Холодным ветрам вопреки - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Шулика cтр.№ 22

– Ой как интилесно! – сказала я оглядываясь вокруг и замечая двух белых крысок, доедающих специально приготовленные для них дорогие кушанья из тарелки германского отборного фарфора, стоящей на полу.

Это были волшебные крысы моего вредного архимага. Очевидцы потом рассказывали, что я увлеченно порассматривала их несколько секунд,а потом словно решив, что сгодятся, схватила одного крысиного короля под одну подмышку, другого – под другую и убежала, что-то увлеченно лопоча на каком то непонятном языке.

Зайдя в библиотеку, я тут же заметила яркие бутылочки с веселой акварелью и кисточки, должно быть их оставил Мирт, он очень любил художествовать и делал это постоянно, когда не был занят розами, при чем у парня действительно был талант.

Я быстро сообразив что к чему, посадила одного бойца в оставленную после полива цветов, пустую банку, а другого тут же увлеченно стала разукрашивать акварельными красками. Одна крыска у меня по лучилась розовая как поросенок с голубым пятнышком на мордочке между ушками, а вот вторую я собиралась покрасить в яркозеленый цвет сдобрив это оранжево желтыми и красными пятнышками.

– Ну вот теперь вы класивые! – сказала я и гордо посмотрела на свои художества, которые сидя на столе тихо попискивали от неудовольствия.

– Попугайки мои! – гордо сказала девчушка и захлопала в ладоши, а потом не удержалась и громко чихнула. Это нелюбимый архимаг, уже несколько секунд вошедший в библиотеку и с гневом взирающий на плоды таких манюниных художеств, гневно закрыл древний фолиант, подняв облако старой книжной пыли.

Я снова превратилась в юную хрупкую эльфиню, только вот мои руки по локоть были в акварельных красках и по скорчившемуся в приступе веселого смеха Мирту и полуулыбке, озарившей глаза подоспевшего на шум Греся, я поняла, что плоды моих художеств есть и на моей симпатичной мордашке. А яркие, как попугайчики крыски пищали на магикане – магическом языке эльфов:

– Несносная девчонка! Хозяин, если ты ее не накажешь – мы объявляем голодовку! Не видать нам голландского сыра три дня! Поиздеваться над нами – волшебными крысами самого великого архимага нашего королевства. Непорядок! Мы требуем справедливого возмездия! Зуб за зуб! Кровь за кровь! Плоть за плоть! Лишить несносную девчонку всех вкусностей Мельхиоры в пользу бедных несчастных крысят! – и еще что-то…Но уже не было слышно. А Гресь, который кажется уже неделю не смеялся в моем присутствии после того жаркого поцелуя в гроте и отчуждения между нами, которое последовало за ним, стал хохотать как ребенок.

Мои щеки стали пунцовыми, уши наверное горели, как вишни на близлежащем плодовом дереве и мне от стыда хотелось провалиться под землю. Тут и рассказывать ничего не надо, я и сама поняла, что произошло.

– Надеюсь, мои магические превращения поскорее закончатся тихонько прошептала я, выходя и еле сдерживая слезы.

– О, нет дорогая Эль! – сказал Гресь, вытирая слезы и посмеиваясь через них. – Я надеюсь, что вы еще хоть раз порадуете нас встречей с этой непосредственной очаровашкой.

И стал икать, потому что трехминутные приступы смеха дали наконец то о себе знать.

– Так тебе и надо! – злобно подумала я и побежала зализывать свои раны.

Мои планы сладкого возмездия после этого случая стали быстро всходить как пироги на кухне у Мельхиоры. Дождавшись полночи, когда особняк и все его обитатели погрузились в глубокий сон, я прокралась в кабинет эльфийского государя. Я девочка запасливая, ключ подобрала заранее, открыв тихонько дверь и юркнув мышкой в середину, я зажгла свечу и сразу же увидела этот горе-фолиант. От него исходило особое свечение и я сразу же поняла, что все будет не так просто: фолиант волшебный, он в реке не утонет. На нем магия самого лучшего ученика этого противного архимага Гелиптуса.

– Ну, конечно же, нашего драгоценного красавца, королевича Греся, драного принца серебрянных зеркал, – буркнула я себе под нос.

Я постаралась взять фолиант в руки, но он подпрыгнул и убежал в сторону. Но я то уже вошла в азарт, а когда я в таком настроении я могу горы свернуть.

– А была не была! – я махнула рукой на все предосторожности и стала бросать спикулы пытаясь ослабить силы фолианта и чем больше он их отбивал, тем больше во мне зрела решимость победить этот несносный голубой сверток. Когда мои волшебные энергетические ресурсы существенно поисчерпались и я уже готова была сложить руки, я заметила, что мощность магического щита, защищающего фолиант несколько уменьшилась, я уже могла взять его в руки, но открыть никак.

Потушив свечу, я темной грациозной кошкой стала пробираться по ступенькам, но уткнулась в какую то гранитную стену, точно помня что здесь ее быть не должно я, я зажгла свечу и встретила гневный взгляд моего серебристоглазого мучителя. Он молча отстранился и бросил с холодным высокомерием:

– Все гулящие кошки когда то возвращаются домой! Что ж, вы не исключение! – и продолжил спускаться вниз.

Я от страха вся сжалась, ведь украденный магический фолиант в присутствии своего хозяина мог даже заговорить, но видно он бедный был очень ослаблен моими варварскими атаками, а я предусмотрительно спрятала его в складки широкого атласного халата. И только когда я дошла до дверей своей комнаты до меня дошел смысл его слов:

– Боже! Как он может, ведь большинство эльфийских женщин глубоко порядочны, почему же он так плохо думает обо мне. Что я из чьей то тепленькой постели, после сладких любовных утех, бежала чтобы благочестиво встретить утро в своей комнате. Боже! Как он может! Как он может! – слезы застилали глаза, а боль казалось разрывала душу.

– Каким богам молиться! У кого просить помощи! В людском мире был Господь Бог и сын его Исус Христос, а здесь?! Кто мне поможет пронести эту боль и выстоять, выдержать?

Постепенно в моем затуманенном мозгу стал говорить внутренний голос разума, он оправдывал его:

– Он знает, что ты дитя Черного Рэйва, который всю жизнь отдал разврату и грехопадению, поэтому и ожидает этого и от тебя.

И тоненький едкий голосишко пищал:

– Если он ожидает этого, может мы ему это и предоставим. Ведь любой, любой из эльфов полевых цветов хочет узнать сладость твоего тела.

А другой голос вопрошал:

– Они хотят не только твое тело, но и твою душу, а ты ее уже отдала. Так что смирись, залижи раны и снова в бой. Ты сильная и смелая, Эль, у тебя все получится.

Я положила злополучный фолиант на высокую подушку из фламандского батиста, прикрыла глаза и заснула. И мне снова снилась эта холодная вершина горы, сильный пронизывающий ветер, пробирающий все нутро до последней косточки, треск моих красивых обледенелых крылышек, рвущихся под сильными порывами этого воздушного господина и боль и страдание, и белый силуэт гордой фигурки вдалеке, до которой я очень хочу добраться.

Я снова проснулась в слезах, было около 4 утра, рассвет только начался.

Немного успокоившись, я расчесала свой водопад волос, который на удивление, вымахав длиной до моих лодыжек, перестал расти и пропустив эти серебристые пряди сквозь пальцы, пряди, которыми восторгались все мои кавалеры и на которые заглядывались даже счастливо женатые эльфийские мужья, горько усмехнулась и невесело подумала: