Сказать, что художница была очень рада, - значит, ничего не сказать. В благодарность она нарисовала для службы доставки Кики чудесную вывеску с Кики и Дзидзи. Но на самом деле благодаря ей Кики получила куда более ценны подарок. Теперь во всем городе Корико, даже в самых дальних его уголках, узнали о службе доставки Кики. Так что им все-таки удалось «заявить о себе», как когда-то предлагал Дзидзи.
Благодаря всем этим событиям дела у Кики пошли в гору. Ее просили доставить то букет на день рождения, то забытый обед, то суп для одинокой старушки, то оставленный доктором стетоскоп. Теперь никто не стеснялся обратиться к Кики с просьбой. Однако были и те, кто думал только о себе. Один раз Кики хотели заставить таскать портфель до школы. В другой раз ее попросили доставить оскорбление. Разумеется, в таких случаях Кики отказывала.
Жаркое лето подходило к концу, и городские пейзажи стали постепенно перекрашиваться в осенние цвета. Кики наконец-то выучилась вполне неплохо управляться с помелом, и жизнь ее, казалось бы, прочно вошла в колею.
Однако Кики в последнее время была чем-то недовольна. У нее не было на это каких-то веских причин, и все-таки что-то выводило ее из себя.
– Я просто устала, ведь с тех пор, как я прилетела в город, мне столько пришлось пережить... – изредка бормотала Кики себе под нос, будто пытаясь саму себя в этом убедить. Но при этом Кики смутно осознавала, что дело далеко не только в этом.
После того, как Кики перевезла картину художницы «выгульным методом», Томбо из авиаклуба стал частенько заглядывать к ней в гости. И именно простодушные разглагольствования Томбо были причиной угрюмого настроения Кики.
– Знаешь, Кики, ты для меня как будто свой парень! Может, потому, что летать умеешь? Мне с тобой так спокойно, будто я вовсе не с девчонкой болтаю. С тобой можно о чем угодно говорить!
Сам Томбо явно хотел похвалить Кики. Но слова «вовсе не девчонка» засели в сердце Кики, как заноза, и день ото дня ранили все больше.
«Сам же тогда сказал, что у настоящей меня глаза красивее, чем на картине... А теперь я для него «свой парень»? Что это вообще значит? Может, в таком большом городе девочки какие-то особенные?.. Что, я так сильно от них отличаюсь?» - у Кики сделалось тоскливо на душе, и она не понимала, как ей быть.
Этим утром Кики опять никак не могла найти пару к своему шлепанцу и в конце концов рассердилась на Дзидзи:
– Меня это не устраивает! Если хочешь играть, играй себе на здоровье, но потом ты должен возвращать все на свое место. Который раз я уже тебе об этом говорю? У меня остались сплошь одни непарные шлепанцы!
Дзидзи сделал вид, что ничего не слышит, и только широко зевнул. И тут раздался телефонный звонок. Кики в шлепанце на одной ноге пропрыгала через всю комнату к телефону и сняла трубку.
– Здравствуйте, я с ведьминой службой говорю? Добрый день, - раздался в трубке благодушный голос.
– А? Ну да... – рассеянно ответила Кики, не успев переключиться на деловой тон.
– Тебя же вроде как о чем угодно можно попросить? Мне бы доставить кое-что...
– Так, и?..
– Речь идет о печенье. Для мое старшей сестры Хризантемы. Да, а меня вот Фиалка зовут. А я ведь уже старушка, не по летам мне Фиалкой зваться, хе-хе-хе!
Кики невольно закашлялась, не зная, что и сказать на такое.
– Но к сестре тебе нужно будет потом. А сначала в мой дом – на Ивовой улице, знаешь такую? На самом ее конце, номер две девятки. Девять-девять. Девяносто девять, понимаешь?
– Да-да, я поняла. Сейчас прилечу! – быстро ответила Кики, не выспрашивая дальнейших подробностей, и первая положила трубку. А потом запулила так и не надетый толком шлепанец в угол через всю комнату.
Нати дом номер девяносто девять по Ивовой улице оказалось несложно. Кики потянула за шнурок, висевший сбоку от двери, в ответ послышались сухой треск и бряканье, и откуда-то из-за дома донесся голос: «Иди сюда!» Кики пошла по тропинке, обегавшей вокруг дома, увидела небольшую, открытую настежь деревянную калитку, а за ней, в саду, - пожилую женщину с деловито засученными рукавами. Стирка была в самом разгаре.
Вокруг женщины стояли четыре огромные лохани, в одной были только белые вещи, во второй – только черные, в третьей – только синие, в четвертой – только красные. Мыльная пена сверкала в солнечных лучах и мягко шевелилась, словно живая. В лохани с белым бельем пена была белой, в лохани с черным – черной, в лохани с синим – синей, а в лохани с красным пена была красной.
– Вы – Фиалка? – окликнула ее Кики, проходя в калитку.
Женщина, продолжая увлеченно стирать, кивнула подрагивающей головой и коротко остриженными волосами, в которых пробивалась седина. На лбу у нее выступили крупные бисеринки пота.
– Это я, из «Ведьминой службы доставки».
Фиалка быстро вытерла руки о передник и подняла глаза на Кики.
– То есть, это не просто ведьмина работа?
– Как сказать... Моя работа – доставлять вещи.
– А я-то слышала, что ты ведьма... Думала, твоя работа – что угодно делать. Но если б ты могла делать все, что угодно, то мое дело, не ровен час, прогорело бы... Так что это хорошо, что ты только на посылках работаешь! Знаешь, ведь у меня тоже работа не из обычных, хе-хе-хе! Я зовусь передельщицей. Может, мы с тобой немножко схожи, а? Да нет, едва ли... – Фиалка рассмеялась собственным словам. – Но знаешь... Ты бы меня очень выручила, в самом деле. – Она снова запустила руки в лохань и продолжила стирать. – Сестра у меня такая упрямица, слов нет. Раз я обещала, что сегодня занесу, то все непременно должно быть доставлено именно сегодня – и никак иначе. Вот неймется ей. Ты подожди чуток, я только вот достираю. Шур-шур-шур! – пропела Фиалка, как бы подбадривая себя, и потерла мылом белую рубашку.
– Бегать к ней каждой мелочью – та еще работенка. По мне, так я б лучше вместе с сестрой жила... Но та все отнекивается, мол, одной ей лучше. Та-ак, шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хлоп, опа! А сама-то! Даже печенья себе напечь не может... Шур-шур-шур. Вот я и бегаю к не каждую неделю, занесу ей что-нибудь, заодно и поболтаем. У нас ведь, кроме нас двоих, больше и нет никого. И – раз! Шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хло-оп! Что-то вот это пятно никак отстирываться не хочет... Так, еще раз, шур-шур-шур! Вот так мы и живем, но сегодня я так занята, что мне уж не до гостей... – Фиалка, не прекращая тереть белье, снова посмотрела на Кики. – Ты уж прости, что тебе приходится ждать... Погода на днях плохая была, у меня еще никогда столько стирки не скапливалось. Заказчики уже поторапливают... Надо поскорее все просушить и... Шур-шур-шур, хлоп-хлоп-хло-оп!
– Вы что, все это перестираете? – спросила Кики, вытаращив глаза.
– Ну разумеется. А что?
– Вручную?
– Конечно. Машины-то стиральной у меня нет. Но я же передельщица, все, что угодно, собственными руками переделаю, вот так-то.