Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Федюкин cтр.№ 4

Способствовал, конечно, успеху подобных авантюристов и крайне персонифицированный характер политики и государственного управления того времени. Государственные дела не вполне отделены еще в тот период от дел личных, служебные отношения — от личного приятельства и патрон-клиентских связей. Важнейшие политические вопросы решаются в частной переписке между министрами, роль аппарата выполняет узкий круг приближенных, родственников и личных слуг сановника. Соответственно, не вызывает особого удивления привлечение министром для выполнения деликатных поручений человека, не имеющего официального статуса, но пользующегося — якобы — его доверием. И наоборот, после падения того или иного министра в результате придворной интриги, авантюрист вроде Сент-Илера получает возможность списать на него свои предыдущие неприятности, объяснить сомнительные эпизоды в своей биографии происками недоброжелателей.

Наконец, трансформация Сент-Илера из (бывшего) французского негоцианта в (бывшего) императорского военно-морского чиновника в (бывшего) генерал царской службы становится возможной в том числе благодаря характерному для той эпохи «информационному туману», который хорошо заметен в публикуемых здесь бумагах. С практической точки зрения проверить, что в рассказах Сент-Илера является правдой, а что вымыслом, для современников было непросто. В реалиях начала XVIII в. у них могло просто не быть для этого инструментов, надежных альтернативных источников информации — зачастую только от таких вот сомнительных авантюристов и можно было получить хоть какую-то информацию об иностранных государствах вообще. Информация эта по определению препарировалась и подавалась ими исходя из их собственных конъюнктурных целей. Например, в 1718 г. русские власти получают донос, разоблачающий Сент-Илера, — но в нем же содержится и аналогичное, даже более развернутое разоблачение шевалье де Бертона, вполне легитимного королевского придворного, которого Франция действительно собиралась направить в Россию послом. В 1715 г., вскоре после назначения Сент-Илера директором Морской академии, в Россию возвращается граф Матвеев, который мог бы разоблачить авантюриста, — но незадолго до того царь получил из Вены анонимный донос и на самого Матвеева.

Разумеется, доносы эти были прямо увязаны с придворными и дипломатическими интригами, нацелены на дискредитацию оппонента — Поэтому-то получатель их неизбежно воспринимает такие сообщения с долей скепсиса. И наоборот, собеседники Сент-Илера иногда и сами не слишком стремятся к разоблачению самозванца. Вообще говоря, мы видим, что успех, пусть и временный, приходит к нему именно тогда, когда тот или иной сановник оказывается заинтересован в том, чтобы излагаемая авантюристом версия оказалась правдой, — а вернее, когда авантюристу удается подстроить свой нарратив под интересы собеседников. Практически на всех этапах своих приключений Сент-Илер уже с самого начала вызывает некоторые сомнения — но сомнения эти до определенного момента игнорируются.

В условиях такого информационного тумана статус человека во многом определяется его самопрезентацией и сопровождающими его слухами: авантюрист активно общается, рассказывает окружающим свою биографию — и самим этим актом говорения устанавливает свой социальный статус. Факт предшествующих контактов с видными государственными деятелями в дальнейшем позволяет представить себя как человека со связями — даже если контакты эти кончились плохо или ограничились общими разговорами. Полученные в таком разговоре сведения тут же пересказываются другим контрагентам, чтобы представить себя как человека информированного. Огромную роль, конечно, играют рекомендательные письма, которыми француз запасается при каждой возможности.

