Страсть под турецким небом - читать онлайн книгу. Автор: Алиона Хильт cтр.№ 30

Я еще больше погрузилась в работу. Теперь ездить мне было некуда, поэтому я брала часовой перерыв днем и бегала на улице или ходила на соседний пляж загорать. Работать в две смены без выходных – значит больше заработок или потом можно будет взять несколько отгулов разом. «Да, я возьму несколько отгулов, чтобы куда-нибудь съездить. Я ни разу не была в Памуккале, а от родительского дома как раз ходят экскурсионные автобусы. Может, даже одна смотаюсь», – строила я планы, только бы не думать о расставании, каждый день видя свое помолвочное кольцо на безымянном пальце.

Кольцо было очень красивое, золотое, в форме скругленного квадрата, оно смотрелось очень скромно, но в то же время необычно, я ни у кого таких не встречала. Носила я его с особой гордостью, не снимая, ведь кольцо означало статус.

Родители меня воспитали так, что один мужчина – навсегда. Вот поэтому-то я и держалась за Алту как полоумная, будто на нем свет клином сошелся. Это я сейчас понимаю, что великой любви у меня к нему не было, но тогда… Тогда я не могла потерпеть такого позора: я же одной ногой в браке, мы помолвлены по всем турецким обычаям! Алту, в конце концов, мой первый и единственный мужчина! Да, так меня воспитали. Это, наверное, неплохо, но в моем случае было принято как единственно возможный вариант развития событий: постель – помолвка – свадьба (хотя, положа руку на сердце, сначала должны были быть помолвка и свадьба, а потом уже все остальное, но увы, так сложились обстоятельства). Я думаю, что именно по этой идиотской причине я терпела его придирки. А придирался он ко всему: ему не давал покоя мой внешний вид, национальность, менталитет, моя манера говорить, одеваться, спать, есть, как будто он хотел перекроить меня полностью, настолько я была для него неидеальной. Почему же он тогда меня полюбил? Почему захотел быть со мной, зачем заботился и внушал доверие? Почему в самом начале нашей истории он принял решение защищать и опекать меня, чем я его привлекала? А главное, что изменилось, что я постепенно перестала соответствовать его ожиданиям? Мне было больно думать об этом, больно понимать, что я совершила какую-то странную ошибку, доверив себя его рукам. Почему, как это могло со мной произойти? Как я могла так обжечься? Как я теперь смогу найти себе пару? Вы представляете, чего мне стоило тогда собрать вещи и уйти? Мои идеальные понятия о первом и единственном рушились, как хрусталь о камни. Думаю, не все могут это понять. Я терпела до последнего, старалась спрятать свои интересы глубоко-глубоко, так, чтобы они не показывались мне на глаза, но, видимо, в какой-то момент чаша моего терпения оказалась переполненной, а остатки чувства собственного достоинства отыскались где-то в подсознании. Если честно, я бы не решилась на такой шаг, если бы не Ирина. Ее твердое «Так, ты никуда не едешь» заставило меня замереть и исполнить приказ.

За то время, что я не была дома, трудно поверить, но я стала увереннее в себе. Вдруг я поняла, что я вполне самостоятельна и самодостаточна, что не должна терпеть чьи-то недовольства, особенно внешностью. Да, наверное, это был тот самый переломный момент, позволивший мне принять решение, давать ли Алту тысяча сто первый шанс.

За год я набрала 20 килограммов, и мой вес стал 56. Мне было очень и очень сложно принять себя в таком виде – кругленькую, с женственными формами и пухлыми щечками. Анорексия не была побеждена, она приняла другую форму. У меня случались компульсивы, и бывало, что я начинала есть и не чувствовала сытости. Тогда я еще не знала, что у безуглеводки и голодания могут быть такие последствия, потому что меняется гормональный фон.

Я продолжала заниматься в зале, делала каждый день небольшое кардио на улице, чтобы чувствовать себя хорошо, но до принятия себя было еще очень далеко.

