— Дзидзи, ты чего это делаешь — у Ноно научился? Хочешь, чтоб и с тобой понянчились? — шутливо спросила Кики и, выпятив нижнюю губу, с причмокиванием втянула воздух. — Вкусно… — удивлённо пробормотала она.
Дзидзи вдруг подскочил и встал на все четыре лапы:
— Я — кот! Но могу ли я стать особенным котом? — Он задрал хвост торчком, обернулся и пристально уставился на него.
— Что это на тебя вдруг нашло? Рисуешься, как актёр какой-нибудь… И что значит «особенным котом»? Каждый по-своему особенный, кого ни возьми, — разве нет? Ведь каждый из нас особенно дорог кому-нибудь, — произнесла Кики.
— Кики, какая же ты легкомысленная, неужели сама не замечаешь? Я не о такой «особости» говорю. Я размышляю о том, смогу ли я понять и познать самого себя, — это тебе не хвост поймать. — Дзидзи наморщил нос и устремил куда-то вдаль озабоченный взгляд.
— Что-то ты слишком мудрёно говоришь, не пойму я тебя, Дзидзи. — Кики подхватила кота на руки и легонько поцеловала в нос. — Я тебя очень люблю. Ты мой самый особенный кот, разве этого не достаточно?
— Прекрати, ты меня всего обслюнявила! — Дзидзи вырвался из рук Кики и брезгливо встряхнулся всем телом.
Кики изумлённо посмотрела вниз на Дзидзи, и тут:
«Дрриннь! Дрриннь!» — зазвенел телефон.
— Ведьмина служба спешной доставки слушает! — Кики сняла трубку и бодро произнесла привычные слова.
— А-а-апчхи! Чхи! — из трубки раздалось оглушительное, похожее на взрыв чиханье. Оно было таким громким, что Кики невольно отдёрнула трубку от уха. — А-а-а… Пххх… А-апчхи! Чхи! — чиханье раздалось снова.
Кики моргнула. В трубке неясно слышались высокие голоса, исполнявшие какую-то весёлую песню, и даже вроде бы раздавался звук аккомпанирующего голосам фортепиано.
Кики сделала ещё одну попытку представиться:
— Здравствуйте, вы дозвонились в…
— А-а-а-а… У-уважачхемая ведьма, снадобье, снадобчхе, скорее, скочхее!
— Да, да, поняла! Куда? — Кики казалось, что она сама вот-вот расчихается.
— На радиостан… чхи! Станчхию!
— Ясно, поняла, на радиостанцию, — громко и чётко повторила Кики и положила трубку.
Она взяла бутыль со снадобьем, сняла крышку и ненадолго застыла в раздумье, глядя в никуда; потом крепко стиснула пальцы на горлышке бутыли и высыпала зелье в бумажный свёрток. И тут глаза её округлились.
— Ого! Неужели и впрямь так много понадобится? Не перебор? Я-то думала, что у меня снадобья в излишке запасено… а теперь его осталось совсем чуток. Что-то мне не по себе… Но может, это и есть ведьминская природа, которая точно знает, сколько именно нужно? Ладно, доверюсь ей, — пробормотала Кики себе под нос, кладя в наплечную сумку пакетик со снадобьем и деревянную ложку. — Дзидзи, ты как?
— Лечу, конечно. Быть с тобой — это же моя работа.
— В последнее время ты об этом так говоришь, будто жалуешься. — Кики сняла со стены помело и открыла дверь.
У входа на радиостанцию стоял мужчина с болтающимися на шее наушниками; увидев Кики, он призывно замахал ей руками.
— С-сючхи! Дачхи! — Кое-как выговорив это, он резко развернулся на месте и убежал в здание.
Кики поспешила за ним. Они взбежали вверх по лестнице, промчались по коридору, мужчина открыл толстую дверь — и оттуда вырвалась сбивающая с ног волна оглушительного чиханья. Около двух десятков человек, мужчин и женщин, отчаянно чихали, прикрывая руками рты и сотрясаясь всем телом.
— Ох, вы что же, все хором тут… чихаете?.. — изумлённо вскричала Кики.
— Вес… Весенние сквознячхи!
— Мы все прос… чхили!..
Мужчина, встретивший Кики у двери, пояснил, прикрывая рот платком:
— П-похоже, мы все подхвачхили простуду, когда выступали на радиостучхии по ту сторону гор. Очень чхильно простыли! А нам вот-вот выступчхать… Хуже не придумаешь! Нам сказали, у тебя есть снадобье, которое очхень помогает при простуде! В самом деле помогает?
— Да, помогает, — твёрдо кивнула Кики.
— А от него в сон не клонит?..
— Нет.
— Тогда поскорее вылечхи нас! А взамен мы тебе прямо сейчхас подарим радио, маленькое, даже в карман влезает! — Мужчина протянул Кики небольшой свёрток.
— Вы просите поскорее, но это так быстро не делается… Это снадобье положено пить три раза в день, после еды, вместо чая, — озадаченно ответила Кики.
— Ка-ак?! — разочарованно простонали все в один голос.
— А иначхе никак?..
— Так положено… Но… Раз уж вы все так дружны, что даже простыли все разом… Давайте-ка попробуем и лекарство выпить всё разом — все три порции! — Кики вдруг загорелась решимостью сделать так, как ей только что пришло в голову, пусть даже ради этого придётся нарушить правила.
— Прошу, помоги! Передача начхнётся чхерез полчхаса!
— О-хо-хо, нужно торопиться! — Кики расставила стаканчики на стоявшем в углу комнаты столе и, внимательно вглядываясь в лица певцов, принялась поочерёдно отмерять деревянной ложкой по три порции снадобья каждому. Потом она залила снадобье кипятком и выдала каждому отдельный стаканчик. Все принялись пить лекарство, время от времени дуя на него, чтобы остудить. Студия окуталась пряным ароматом целебных трав.
— Ой, а у меня нос прочхистился!
— А ведь, похоже, помогает снадобье!
— И в самом деле! Как замечхательно!
Все принялись оживлённо переговариваться, но у Кики на душе было неспокойно. Ведь она пренебрегла наказом Кокири и дала им выпить все три порции враз… А вдруг снадобье подействует слишком сильно? Или вовсе не подействует?..
— Итак, начхнём репетицию! — провозгласил всё тот же мужчина, выйдя вперёд. В его речи по-прежнему проскальзывали вселяющие тревогу почихивающие нотки.
Все встали и построились, заиграло фортепиано, и мужчина взмахнул руками. Все дружно раскрыли рты… и вот что получилось:
— А-а, апчхи-чхи!
Певцы дружно побледнели и начали беспокойно переглядываться.
— Но… Но голоса-то в лад звучат! Даже удивительно! — вдруг воскликнула одна из певиц.
— Хм, и то верно — именно так. На редкость стройное звучание, — подтвердил дирижёр, широко раскрыв глаза от удивления. — Ну-ка давайте попробуем ещё раз.
Фортепиано вступило снова. Дирижёр взмахнул руками, все открыли рты, и…
— А-а-а, апчхи! И-и-и, ичхи!
Высокие и низкие голоса безукоризненно вторили друг другу.
— Ну надо же, какая прелесть! Хоровое чихание, кто бы мог подумать! — восхитился кто-то.
— Слушайте, а давайте так и споём? Назовём это «Песня Чхи-Апчхи», что скажете?