Планировщики - читать онлайн книгу. Автор: Ким Онсу cтр.№ 20

– И то правда. Как-то не задумывался об этом.

Ссыпав кости в металлическую ступу, Мохнатый начал их толочь. Он измельчал останки тщательно, осторожно растирал в пыль, следя, чтобы ни крошки не вылетало из ступы. Лоб покрылся капельками пота. Казалось, что кости уже обратились в муку, однако Мохнатый запускал руки в ступу, перебирал прах и, если попадались твердые частицы, снова брался за пестик.

Лишь минут через двадцать Мохнатый осторожно пересыпал прах в погребальную урну – кленовый короб, закрыл крышку, поставил короб на белый платок, связал концы крест-накрест и передал узел Рэсэну. Даже через стенки короба ощущалось тепло, идущее от праха старика и его собаки. Рэсэн поставил урну на кресло рядом с собой, достал из кармана конверт с деньгами и отдал Мохнатому. Тот вынул пачку банкнот и два раза тщательно пересчитал.

– Кассовый чек или расписка для налоговой не нужна? – ухмыльнулся Мохнатый.

– И это у вас шуткой зовется? – откликнулся Рэсэн.

– Заглядывай почаще. Тогда и мы заживем веселее. В последнее время вообще нет работы, хоть сдохни.

Мохнатый не уставал изображать страдальца. Рэсэн слабо улыбнулся ему, включил зажигание. Над горным отрогом поднималось солнце. Лучи коснулись лица, и Рэсэн вдруг ощутил, как спало напряжение и вместе с тем закружилась голова. Он положил руку на лоб и прислонил голову к стеклу. Видя, что машина не трогается с места, Мохнатый подошел и постучал в окно.

– У тебя все нормально?

Вздрогнув, Рэсэн посмотрел на Мохнатого, глаза у него словно запали.

– Если устал, поспи немного здесь, а потом уж поедешь.

Мохнатый смотрел озабоченно. Рэсэн помотал головой.

– Нет, надо ехать.

Кивком показав, что он в порядке, Рэсэн опустил ручной тормоз и включил передачу. Машина медленно поползла вниз по лесной дороге, направляясь к государственной трассе, ведущей в Сеул. В зеркале заднего вида Мохнатый все махал вслед.

Конечно, здесь не могло быть никакой собаки.

Не тот склад характера у Старого Енота, чтобы держать собаку в одном месте с книгами. Название он дал библиотеке либо с целью поиздеваться над людьми, ходившими сюда, но совершенно не интересовавшимися никакими книгами, либо чтобы посмеяться над самим собой, шесть десятков лет управлявшим всегда пустующей библиотекой. А в подтверждение серьезности своего отношения к предназначению этого заведения Енот не поленился повесить у входа огромную вывеску “Собачья библиотека”. Большинство посетителей, впервые увидев название, испытывали недоумение и, не зная, как реагировать на странную шутку, покачивали головой, делано посмеивались или возмущались: “Вы только посмотрите! Что за дела? Почему «собачья»? Что за ерунда!”

Интересно, какова психологическая подоплека желания повесить у входа в свое заведение подобную вывеску? Рэсэн считал, что это проявление банальной циничности, насмешка над интеллигенцией, которая хоть и обладает самосознанием, предпочитает проводить свою жизнь в комнатах, заставленных книгами. Возможно, то была и насмешка, адресованная миру, заставившему молодого счастливого библиотекаря-книгочея – пусть и хромого на одну ногу из-за детского паралича – несколько десятков лет служить брокером у планировщиков убийств. В любом случае, какой бы ни была причина, вывеска “Собачья библиотека” выглядела как забавный вызов.

“Детская выходка. Будь я директором, ни за что не повесил бы такую глупую вывеску у входа в свою библиотеку”. Рэсэн был убежден в этом. Однако так уж устроен этот мир, что не все в жизни получается по-твоему. Если бы ему все же пришлось обзавестись такой вывеской – по причине каких-то особых обстоятельств или чьих-то требований (хотя кто мог бы требовать такое, да еще грозя карами?), – то на месте директора Рэсэн и в самом деле держал бы в библиотеке собак. И уж точно закупил бы книги на всех языках, посвященные собакам, и укомплектовал библиотеку только ими.

– Прошу вас, Рэсэн, ответьте, почему у библиотеки столь странное название? Почему “Собачья библиотека”? Это своего рода насмешка над духовностью человека?

И молодой ученый, задавший этот вопрос, в недоумении покачал бы головой.

– Нет, конечно, – с достоинством ответил бы Рэсэн, едва заметно улыбнувшись. – Я ни в коей мере не хочу оскорбить духовность человека. Разве для этого есть какие-то основания? Но вам хорошо бы избавиться от стереотипного убеждения, будто между собакой и книгой нет никакой связи. – И он бы указал на собак, что чинно прохаживались по библиотеке: – Посмотрите на этих собак, как они не спеша шествуют между стеллажами по узким проходам. Разве это не красиво? Извольте подойти сюда. А теперь посмотрите на это собрание книг о собаках, все стеллажи от D11 до D43 заполнены только ими. В нашей библиотеке книг о собаках больше, чем в какой-либо другой библиотеке мира. У нас собраны все издания о всех существующих породах: чихуахуа, колли, овчарки, грейхаунды, сенбернары, ретриверы и так далее. Кроме того, в нашей библиотеке хранятся книги по истории. Вот, например, “История собачьей кулинарной культуры”, “История размножения собак”, “История генетики собак”, “История племенной борьбы собак” и тому подобное. Поэтому к нашей библиотеке тянутся сердца всех собак мира, это истинная собачья Мекка.

После этих слов молодой ученый закивает головой:

– Вот оно что! Теперь я понимаю. Значит, центр притяжения для собак всего мира, собачья Мекка… Просто потрясающе!

– Мы занимаемся действительно благородным делом.

Собачья Мекка. Разве это не очаровательно? Если подумать, то и собакам, и книгам было бы приятно столь эффектное название, ведь оно связало бы их эстетически. Однако Енот проигнорировал столь красивую метафору. После завершения японского колониального правления с его полицейским режимом началась эпоха так называемого культурного правления, и Енот, много десятков лет назад возглавивший библиотеку, использовал другую метафору, намекая на позорную, гнусную суть своего заведения, которое верным псом служило власти, являясь не чем иным, как приемным пунктом для выдачи лицензий на заказные убийства, оказавшие влияние на историю современной Кореи. А кроме того, названием этим Енот выражал презрение к самому себе – части этого позора. Однако такая жизнь была исключительно выбором Енота. И все же зачем оскорблять ни в чем не повинных животных? Зачем использовать собачью метафору? Разве собаки в чем-то виноваты?

Десять утра. Рэсэн открыл дверь в библиотеку.

Как всегда, ни единого читателя. Только одна сотрудница – косоглазая девушка – поздоровалась с Рэсэном, подняв на него взгляд, направление которого угадывалось с трудом.

– Здравствуйте!

Веселый и приятный голос взлетел к куполу библиотеки и отозвался эхом, напомнив чистую и высокую ноту из песни жаворонка. Каждый раз, входя сюда, Рэсэн слышал этот высокий радостный голос и каждый раз смущался. Эта радость совершенно не соответствовала атмосфере, царившей тут, – построенное известным японским архитектором в колониальный период, здание за минувшие сто лет обветшало и пришло в упадок.