Сначала было особенно тяжело просто научиться есть, потом есть обычные порции и не корить себя за каждую крошку. Потом я стала позволять себе и печенье, и мороженое, и бёрек, и даже белый хлеб с нутеллой. Это было частью моей терапии – избавиться от чувства вины за любую еду. Самое сложное, когда ты лечишься и видишь, что вес ползет вверх, это не начать себя снова ограничивать, желая получить стройную фигуру и плоский живот обратно. Получалось у меня с переменным успехом, но я понимала, что худеть сейчас нельзя ни в коем случае, иначе я скачусь в болезнь обратно, а это было страшно. Говорят, расстройство пищевого поведения возникает один раз на всю жизнь. Так оно и есть, и только благодаря спорту и пониманию, зачем нужна еда, мне удается контролировать ситуацию.

Тогда же, живя на расстоянии от Алту, я вдруг осознала, что мне не нужно переделывать нос, потому что мне и с таким нормально живется. В каждом отделе нашего отеля у меня были поклонники: цветочник дарил синие розы, сотрудник охраны называл меня «бебек» (детка), а повар постоянно приносил ванильное мороженое со свежей клубникой, вырезанной в форме сердечек. И даже парень из рум-сервиса на мои запросы принести гостям то тортик, то фрукты в номер в подарок от отеля несся впереди паровоза, не спрашивая причины. А я зачастую оказывала подобные знаки внимания просто из симпатии к гостям.

Я вдруг поняла, что купаюсь во внимании мужчин, и им все равно в отличие от Алту, какой у меня вес и какой у меня нос.

Тогда я решила, что мой длинный восточный нос с горбинкой останется со мной, и, полная решимости, оставив свои сумки в отеле, поехала на вечернем автобусе домой.

Да, я приехала домой, в нашу квартирку в Ларе. Свет был выключен, я зашла и забралась с ногами в розовое кресло.

Я просидела в темноте, наверное, целую вечность, у меня потели ладони и бешено колотилось сердце.

Он пришел через час с пакетами продуктов из магазина, опешил, увидев меня в гостиной. «Котенок, ты вернулась?» Нет, скорее это был не вопрос, а констатация факта. «На одну ночь. Без вещей. Надо поговорить». – я еле сдерживала слезы, но дрожь в голосе меня выдавала. «Подожди, я рыбку пожарю, я твою любимую форель купил».

В голове мелькнула мысль, что он меня ждал. Этот человек точно знал, сколько кубиков сахара положить мне в чай. Точнее, на блюдце – я всегда пила чай с сахаром вприкуску. Он знал, что я ненавижу, когда меня целуют в пробор, и жутко боюсь щекотки, и что при разговоре кончик моего носа дергается, потому что у меня короткая уздечка. Он знал, что я обожаю духи «Cacharel» и ванильное мороженое с крокантом. Мой вкус в одежде, бижутерии и мою дикую любовь к каблукам и платформам. В голове пронеслись мысли о том, что мы пережили за эти годы, и стало невозможно жалко это все потерять. Потом придется начинать жизнь с чистого листа с кем-то другим: придется объяснять, что я люблю, чего избегаю и как сделать мне приятно. Придется притираться к новой свекрови, узнавать привычки нового человека. А вдруг я с ними не смогу жить? Тут-то все уже давно ясно и понятно. И я решила дать ему шанс. Не второй, а, наверное, десятый.

Проблема заключалась в том, что я многое смогла переосмыслить за время разлуки, но предпочла ему об этом не говорить.

Самая большая ошибка, которую может совершить пара, – это молчание. Если вас что-то беспокоит, обязательно об этом говорите. Обсуждайте каждый, казалось бы, пустяк, иначе снежный ком из недовольств рано или поздно достигнет таких масштабов, что понесет за собой снежную лавину и разрушающие последствия.