Дронго же сумел довольно быстро вычислить заказчика
убийства, но Потапов тогда приказал закрыть расследование и не сообщать никому
о своих подозрениях.
Спустя несколько месяцев они встретились еще раз — тогда в
глухом сибирском поселке Чогунаше произошло убийство двух сотрудников научного
центра, раскрытое Дронго. В общем, генерал Потапов знал возможности человека,
которому сейчас звонил. Дронго же, в свою очередь, знал: генерал, безусловно,
порядочный человек, пусть и слишком высокого о себе мнения. Более того, Потапов
умел сохранять хорошие отношения с вышестоящими чиновниками и при этом не
терять лицо перед своими подчиненными. Будучи мастером компромиссов, он почти
никогда не действовал против упреков собственной совести.
— Не сомневался в ваших способностях, Леонид Владимирович, —
усмехнулся Дронго. — Позвонили из-за вчерашней встречи в ресторане?
— С вами неинтересно разговаривать, — сухо заметил Потапов.
— Вы все знаете наперед. Мне нужно с вами встретиться.
— Это я уже понял. Когда?
— Сегодня. Отмените все встречи и приезжайте ко мне.
— Неужели вы хотите, чтобы я приехал в ваше ведомство?
— Нет, не хочу. После каждого вашего визита мне приходится
объяснять, зачем я вас вызывал. По управлению ползут разные слухи. Вы
становитесь популярной личностью. Некоторые наши офицеры уже знают вас в лицо.
Давайте встретимся в нашем обычном месте, — Я думал, вы уже давно поменяли
квартиру.
— У нас сложности с финансированием, — пробурчал Потапов. —
Во всяком случае, мы не имеем возможности постоянно менять квартиры. Адрес
помните?
— Конечно, помню. В какое время?
— В шесть. — Генерал усмехнулся. — Только отнимите от этой
цифры номер автобуса, который туда идет. Помните номер автобуса?
— Помню. — Пятый номер, подумал Дронго. Значит, встреча
состоится ровно в час дня.
— Договорились. — Потапов положил трубку.
— Мог бы позвонить и через час, — пробормотал Дронго,
взглянув на часы.
Заснуть уже все равно не удастся. Он поднялся и пошел в
ванную.
В семь минут второго Дронго звонил в дверь квартиры, где
обычно встречался с генералом. Открыли сразу же. На пороге стоял молодой
человек с невыразительным лицом. Он молча кивнул и указал на вешалку, куда
можно было повесить плащ. Затем — по-прежнему молча — кивнул в сторону комнаты,
где уже ждал Потапов. Дронго нисколько не удивило присутствие постороннего. К
тому же офицер ФСБ, каковым, вне всякого сомнения, являлся молодой человек,
никак не мог им помешать.
— Здравствуйте, — сказал Потапов, когда Дронго вошел в
комнату. Внешне они чем-то походили друг на друга. Дронго был чуть крупнее и
шире в плечах. Но оба — с залысинами, с тонкими губами, с сократовским лбом.
Правда, Потапов был курносый, а у Дронго — нос с горбинкой. И оба темноглазые,
с проницательным взглядом.
Во внешности каждого человека есть нечто сугубо
индивидуальное, присущее только ему. Можно, например, пересадить на плешь
волосы с другой части тела, можно изменить форму носа, можно убрать с
подбородка жировые складки, даже изменить цвет лица. Но останутся глаза,
«зеркало души», как писали в старых романах. Ни один офтальмолог в мире еще не
научился придавать пустым глазам глубокомысленное выражение.
— Добрый день, Леонид Владимирович. — Дронго протянул
генералу руку. — Рад отметить, что вы не изменились. — Я немного поправился, —
криво усмехнулся Потапов. — А вы, кажется, умеете сохранять форму.
— Не уверен, — улыбнулся Дронго. — Я недавно застрял в
тоннеле под Ла-Маншем, и это, очевидно, сказалось на моем физическом состоянии.
— А заодно вы нашли убийцу банкира, — кивнул Потапов. — Знаю
об этом.
— От вас ничего не скроешь, — пробормотал Дронго, усаживаясь
на диван.
— Какое у вас ко мне дело?
— Мне доложили о вашей вчерашней встрече с Олегом
Кочиевским, бывшим полковником военной разведки, а ныне руководителем службы
безопасности концерна «Роснефтегаз», — сказал Потапов, усаживаясь рядом. — Я
был бы удивлен, если бы вам не доложили, — снова улыбнулся Дронго.
— Значит, вы пригласили меня, чтобы поблагодарить за эту
встречу?
— Мне не до шуток, — нахмурился Потапов. — Все гораздо
серьезнее, чем вы думаете.
— В таком случае я умолкаю и прошу вас объяснить, в чем
дело. Вы действительно оказались в затруднительном положении?
— Не я, а вы, — сказал генерал. — В затруднительном
положении оказались вы, Дронго. Даже не подозревая о том, вы ввязались в очень
грязную игру. По старой дружбе я хотел вас предупредить, посоветовать…
— Выйти из игры, — подхватил Дронго. — Вчера вечером мне то
же самое говорил Кочиевский. Но он еще и предлагал мне большую сумму денег.
— Я вам не стану предлагать деньги, — заметил Потапов. — У
меня их все равно нет. Но предупредить вас я просто обязан. Романенко не имел
права втягивать вас в подобную авантюру. Это очень серьезное дело. Очень. Вы
даже не можете себе представить, насколько серьезное.
— Почему же не могу? Представляю, — ответил Дронго без тени
улыбки. — Я ведь занимаюсь этим делом уже две недели. И специально вызвал на
встречу адвоката Бергмана, чтобы заставить людей, заинтересованных в молчании
Труфилова, обратить на себя внимание. Более того, я за эти дни провел еще
несколько встреч. Если мне удастся Найти Труфилова и он даст показания, может
образоваться очень интересная цепочка. Берлинский суд выдает нам вора в законе
Евгения Чиряева, который связан с арестованным заместителем министра Ахметовым.
А через него группа Романенко может выйти на бывшего
вице-премьера. И я думаю, это еще не конец цепочки. Она должна заканчиваться
где-то на самом верху.
— Интересно, — с невозмутимым видом кивнул Потапов. — Мне
всегда очень интересны ваши рассуждения. Только не увлекайтесь, Дронго. Даже
если случится чудо и вы найдете Труфилова, заставите его дать показания,
сумеете добиться выдачи Чиряева — то и в этом случае все замкнется на Ахметове.
Никто не допустит, чтобы Романенко копал глубже. Вы меня понимаете?
— Вы не знаете Всеволода Борисовича, — усмехнулся Дронго. —
Его трудно остановить. Он будет копать до конца.
— Не будет, — покачал головой Потапов. Он встал, прошелся по
комнате и почему-то закрыл дверь в коридор. Потом снова сел на диван. — Ему не
разрешат продолжать расследование, — проговорил генерал вполголоса.
— Вы же знаете, что мне нельзя говорить такие слова, —
заметил Дронго.
— Я от этого становлюсь еще более неуправляемым. И все равно
буду искать Труфилова. Но подозреваю, что у вас имеются еще какие-то факты,
которыми вы хотите меня удивить. О том, что Романенко в решающий момент
подрежут крылья, вы уже сообщили…