Страсть под турецким небом - читать онлайн книгу. Автор: Алиона Хильт cтр.№ 34

Алту в шутку называл меня «чилек» – это по-турецки «клубника» (у турок принято про красивую девушку говорить «фыстык» – «фисташка», а он вот решил отличиться).

Лифт предательски медленно поднимался на четвертый этаж, сердце колотилось, а мои щеки покраснели. «У вас никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление», – вертелось в моей голове. Родители Алту выбежали нас встречать к лифту! Мне кажется, тогда наша лестничная площадка напоминала птичий рынок: все суетятся, тараторят, обнимаются, целуются! Помню, что не успевала переводить их приветствия друг другу еще на пороге. «Как жаль, что я не могу говорить по-русски! Я никогда не думала, что у меня будет русская дочка!» – сетовала мама Гюльнур. Каким теплым был ее взгляд…

Дома все было заставлено фотографиями детей: Алту, Дидем, а вот они вместе, вот Алту со мной, а вот и моя фотография в рамочке. На ней я была похожа на турчаночку: щечки, нежный женственный взгляд, скромная улыбка и гладко уложенные волосы по пробору. Этот снимок я сделала в местном ателье для своих резюме, но свекрам он так понравился, что они решили распечатать большой формат и поместить его на видное место. Конечно, моя мама это заметила, а тут еще и «русская дочка». Они в одной команде, я в этом не сомневалась, мама поняла, что в этом доме меня любят по-настоящему…

Моему братику было тогда почти четыре, и папа Эмин, уточнив у нас несколько русских слов, ушел с ним гулять на детскую площадку. Он катал его на загривках, покупал мороженое и так радовался жизни! Чудесный, чудесный человек!

Говорят, что очень трудно приходится двум хозяйкам на одной кухне, но наши мамы были исключением из правил! Они с первого взгляда прониклись симпатией и уважением, а на мой праздник приготовили разных вкусностей – русские и турецкие блюда теснили друг друга на столе! Тогда пришло много гостей: тетя с семейством, две кузины, Умут тоже был там – он приехал из Измира, где служил в армии, только чтобы поздравить меня. Дидем, зная мою любовь к чаю, подарила мне литровую кружку с нарисованными на ней асанами йоги. Позже я тщетно пыталась найти такую же, уж очень она мне нравилась.

В общем, знакомство родителей состоялось (папа заочно дал добро), и моя турецкая без пяти минут родня подала документы на загранпаспорта. У родителей их не было, они нигде, кроме любимой родной страны, не были, а жениться мы собирались в Петербурге. Мама Гюльнур присматривала себе наряд на свадьбу сына. Она была маленького роста, как вы помните, похудеть у нее получилось размера на три, но все равно она оставалась милой пампушкой.

– Пойдем сегодня по магазинам после работы, посмотрю себе что-нибудь красивое. Твоя мама так элегантно одета, я тоже не должна от нее отставать! В Петербурге все так модно одеваются? У нее, конечно, стройная фигура, но и я еще ничего! – задорно смеясь, говорила мне турецкая мама.

И все-таки Гюльнур была очень красивой турчанкой, и Алту был на нее очень похож: выразительные глаза, яркие густые брови, высокие скулы и орлиный нос. Красота Востока специфична, но как же она манит!

Я понятия не имела, что в Анталии есть драматический театр, пока рядом с ним не открылся большой универмаг «Реал» и мы не поехали туда поглазеть. Из машины я вдруг увидела огромный плакат на всю стену неоклассического здания: «Собор Парижской Богоматери». «Не может быть! – вырвалось у меня. – я не могу это пропустить!» Решение идти на спектакль было принято спонтанно, но для меня это было настолько символично, еще и дата так удачно совпала с моим свободным временем.

В 14 лет я прочитала эту книгу впервые, меня манила история любви звонаря к молодой цыганке и запутанные чувства всех остальных персонажей произведения Виктора Гюго. Меня терзал один только вопрос: почему из такого глубокого и полного произведения абсолютно все режиссеры сделали дешевую попсу? Зачем нужно было изменять сюжет, скрывать действительные характеры героев и убирать невероятно важные факты и действующие лица? Почему никто из них не рассказал, что Эсмеральда не была цыганкой, что их с Квазимодо в младенчестве поменяли местами? Куда делся родной брат Фролло и мадам Шантфлери, которая толкнула дочь на смерть, не зная, что она мать Эсмеральды? Какой смысл был все это вычеркивать? Если бы я играла Эсмеральду, она бы получилась именно такой, как описал Гюго. Однозначно. Я изучала эту роль, пересматривала фильмы, постановки мюзиклов, перечитывала сценарии и рецензии, я, можно сказать, была помешана на образе Агнетты Шантфлери, которую вы знаете под именем Эсмеральда. Да, я ее чувствовала и ею жила.

В театр мы пошли вчетвером: Алту, я, мои мама и брат. Покупая в эйфории билеты, я не обратила внимания, что вход на спектакль строго с восьми лет. Вы не представляете, как мы убалтывали охранника! Не знаю, как, но он нас пропустил с четырехлетним ребенком. Спектакль шел на турецком, история была по книге. Я была в творческом экстазе: впервые оригинальный сюжет сохранили. Часа три с половиной непрерывного действия с коротеньким антрактом, актеры играли бесподобно! И даже несмотря на то, что шестнадцатилетней Эсмеральде было уже явно к сорока, это была лучшая исполнительница моей любимой роли. Моя мама, петербургский театрал, еще долго потом рассказывала своим подругам о спектакле, под таким сильным впечатлением мы все были в тот вечер. «Странно, такая актерская игра! И почему турки не любят драматические театры?» – пыталась я ответить на этот вопрос сама себе.

Все шло своим чередом, моя мама уехала, а я продолжала работать: когда в первую, когда во вторую, а когда и в обе смены. Денег по-прежнему было в обрез, поэтому я старалась продавать гостям дополнительные услуги: с каждого заказа такси, с каждого букета или торта нам платили комиссию 1–2 евро, у меня за месяц набегало почти ползарплаты, так хорошо я умела убалтывать людей. Еще в свободное время я подрабатывала беби-ситтером там же, в отеле.

Мне нужны были деньги на университет, поэтому все, что я зарабатывала дополнительно, было отложено на образование в секретный конвертик. В то время я постоянно ходила в линзах, мое зрение было минус 3,5, но очки я категорически не любила. Алту это очень раздражало, потому что, когда мы приезжали, например, к его родителям или к кому-то из друзей, я никогда не могла остаться с ночевкой, потому что постоянно забывала взять с собой контейнер и жидкость для линз.

– Такой хороший вечер, ашкым, давай останемся у родителей? Давай? Ne olur? – он брал меня за плечи и смотрел прямо в глаза.

– Ашкым, я без линз. Ты же знаешь, что я без них, как слепой крот, а спать в них нельзя… – с сожалением отказывалась я от заманчивого предложения.

– Опять твои дурацкие линзы! И почему ты в очках не ходишь, у тебя же есть! – Каждый раз в его голосе чувствовалась нотка раздражения и досады.