Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Федюкин cтр.№ 22

Надо сказать, что полутора годами ранее, еще находясь на российской службе, Сент-Илер уже предлагал свои услуги французскому правительству (документы 54, 55). В декабре 1715 г. он направил графу Тулузскому, главе Совета морского флота, настоящий донос на Лави: тот якобы является жуликом, полностью дискредитировал себя в Санкт-Петербурге разгульным образом жизни, погряз в долгах и не только не помогает французским купцам, как предполагает его должность, но наоборот, стал препятствием для французской торговли в России . В феврале 1716 г. он повторно обращается в графу Тулузскому, на этот раз уже прямо с проектом развития торговли с Россией: имеется в виду «учредить во Франции компанию для торговли с этой страной и [представительство] в Риге, дабы доставлять мачты, пеньку, деготь и прочие товары, необходимые для военно-морских портов, для постройки и снаряжения кораблей». Разумеется, именно такую компанию для торговли с Россией и надеялся создать сам Лави. В этом же письме барон предлагает себя в качестве источника информации о России для французского правительства: он сообщает об отъезде Петра в Европу; о том, что царь может «отправиться на ахенские воды, следуя совету некоего искусного лекаря, к коему он обратится в Берлине»; о том, что в этом случае Петр «прибудет летом во Францию и вернется осенью »172.

Время отправки этих посланий, конечно, глубоко не случайно. С одной стороны, к концу декабря 1715 г. Сент-Илер уже навлек на себя неудовольствие Петра; скончалась кронпринцесса Шарлотта, покровительница его супруги; возможно, стало уже известно о назначении Матвеева президентом академии. С другой, в сентябре 1715 г. умер Людовик XIV, началась эпоха регентства и «полисинодии». Покровительствовавший Лави государственный секретарь по морским делам Поншартрен был отправлен в отставку, функции его перешли к вновь созданному Совету морского флота во главе с графом Тулузским, который не знал Лави и относился к его миссии скептически, — в октябре 1715 г. Лави даже получил распоряжение о своем отзыве . Очевидно, что это было самое подходящее время для Сент-Илера, чтобы устранить Лави и занять его место в качестве французского агента, официального или нет, в России. Копия доноса попала в руки самого Лави: любопытно, что передал ее морскому комиссару адмирал Крюйс, получивший ее, по его словам, от самого Сент-Илера. Вероятно, барон хотел таким образом дискредитировать Лави еще и в глазах русских властей. Вышло, однако, иначе: узнав о доносе, Лави стал оправдываться, и именно в этой-то связи чиновники Совета морского флота и составили биографическую справку о Сент-Илере, с которой мы начали наше повествование . В результате Регентский совет постановил оставить донос Сент-Илера «без решения», о реакции на его второе письмо, посвященное торговле, нам ничего не известно, а вскоре затем было отменено и распоряжение об отзыве Лави из России. Удивление маршала д’Эстре намерением авантюриста вернуться во Францию осенью 1717 г. отражает и эти события.

Тем не менее Сент-Илер не оставлял своих планов включиться в торговлю с Россией. В меморандуме французскому правительству в начале 1719 г. он упоминал о купцах из Руана и торговле на Балтике. Вполне возможно, что, находясь весной-летом 1718 г. во Франции, он действительно пытался запустить некие проекты коммерческого характера. Еще в феврале 1717 г., в письме к Шлейницу, он просил переслать какое-то письмо «моему другу в Бордо». Упоминает он и некоего «племянника» Шлейница, о котором нам ничего не известно, и «который кажется мне, как Вы и говорите, сударь, весьма непостоянным человеком». Сент-Илер каким-то образом вовлечен в его судьбу: «я вновь принимаюсь за то, о чем имел честь Вам писать в последнем письме на его счет», сообщает он Шлейницу. Авантюрист также пытается поступить на французскую службу— и просит помочь ему в этом британцев! В январе 1718 г. в письме Джону (Жану) Робесону, ганноверскому министру нового британского короля, Сент-Илер ссылается на предшествующее обращение Шлейница: тот, оказывается, ранее уже писал Робесону с просьбой получить для своего свойственника рекомендацию от короля Георга I к регенту герцогу Орлеанскому, причем пересылал ему и описание достижений барона, и некое письмо от «Его царского величества» (возможно, речь идет о письме от покойной кронпринцессы Шарлотты?). Здесь же Сент-Илер ссылается и на услуги, оказанные им Ф.Х. Веберу, а также, что удивительно, на свои португальские подвиги 1711 г. — его, как кажется, нисколько не смущает, что в том эпизоде он действовал вопреки интересам Франции! Авантюристу было на руку, разумеется, что с воцарением короля Георга лорды Дартмут и Оксфорд, хорошо знавшие о его похождениях, оказались не у дел (а Оксфорд даже и под следствием). С другой стороны, его свойственника Шлейница с Робесоном связывали давние деловые отношения еще с того времени, когда Шлейниц представлял Россию в Ганновере.

