-таки приятно слышать, что кто-то считает тебя красивой», — подумала она.
Любопытно, что произошло с женщиной, о которой он говорил? Умерла ли она, поссорилась с ним или исчезла из его жизни по какой-то другой причине? Мередит устремила на Росса долгий взгляд. На этот раз он не показался ей безнадежным неудачником. Пожалуй, это человек, которому есть что рассказать.
И, откровенно говоря, она была вовсе не прочь выслушать его историю.
— Итак? — спросил Росс, и ей показалось, что он прочел ее мысли.
— Что — итак?
— Итак, мы приехали, — улыбнулся Росс.
Когда он улыбался, на левой щеке у него появлялась ямочка. Выглянув в окно, Мередит увидела, что они въезжают на стоянку «Старбакса».
Росс вышел из машины и распахнул перед Мередит дверцу. В кафе они обнаружили, что у прилавка стоит очередь из нескольких человек.
— Что бы вы хотели? — галантно осведомился Росс.
Впервые за много лет у Мередит не было готового ответа на этот вопрос.
До того как Бруно Давидович начал проводить испытания на детекторе лжи, ему пришлось побывать профессиональным футболистом-полузащитником, ресторанным вышибалой и даже — благодаря неожиданному карьерному виражу — редактором на телевидении. Он был точен, как швейцарские часы, и всегда прибывал к назначенному времени минута в минуту. Именно поэтому Илай решил обратиться к его услугам. Другая причина, повлиявшая на выбор детектива, состояла в том, что Бруно обладал воистину устрашающими размерами. Увидев такого громилу, люди сразу понимали: с ним шутки плохи.
— Постарайтесь расслабиться, — обратился Бруно к Спенсеру Пайку, закончив приготовления.
Пайк, вопреки ожиданиям Илая, легко согласился на тестирование, заявив, что хочет покончить с этим делом раз и навсегда. Теперь его грудь и живот охватывали трубки пневмографического датчика, к среднему и указательному пальцу были присоединены металлические пластины, на руку выше локтя надета манжета для измерения давления.