Холодным ветрам вопреки - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Шулика cтр.№ 20

– Ну что ж, Эль, ты делаешь успехи! Поздравляю! – удивленно пробасил архимаг и потер больные колени, так морщась и вздыхая, что я чуть не расплакалась.

Я уже думала подойти поближе, раскаяться и попросить прощения, как этот седовласый проныра подхватился с энергией молодого юнца, бросил великанскую спикулу прямо в мою перепачканную рожицу и крикнул:

– Не расслабляйся, солдат! Если противник не повержен, значит сражение еще не выиграно, – слеветировал, хлопнув дверью, в коридор. Я попыталась его догнать, но поняла, что он снова поставил на дверь магический замок. Прошлый раз я четыре часа открывала его и пропустила ужин с черничным пирогом и любимыми серыми глазами Греся. И если от вкусного блюда я могла позволить себе отказаться, то от счастья лицезреть глаза любимого человека – нет. Поэтому, я с новым энтузиазмом погрузилась в старый, пыльный фолиант, который сам раскрылся в нужном месте.

– Ага, вот магические замки… – начала я увлеченно читать.

Я сидела в мягком кресле, возле камина, гладила важно развалившегося на моих коленках Даниила Тобосского и любовалась чудесным закатом в открытое окно. Даня мурчал, как заведенные часы, и волны блаженства исходили от этого рыжего карапуза.

– Мурмур, какая хорошая девочка. Мурмур, как бы я хотел, чтобы ты была счастлива.

А я подумала, что счастье для меня – это не только возможность спасти мир врачевателей людских душ, цветочных эльфов, от темных мерзких дэвов, но в большей мере – это счастье разделить свое чувство с этим гордым тигром с серебристыми глазами.

Вчера, он просто стоял рядом, пока я говорила с Миртом и от аромата его кожи у меня кружилась голова, мне хотелось зарыться пальцами в его густые кудри, положить эту гордую головушку на свои колени. И целовать, целовать до исступления эти холодные зеркала, пока они не станут горячими и блестящими, словно расплавленное серебро, а потом тонуть в этих серебрянных колодцах, целуя вкусные, сладкие губы. У меня кружилась голова, и я даже на миг закрыла глаза, пытаясь овладеть собой. И похоже один Мирт догадался, что я чувствую. Я уже давно поняла, что ребенок все знает о моих чувствах к его отцу. Но, казалось, дитя было ничуть не против, оно наоборот всячески старалось сблизить меня с Гресем.

Миртуша пригласил нас обоих запускать с ним на побережье моря Влюбленных воздушного змея. Я впервые увидела красоту этого места и была сражена наповал: гордые скалы, пенистые васильковые волны, и два самых дорогих для меня человека рядом.

В какой то миг змей вырвался из моих рук и мальчонка побежал его догонять, а я с Гресем осталась вдвоем. Наступило неловкое молчание, прерываемое завыванием ветра. Вдруг стали падать первые капли дождя, и Гресь потянул меня в близлежащий грот, чтобы спрятаться. Где то вдалеке весело смеялся Миртуша, он очень любил благодатный дождь, ведь тот дарил силу и здоровье его драгоценным розам. Когда мы добежали до грота, то уже изрядно промокли. Я в первый раз позволила себе нежно посмотреть Гресю в глаза, когда он прислонил меня к стене и стал рядом.

Капельки-бисеринки блестели в его волосах и огромный водяной бриллиант плавно бежал с верхней губы на пухлую нижнюю. Я с тоской подумала:

– И почему у него такие красивые пухлые губы? Как у девчонки? Это просто преступление? Это кощунственно! Разве так можно издеваться над людьми?

Я посмотрела в его прекрасные глаза и в них было что-то новое, как будто он запустил меня в тот уголок души, который раньше для меня был закрыт тяжелым парчовым занавесом.

– А будь, что будет, – подумала я и нежно прикоснулась своими полуоткрытыми устами, мягко испив волшебную капельку – бриллиант.

И потом произошло то, чего я совсем не ожидала. Он застонал и как будто забыв все меры предосторожности и первый раз в жизни, отдавшись океану чувств, стал иступленно ласкать мои губы. Я отвечала со всей своей девичьей страстью, на какую оказывается еще как была способна.

Наши уста и языки сплетались в каком то первобытном танце и мне казалось, что я припала к источнику из которого могу всю жизнь пить.

Но вдруг это сладкое безумие закончилось, Гресь отстранился, с горькой усмешкой посмотрел мне в глаза и сказал:

– Я вижу вы весьма прилежная ученица. И довольно неплохо поднаторели в естественных науках, но вынужден вас разочаровать, я не люблю маленьких интриганок, пытающихся всех заставить плясать под свою дудку, – он развернулся и ушел, оставив меня с разбитым сердцем и раной в груди, глубина которой могла соперничать с размерами Марианского желоба в Тихом океане.

По дороге домой я вся кипела. И взгляда не бросила на этого мерзавца.

– Ну готовься, я тебе сделаю! – думала я и мрачно перебирала возможные варианты расправы.

– Прокрасться ночью в его спальню и срезать эти колдовские патлы, по которым все незамужние эльфини с ума сходят.

– Нет! Слишком мелко и мелочно. Порезать его красивый королевский камзол, который ему специально пошили на Весенний эльфийский бал. Нет, это детство, он и в любом другом будет неотразим. Знаю! – я мрачно усмехнулась. – Забрать его любимый серебристоголубой фолиант, в который он все время что-то пишет и выкинуть в близлежащую речушку. Вот, выход найден!

– Да, месть сладка, – подумала я. – И испить этот напиток я собираюсь прямо завтра.

А потом ночью мне снова снились сизые очи, туманы над Росью, и его нежные губы, которые мне почему то очень напоминали мягкую кожицу крымских персиков. А под утро холодные, горные ветра уносили меня прочь от смысла всей моей жизни и я опять проснулась вся в слезах.

Я снова решила попытать счастья и из благих намерений спасения разбитого девичьего сердца эльфа-лютика Люси, в третий раз провести разлучающий обряд, который должен посеять раздор между Валюней-Валери и таким добропорядочным по человеческим меркам Аликом Подорожником, тем более, что досужие сплетни наших придворных на хвосте принесли, что на днях будет объявлено о помолвке.

Люси на три дня закрылась у себя в комнате, ссылаясь на мигрень, а как я догадалась по темным кругам под глазами, девчушка всю боль и страдания выражала во влаге горьких соленых слез, орошающих ее личико, Люси провела их в рыданиях и оплакивании своего женского счастья.

Я уже два раза проводила обряд и вырезала почти все пионы в нашем саду, чтобы отменить свое магическое влияние. Но какие речевки я только не складывала, шепча их в розовые бутоны, результат оставался тот же: влюбленная парочка не только не распадалась, а казалось, что их чувство крепнет не по дням, а по часам. Не помогло и третье совершение обряда. В конец отчаявшись, я пошла на поклон к первой цветочной фее королевства Розалинде Акведук.

Розалинда только рассмеялась, услышав мои причитания по этому поводу, а позже сказала, что ей надо подумать. Когда я пришла через два часа, Розалинда встретила меня с домотканным фартухом и такой же косынкой в руках, которая представляла бесцветное, выбеленное полотно.