Планировщики - читать онлайн книгу. Автор: Ким Онсу cтр.№ 9

Рэсэн достал новую сигарету, закурил и посмотрел на часы. Десять минут третьего. С делами покончит и вернется домой лишь под утро. Шею и плечи вдруг свело от усталости. Ночь в дороге, ночь в доме старика и ночь на предприятии Мохнатого. Третью ночь он проводит не дома. У кошек, наверное, закончился весь корм… Рэсэн подумал о двух сиамских кошках, сидящих голодными в темной комнате… Одной он дал имя Пюпитр, а второй – Лампа. Удивительно, но животные соответствовали данным им именам. Пюпитр обожала играть с листами бумаги, а Лампа, любившая смотреть в окно, всегда сидела на подоконнике, слегка вытянув шею и силуэтом напоминая настольную лампу.

Вернулся Мохнатый – с бутылкой водки и котелком картошки, сваренной в мундире. Он протянул картофелину Рэсэну. Надо же – снова картошка. Дар старика – шесть картофелин – все еще лежит в машине. Рэсэн был голоден, но отказался.

– Не хочешь? Картошка аж из провинции Канвондо, вкуснятина.

Мохнатый мотнул головой, не понимая, как можно отказываться от подобного деликатеса, и запихал в рот картофелину целиком. Прожевав, вылил в себя половину небольшой бутылки.

– Недавно сжег директора Кима, – сообщил он, довольно отирая рот.

– Директора Кима из Пхучжу?

– Его самого, из Артели мясников.

– Чьих рук дело?

– Вроде как Тухо с вьетнамскими парнями провернул все. В последнее время на вьетнамцев ух какой спрос. Уж больно дешевы, собаки. Да если бы только на вьетнамцев. И китайцы при делах. И перебежчики из Северной Кореи, и выпускники школ спецназа, даже филиппинцы не скучают. Представляешь, иные берут всего пятьсот тысяч ^[2] вон за то, чтобы убить человека. Нынче киллеру – ссаки блошиные цена. Вот все и стараются как могут. А что до директора Кима, так я, глядючи, как этот господин гундливый выебывается, давно уже думал, что недолго ему осталось.

Рэсэн выпустил длинную струю дыма. Мохнатому нет резона переживать за киллеров, получающих ссаки блошиные в качестве гонорара. Неважно, кто убивает, вьетнамцы или филиппинцы, – чем больше трупов, тем ему выгоднее. Просто болтает, и настроение ему Рэсэн не собирался портить. Мохнатый сжевал еще одну картошку, глотнул водки. Потом заговорил снова:

– А знаешь, тут одно необычное дело замутузилось. После того как тело директора Кима сгорело, я вдруг глянь, а в пепле блестит чевой-то, бусинки какие-то. Думаю, что там за мутотень такая? Глянул, а это рингселы ^[3]. Бусинок этих размером с соевое зернышко я нашел аж тринадцать штук, представляешь?

– Ну что за чушь! С чего бы вдруг из тела директора Кима вышли рингселы? – Рэсэн и не подумал скрыть недоверие.

– Да я зуб даю! Показать? – Лицо Мохнатого налилось обидой.

– Не надо. – Рэсэн махнул рукой – мол, надоела ему болтовня.

– Говорю ж, правда взаправдашняя. И мне не верилось. Помнишь, какая кликуха была у этого господина? Директор Окей. Потому как он все без разбору греб себе под жопу. Уж как он хапал все, что видел, как из кожи лез вон, лишь бы выгоды не упустить! Так и кончил. Но как из этого гнилого тела могут выйти рингселы, как… Мать твою до селезенок! Да еще целых тринадцать штук! Я-то думал, что рингселы выходят из человека достойного, постигшего истину, подавившего желания, воздержанного во всем. А тут получается, что эти бусинки – просто как счастливый лотерейный билет.

– Это и в самом деле рингселы? – спросил Рэсэн недоверчиво.

– Говорю ж, самые что ни на есть взаправдашние! – закричал Мохнатый и передернул мощными плечами для пущей убедительности. – Я показал их монаху Хечхо из монастыря Вольчонам, так он долго-долго рассматривал, стоял и смотрел, вот так заложив руки за спину. А потом, видно, жадность его обуяла, говорит – а продай мне.

– Зачем монаху Хечхо понадобились рингселы директора Кима?

– А потому что пиздоглист этот до девок слабость имеет, в азартные игры не дурак деньги все спустить, а уж водку жрет кажный день так, что за ушами трещит. Да к тому же и жаден не в меру, поганец мухоебистый. И вечно беспокоится, что люди будут шептаться, если после его кремации рингселов не найдут. А так бы он их заглотил перед смертью, и после его сожжения с десяток бусинок в пепле гарантированы, ловко, да?

Рэсэн рассмеялся. Мохнатый запихал в рот картофелину и запил водкой. Видно было, что ему неловко есть в одиночку, он снова протянул картошку Рэсэну. Тот смотрел на картофелину в мясистой ладони Мохнатого, и вдруг ему вспомнились и цветы, и старый пес, и мясо кабана на вертеле в камине, и картошка, укрытая золой, и рассказы старика. Поскольку пришел дорогой гость, то и ты, картошечка, должна хорошо испечься, чтобы гостю вкусно было. В ушах зазвучал монотонный тихий голос старика. Рэсэн подумал, что это от одиночества старик разговаривал со всем, что его окружало. Так же одинока жизнь зимних деревьев, которые стряхнули с себя все листья, и остались у них только голые ветки, похожие на сетку кровеносных сосудов в организме человека.

Мохнатый все еще протягивал ему картофелину. Неожиданно Рэсэн ощутил зверский голод, он взял картошку и откусил. Он жевал и молча смотрел на огонь в печи. В тлеющих, подернутых дымом костях уже нельзя было различить, кому они принадлежат, старику или собаке.

– Ну что, вкуснятина?

– Вкуснятина, – согласился Рэсэн.

– Да, кстати. А чего так дорого-то в университете учиться? Ты знаешь, моя старшенькая в университет поступила. Учеба и жилье для нее, комната отдельная, мне в пять трупов вышли. Но где взять-то пять трупов в наши дни? То ли ситуация в экономике такая, что убивать стали меньше, то ли мир в праведность впадает, уж не знаю. И в самом деле, жизнь сейчас совсем не та, что в старые добрые времена. И как в этих условиях выживать таким, как я?

Мохнатый скривился, показывая, как тошно ему от этого впавшего в праведность мира.

– Подумай о своих дочерях-красавицах и прямо с сегодняшнего дня начни жить честно. Зарабатывай кремацией исключительно животных.

– Видишь ли, на животине-то особо не зажируешь. Прежде чем засунуть дохляка в печку, его взвешивают, и деньги платят за вес. А все эти зверушки такие мелкие, смех один. Да чего там говорить! Из прибыли надо вычесть плату за газ, налоги, выложить деньги за электричество, одно, другое, третье, и что остается? Хотел бы я жить в такое время, когда люди будут держать жирафов или слонов. Вот тогда я точно богачом заделаюсь.

Мохнатый встряхнул бутылку и вылил в рот остатки водки. Потянулся. На лице его было написано, насколько опротивела ему такая жизнь.

– Может, продать? – спросил он неожиданно.