В итоге, однако, авантюрист получил какой-то благовидный предлог, чтобы вернуться в Россию. В июне 1718 г. он пишет Шафирову с дороги, из Кенигсберга: француз пересылает ему письмо, полученное из Парижа от Шлейница, и сообщает, что везет с собой в Россию еще одно послание, — и просит даже, непонятно на каком основании, подготовить для него в Риге или Митаве паспорта и лошадей для проезда в Санкт-Петербург . Учитывая последующее развитие отношений между Шафировым и Шлейницем, трудно не предположить, что француз оказался вовлечен в их приватные дипломатические интриги. Осенью 1718 г. Сент-Илер уже находится в Санкт-Петербурге, где с ним периодически встречается Лави, — и пересказывает их разговоры в донесениях в Париж. Лави сообщает: «Я слышал, что упомянутый г. Сент-Илер получил некоторые привилегии, дающие ему право устроить здесь [в России] мануфактуру, и что обстоятельство это находится в связи с испанской торговлей, вследствие чего он получит звание генерального консула России во Франции и под его начальством будут состоять еще четыре консула для отдельных провинций: Нормандии, Бретани и Прованса». Испания упоминается и в октябрьском разговоре Сент-Илера с Ягужинским, который также пересказывает Лави: якобы авантюрист сообщил царскому любимцу, что «король испанский намеревается послать министра в Швецию, на что Ягужинский отвечал ему, что Его католическое величество вполне мог бы послать министра и в другое государство», т.е. в Россию. Лави в этой связи предполагает, что российским послом в Испанию могут направить Савву Рагузинского . Если верить Лави, то выходит, что Сент-Илер возвращается здесь к теме испанской торговли, которую он упоминал в качестве предмета для возможного прожекта еще в начале 1715 г., а также сношений с Испанией в целом. Таким образом, он опять пытается опереться на предыдущий этап своей биографии (приключения на Пиренейском полуострове), чтобы представить себя экспертом и предложить новое предприятие.

Надо сказать, однако, что разговоры о далекой Испании осенью 1718 г. и упоминаемый Сент-Илером интерес Ягужинского к присылке в Россию испанского посла отражают вполне реальные сдвиги в европейской дипломатической конъюнктуре того времени. Дело в том, что к этому времени на континенте сложился направленный против Испании «Четверной союз» в составе Франции, Великобритании, Голландии и Габсбургов. Летом 1718 г. начались военные действия, так называемая Война четверного союза; в августе британцы наголову разгромили испанский флот у мыса Пассаро, и испанский король готов был на любые, самые отчаянные меры. Одной из таких мер были попытки заручиться поддержкой со стороны России, и Петр действительно считал для себя выгодным поддерживать в Европе ощущение, что он может быть заинтересован в подобном союзе. Более того, в европейских дипломатических кругах обсуждались планы формирования антибританского альянса, который объединил бы не только Испанию и Россию, — но и, парадоксальным образом, Швецию, несмотря на то что она по-прежнему находилась в состоянии войны с Россией. И разумеется, подобные планы не могли не находиться в теснейшей связи с якобитской интригой: речь шла об организации, при содействии якобитов, шведского десанта в Великобритании и восстановлении там династии Стюартов.