При этом в публикуемых здесь документах хорошо видны и пределы вымысла, который позволяет себе наш герой. Сент-Илер не сочиняет собственную жизнь с нуля, не пытается представить себя блестящим принцем Голконды или таинственным магистром ордена иллюминатов, как это будут делать многие «классические» авантюристы второй половины XVIII в. Наоборот, как кажется, он в максимально возможной степени опирается на потенциально верифицируемые факты, додумывая или «подправляя» свое прошлое лишь там, где это необходимо, зачастую на уровне не столько даже фактов, сколько их интерпретаций. Добившись некоторого, временного и неустойчивого, успеха в одной из попадающихся на его пути столиц, Сент-Илер фиксирует соответствующий статус в рекомендательных письмах и движется дальше. Наоборот, серьезное вранье при этом мы видим не так уж часто. Как кажется, он все же придумал летом 1712 г. свое дворянство; выдуманными, скорее всего, являются и рассказы проходимца о конфискованном у него во Франции и Испании состоянии. В остальном же речь идет о творческой перекомпоновке фактов, об их избирательном использовании и избирательном умолчании, о все новых и новых трактовках действительно имевших место событий. Оказавшись на новом месте, он как бы выводит за скобки те неприятности и скандалы, которыми неизбежно завершается предшествующий эпизод, и, опираясь на полученные ранее рекомендации, «надстраивает» свою биографию.

Но на примере Сент-Илера мы также видим, как функционируют общеевропейские каналы сбора и распространения информации, которыми все больше пользуется и Россия. Франция опирается на разветвленную сеть консулов и дипломатических представителей, чтобы отслеживать перемещения Сент-Илера в Италии; российские дипломаты ведут активную переписку не только с правительством в столице, но и друг с другом, сообщая коллегам о происходящем в странах их пребывания и передавая по цепочке получаемую от них информацию. Свою роль начинает играть и пресса: оказывается, даже о таком третьестепенном персонаже, как Сент-Илер, заинтересованные современники могли узнать из газет. При этом сообщения эти, насколько мы можем судить, не являются полной выдумкой: все обнаруженные нами газетные заметки о Сент-Илере как минимум не противоречат другим известным нам источникам. В итоге мы видим, как люди и слухи постоянно перемещаются по континенту, и Сент-Илер все чаще сталкивается с отзвуками своих предыдущих похождений. Он все чаще вынужден не только излагать собственную версию своей биографии, но и опровергать альтернативные версии.

Поэтому-то тактика авантюриста требует регулярного перемещения из одной страны в другую. Видимо, не случайно мы теряем след Сент-Илера вскоре после того, как завершилась неудачей его авантюра в Швеции: француз добрался до крайней точки Европы, куда же ему двигаться дальше? Смог бы он вернуться в одну из уже «отработанных» им стран, в Англию или в свою родную Францию (и такие попытки он регулярно предпринимает) — или же ему пришлось бы идти на более радикальный шаг, отправиться в Оттоманскую империю или в американские колонии? Как мы увидим, на каждом этапе своего пути Сент-Илер обязательно заводит разговор о возвращении назад, пытается переиграть предыдущий эпизод, выжать что-то еще из прошлого места службы — но не случайно это ему, как кажется, ни разу не удается.

Подробное изложение ранних похождений авантюриста мы находим в документах французского Совета морского флота (Conseil de la Marine). К тому времени королевские агенты уже давно держали его в сфере своего внимания, и 6 января 1716 г. чиновники добавили детальную биографическую справку прямо в протокольной книге, на полях соответствующей записи (документ I) . Если верить этому документу, основные факты таковы: будущий «барон» родился в Тулоне, в мещанской семье и носил фамилию Аллер (Allaire), был негоциантом в Байонне, затем попался на мошенничестве со страховкой («составив подложный страховой контракт на корабельный груз, по которому тот груз был дорого оценен и застрахован, а меж тем тюки, сундуки и ящики были заполнены лишь камнями и травой»). Адмиралтейские власти Байонны приговорили его к галерам, однако поймать мошенника им не удалось: Аллер скрылся в Испании, где в это время шли военные действия между франко-испанской и англо-португальской армиями в рамках Войны за испанское наследство. К концу 1710 г. наш герой каким-то образом вошел в доверие к французскому военачальнику на испанской службе маркизу де Бэ. В октябре 1710 г. де Бэ поручил Аллеру быть посредником в переговорах о сепаратном мире с Португалией. Аллер вступил в контакт с португальскими министрами и до марта 1711 г. курсировал с тайными посланиями между штаб-квартирой де Бэ и Лиссабоном — а затем переметнулся вместе с доверенными ему депешами к англичанам, точнее, к лорду Портмору, командующему британскими войсками в Португалии.