Приручение. 10 биологических видов, изменивших мир - читать онлайн книгу. Автор: Элис Робертс cтр.№ 66

Поскольку после данного инцидента путь на европейский рынок был закрыт, Monsanto нужно было срочно найти новых покупателей, и компания обратила еще более пристальное внимание на развивающиеся страны. Она скупала биотехнологические компании и компании – производители семян в странах третьего мира, публично обещала предоставить помощь бедным фермерам и позаботиться об охране окружающей среды, основала программу поддержки мелких фермерских хозяйств и неограниченно вливала деньги в исследования эффектов от использования генно-модифицированных культур в бедных странах. Со стороны легко заявлять о том, что все эти мероприятия были не более чем частью кампании по формированию благоприятного общественного мнения, направленной на подрыв позиций противников технологии, но руководство Monsanto прикрывалось стремлением помочь беднякам до неудачного эксперимента в Европе. И пусть это кажется нелогичным, но шквал критики пошел Monsanto на пользу, заставив корпоративное руководство прислушаться к самым ярым оппонентам – ученым из штата компании – и сделать шаг в сторону гуманитарной миссии корпорации. Легко быть циником, но существует реальная возможность того, что применение генетической модификации в определенных областях может – как рассказывал Майк Макгру из Рослинского института – дать нам шанс помочь беднейшим обществам мира.

Обещая поддерживать бедных фермеров, Monsanto в то же время щедро делилась своей интеллектуальной собственностью. Компания с готовностью предоставляла информацию и технологии ученым из государственного сектора, которые работали с геномом риса, создавая тот самый знаменитый «золотой рис».

Первый вариант «золотого риса», разработанный исследовательской группой под руководством доктора Инго Потрикуса из Швейцарской высшей технической школы и доктора Петера Бейера из Фрайбургского университета в Германии, был представлен публике в 1999 году. «Золотой рис» удостоился чести попасть на обложку журнала Time в 2000 году, но даже десять лет спустя он так и не стал доступен фермерам. Зато место наиболее популярной генетически модифицированной культуры в те времена заняла устойчивая к гербициду соя, а также устойчивые к гербициду и к насекомым сорта кукурузы; все эти растения – товарные культуры, производимые в промышленных масштабах. Тем временем работа над созданием генно-модифицированного риса специально для бедного населения продвигалась значительно медленнее.

Генетикам, разрабатывавшим оригинальный вариант «золотого риса», удалось успешно пересадить два гена – ген нарцисса и ген бактерии – в ДНК риса, чтобы заставить растение самостоятельно производить бета-каротин. В 2005 году, в результате дальнейшей генетической модификации (исследование проводилось основным соперником Monsanto, швейцарским агрохимическим и биотехнологическим гигантом Syngenta), ген нарцисса был заменен геном кукурузы. Получившийся «золотой рис» второго поколения производил бета-каротин в еще больших количествах, чем его предшественник.

Создатели «золотого риса» решили внедрять новые гены в геном подвида риса Oryza sativa japonica, в то время как в Азии в основном выращивается рис подвида Oryza sativa indica. Для переноса «золотого» признака от генно-модифицированного сорта japonica в подвид indica были применены традиционные методы селекции. После полевых испытаний в США в 2004 и 2005 годах испытания в малом масштабе были проведены и в Азии в 2008 году, а в 2013-м за ними последовали более обширные эксперименты. В Индии эксперты в области сельского хозяйства продолжают работу по выведению необходимого признака в популярных индийских сортах риса. Но, несмотря на все усилия, по состоянию на 2016 год семена «золотого риса» все еще не поступили в распоряжение фермеров. Превращение столь многообещающих результатов лабораторных исследований в реальную культуру оказалось значительно более трудоемким процессом, чем изначально предполагалось. Одним из основных препятствий явилось снижение урожайности риса, которому в результате селекции был «привит» «золотой» признак. Но сторонники «золотого риса» также с готовностью обвиняют в медленном прогрессе противников ГМО, при этом нет сомнений в том, что разработка новой культуры задерживается в результате прямых и опосредованных действий каждой из сторон спора. Так, опытные посевы риса на Филиппинах были уничтожены, и сделали это не фермеры, а активисты.

Как мы уже поняли, в определенной степени неприязнь к генетически модифицированным культурам – включая «золотой рис» – связана с недоверием к большой науке и крупному бизнесу, а также убежденностью в неспособности властей распознавать риски и защищать здоровье граждан и окружающую среду. Высказываются разного рода опасения: от снижения продовольственной безопасности до экологических последствий и попадания фермеров в зависимость. Первое опасение можно сразу развеять: нет доказательств, что потребление продуктов с ГМО представляет какую-либо угрозу здоровью человека.

Зато второй из перечисленных рисков очень и очень реален. Существует высокая вероятность «загрязнения» дикорастущих видов генами модифицированных с помощью генетической инженерии культур, и экологические последствия такого смешения предсказать сложно. Так, в Мексике большую обеспокоенность вызывает попадание трансгенов ^[37] из генно-модифицированной кукурузы в старые местные сорта растения. В Китае, где и были выращены первые генетически модифицированные культуры, очень успешным оказался новый сорт хлопка, устойчивый к воздействию насекомых. Однако, скорее всего, произошло это исключительно из-за пренебрежения к нормативным ограничениям, поэтому признак, характерный для генно-модифицированного сорта, появился у местных существующих сортов незаметно. А как только технология попадает в свободное плавание, отменить ее действие уже невозможно.

Наше отношение к проблеме попадания генов генно-модифицированных организмов в дикую природу во многом зависит от того, как воспринимается генетическая модификация: как продолжение традиционных методов селекции, которым сопутствует гибридизация, всегда происходившая между введенными в культуру растениями и их дикими сородичами; или же генетическая модификация получает статус совершенно нового явления? Сторонники данной технологии обычно придерживаются первой точки зрения, преуменьшая опасения насчет межвидового переноса генов, настаивая на том, что генетическая модификация – естественный шаг вперед для селекции растений. Многие проводят аналогию: точно так же появившиеся после промышленной революции текстильные мануфактуры стали продолжением традиционных методов прядения и ткачества. И тем не менее другие высокотехнологичные способы выведения новых культур – например, радиационная селекция – не вызывают такого резкого неприятия общества.

Противники генетической модификации уверены в том, что технология в корне меняет сложившуюся на сегодня ситуацию, кардинальным образом меняет отношения между человеком, видами, которые он приручил, и остальным миром живой природы. Несомненно, обе стороны в чем-то правы. Генетическая модификация действительно изменила правила игры, или, по крайней мере, серьезно нарушила принятые в селекции растений правила. Но в конце концов сельское хозяйство, а до его появления также охота и собирательство всегда оказывали влияние на окружающий человека мир. При этом предсказать долгосрочные последствия использования новой технологии почти невозможно. В этом всегда заключается проблема инноваций и, вероятно, одна из основных причин того, что правительства разных стран не спешат разрешать применение генно-модифицированных культур, принимая дополнительные меры предосторожности.