Страсть выбирает отважных - читать онлайн книгу. Автор: Тереза Ромейн cтр.№ 61

В лучах послеполуденного солнца он выглядел сурово и торжественно, а его скальное подножие казалось унылым и серым по сравнению с сочной зеленью трав и яркой белизной морского песка.

Стянув и бросив перчатки на песок, Джорджетта начала карабкаться по камням, пока не добралась до ровной площадки, а затем и до внешней стены замка.

Отсюда она хорошо видела, как обветшало это древнее сооружение. Зубчатые стены, которые издали выглядели как новые, во многих местах были пробиты – временем и, вероятно, шотландским оружием. Орудийные башни, казавшиеся гладкими, как башня Рапунцель, на самом деле были сложены из грубых камней, между которыми зияли незаделанные швы.

Стоя почти вплотную к стене, Джорджетта видела ее настоящий цвет – не только коричневый и серый, как казалось издали. То есть эти цвета также присутствовали, но были здесь еще и кремовый, и розовый, и рыжий, а также золотистый. Более того, некоторые из камней посверкивали крошечными вкраплениями какого-то сверкающего минерала. В целом замок был не идеальным, но более живым, чем казалось издалека. И он был прекрасен.

Насмотревшись вдоволь, Джорджетта нашла свои перчатки и пошла не оглядываясь. Оглядываться назад было незачем.

Она направилась прямиком на постоялый двор в Бамбро и прибыла туда с большим запасом времени, так что успела заплатить за дилижанс. Линтон уже дожидалась ее, держа в каждой руке по саквояжу.

Два саквояжа… Две жизни, поместившиеся в эти кожаные саквояжи… Хорошо, что можно уехать налегке, не правда ли? Да и почему бы не уехать, если не собираешься оставаться?

Джорджетта выложила деньги за проезд – три с половиной пенса за милю, – оставив несколько серебряных монет на еду и ночлег. Уже держа в руке билеты, она крикнула:

– Бенедикт!.. – Брат приехал, пока она платила за проезд. – Бенедикт, а где твой сундук?

– Он в гостинице. Не прогуляться ли нам, пока не придет дилижанс?

– Почему бы и нет? – отозвалась Джорджетта.

Ступив на тротуар, брат и сестра пошли мимо аккуратного ряда домиков и магазинов, выстроившихся вдоль главной улицы Бамбро. Бенедикт двигался довольно легко – шагал, постукивая перед собой тростью орехового дерева. Причем у него был такой широкий шаг, что Джорджетта едва за ним поспевала.

– Ты изменился, – заметила она. – И, кажется, тебя не смущает твоя слепота.

Брат потерял зрение за несколько месяцев до того, как она видела его в последний раз, и сейчас казалось, что он действительно изменился. Впрочем, Бенедикт никогда не выказывал отчаяния, но все же некоторое время явно чувствовал себя – по его образному выражению – щепкой в бурных водах.

– Я все время уезжал в никуда, – сказал он с улыбкой, – но теперь мне есть где бросить якорь.

– И где же это?

– Эдинбург, если леди согласится меня принять. Хотя сначала мне предстоит провернуть множество дел. Я не собираюсь быть ракушкой-прилипалой на ее днище.

– Бенедикт, пожалуйста, скажи, что ты не имеешь в виду… что-то неприличное.

Брат рассмеялся.

– Считай, что это просто фигура речи.

– Однако ты сказал, что у тебя есть деньги. Значит, ты нашел половину золотых соверенов?

– А-а… знаешь ли… – Брат остановился, обеими руками опираясь на набалдашник трости. – Боюсь, я ввел тебя в заблуждение, но у меня есть для тебя деньги. Когда золотые были найдены, я действительно как раз там и находился, но эти два обстоятельства никак не связаны.

– Не понимаю… – пробормотала Джорджетта. – Как же они могут быть не связаны?

– Я приехал в Дербишир с мечтами, что найду золото и смогу обеспечить себе такую жизнь, какая мне нравилась. Но в конце концов оказалось, что легче всего на свете признать, что сундуки нашел кто-то другой.

– Почему? – Вот мило! Оказывается, она усвоила привычку Хьюго постоянно задавать этот вопрос.

– Я думал, что хочу одного, а оказалось – совсем другого. К тому же изменились и некоторые обстоятельства. Теперь я собираюсь добиться своего совсем другим способом.

– Очень расплывчато – и совершенно непонятно… – пробормотала Джорджетта. – Нельзя ли без загадок?

Бенедикт улыбнулся.

– Говорить загадками – исключительная привилегия брата! Но если вкратце… Мое самолюбие сдало позиции, и я решил, что пора впустить в свою жизнь другого человека.

– Как сентиментально…

– Может, и так… – Снова улыбнувшись, Бенедикт протянул сестре руку. – Пойдемте дальше, миссис Кроу?

– Прошу, не называй меня так. Это была идея Хьюго. – Или ее собственная? Джорджетта уже не могла вспомнить, кто из них первым предложил назваться вымышленными именами. Ох, всегда что-то птичье… ^[2] Наверное, ей следовало улететь, пока была такая возможность, как птичка с гобелена в доме сэра Фредерика. – И это было очень неразумно. Но с другой стороны… Разве можно ожидать чего-то разумного от лорда Хьюго Старлинга?

– А я сказал бы, что он-то как раз очень разумен, – заметил Бенедикт, неспешно шагая рядом с сестрой. Одной рукой он придерживал ее локоть, а другая рука – с тростью – осуществляла его связь с внешним миром, эхом сообщавшим ему о своем существовании. – Странно, что ты этого не заметила, хотя провела с ним гораздо больше времени, чем со мной.

Но Джорджетте не хотелось говорить о Хьюго, и она, чтобы сменить тему, сообщила:

– Я уже заплатила за дилижанс. За себя и за Линтон, то есть за Харриет. А твои деньги мне не нужны. Тем более что ты не получил награду Королевского монетного двора. Но если так… – Джорджетта нахмурилась. – Тогда откуда же у тебя деньги?

– От продажи книжного магазина наших родителей. Я думал воспользоваться ими иначе, но… игра не стоила свеч. – Бенедикт улыбнулся и добавил: – Но, возможно, я хотел слишком много… Как бы то ни было, деньги от продажи магазина в целости и сохранности. И половина принадлежит тебе.

– Бенедикт, мне не нужно, чтобы ты отдавал мне деньги из чувства вины. Я и прежде не ждала от тебя помощи, не жду и сейчас.

– Откуда такое высокомерие? Всем необходима поддержка других. В дороге тебе помогал Хьюго – своим временем и деньгами, – теперь буду помогать я.

Ох уж эти братья!..

– Если хочешь, чтобы я толкала тебя впереди кареты, то ты на верном пути, – пробурчала Джорджетта.

Бенедикт рассмеялся:

– У меня отличные рефлексы, сестренка. А когда ты говоришь, что не примешь ничьей помощи, то просто отрицаешь все то хорошее, что делают для тебя другие.

Джорджетта невольно вздрогнула при этих словах брата. Подобная мысль ей не приходила в голову… Итак, отказ от помощи – своего рода эгоизм? Или еще хуже: принимать помощь, но при этом заявлять, что эта помощь ей вовсе не нужна.